там что-то может быть. Смотрите, храм! Развалины храма...
крепкое пожатие и нежнейший взгляд Макса.
компьютер, он совмещал разрывы во времени; не совсем удобно ждать, пока
слова, трансформированные в электромагнитные колебания, будут четверть
часа лететь в Москву и еще столько же нам ждать ответа. Компьютер
состыковывал фразы в разрывах и выдавал сразу весь разговор, иллюстрируя
картинами столицы, показывая милые лица землян, родных, друзей.
- только подумать, что сейчас положительно все там, дома, кажутся
необыкновенно близкими, дорогими сердцу. Помнишь Кольку Сучкова из
транспортного отдела; сколько он нам испортил крови, такого бюрократа еще
не бывало на свете, а вот увидел его сегодня, и слеза прошибла. Ты все
записываешь? - спросил Антон у Макса. - Фиксируешь наше поведение, выход
из депрессии?
меня уже скопился. Только наше поведение в замкнутом пространстве - тема
для докторской. А что впереди! В частности, твое высказывание относительно
изменения оценок отдельных личностей говорит о многом. Недалек тот день,
когда миллионы людей станут совершать космические полеты, и представляю,
как это отразится на общем уровне их нравственности!
пошли его хоть к Сириусу.
заключения, основанные, как он полагал, на тонком психологическом анализе
и знании малейших движений человеческой души.
космический камень. Как жаль, что уже давно развеялась легенда о его
искусственном происхождении. Сколько книг написано о пустотелом шаре,
запущенном марсианами вокруг своей планеты. Вероятно, и Фобос и Деймос -
осколки Фаэтона, попавшие в притяжение Марса, теперь они носятся в опасной
близости от его поверхности и, как предсказывают астрономы, довольно скоро
- конечно, в космических масштабах - врежутся в тело планеты, если мы не
найдем способ удержать их на орбите.
стол, площадку и тут же вывел заключение, что это космодром марсиан.
заметили, что на заснятой ленте у Фобоса одна из граней представляет как
бы плоскость кристалла?
воплем:
месте Вашаты, я бы посадил на него "Землю" и обследовал спутник. На нем
нет песчаных бурь, там должны остаться сооружения, ангары, может быть,
останки людей!..
ПОСАДКА
"Земля" плавно опускалась на каменистое плато, на "пятачок", после долгих
исследований подготовленный роботом. Площадка была ровной, обрамленная
каменными столбами и колоссальными глыбами.
как теннисные корты, пустыни. Но Космоцентр интересовал "приморский" район
с довольно сложным рельефом местности, поэтому столько сил и средств было
затрачено, чтобы оборудовать первый космодром на Марсе.
космодрома находился вулкан, который Вашата назвал Большим Гейзером, через
равные промежутки в шесть часов он выбрасывал из кратера очередную порцию
сернистого газа с водяным паром, а в остальное время курился желтым
дымком. Лучший ориентир трудно было найти в этом районе. В случае урагана
каменное ограждение могло послужить хорошей защитой. Мы все еще трудно
себе представляли силу марсианских вихрей, хотя автоматы накопили большой
материал. У всех в памяти остался случай с первым роботом, застигнутым
песчаной бурей; тогда у него не было от нее защиты, и бедняга катился по
пустыне, посылая радиовопли на всю вселенную. По счастью, его быстро
зажало среди камней и засыпало песком. Когда буря стихла, у него хватило
"ума" и сил выбраться из дюн. С тех пор он всегда ложился, как только сила
ветра достигала трехсот сорока метров в секунду. Этот робот, прозванный
Бедуином, погиб, сорвавшись с кручи, а возможно, опять тому причина
ураган. Бедняге не за что было зацепиться, и его сбросило в пропасть.
Собрат Бедуина - Туарег-1 более совершенное существо, снабженное
добавочными конечностями, способное укрываться в расщелинах и закапываться
в песок при низком барометрическом давлении. Он нашел посадочную площадку,
рассчитал ее размеры, убрал большие камни и настойчиво посылал сигналы о
полной готовности космодрома к встрече далеких гостей.
ушах звенело от наступившей тишины и волнения. Медленно оседала пыль,
поднятая двигателями.
как-то буднично, устало улыбаясь.
радости, объятья, пожимания рук, хлопанье по плечам, а сейчас мы стояли и
улыбались, подавленные своим свершением. Видимо, все-таки где-то в недрах
сознания таилась мысль: не долетим, не может быть. А долетим, то всякое
может случиться. Хотя дома миллионы людей трудились десятилетия, чтобы все
получилось как надо. И вот мы смотрим на поле экрана, затянутое красным
туманом. Проступают очертания каменных столбов, как на Енисее, каменные
глыбы - лбы, отполированные ветром, словно в пустыне Гоби. Да, да, все как
будто знакомое - и все же иное: не та окраска, свой скульптурный почерк в
отделке камня, не тот фон: небо фиолетовое, как у нас в стратосфере,
воздух жидкий, его мало, почти нет.
Туарег, теперь подошла наша очередь демонстрировать свое отличное
состояние и радость по случаю прибытия на Марс.
это за счет дальности расстояния, помех. Жали друг другу руки, обнимались.
Почти то же самое говорили, почти так же улыбались первые космонавты,
вылетевшие за пределы атмосферы. Заточенные в тесные кабины, они
испытывали все время изнуряющую невесомость. Их улыбка после приземления
была равносильна героическому поступку. Мы летели со всем возможным
комфортом: просторные помещения с искусственной гравитацией, могучий
автономный корабль, идеальная связь, нас здесь ждали посланцы Земли. Между
первыми полетами вокруг Земли и нашим путешествием разница колоссальная,
как между переездом через океан на плоту и на лайнере.
что нам было его не оторвать от нее.
болтов!
камеры, расплылся в своей самой обворожительной улыбке. Его блаженный лик,
слегка деформированный, обошел обложки всех земных журналов, красовался на
миллиардах газетных полос. Мы выглядели жалкими придатками к этому
человеку, излучающему всепобеждающий оптимизм. Особенно пришелся по душе
Макс американцам.
своими позывными и поднятием одной из четырех рук.
ступить на поверхность Марса Вашата, затем Макс, мы с Антоном оставались в
корабле, обеспечивая телепередачу этого величайшего в истории момента и
давая пояснения телезрителям земного шара. Все же Макс Зингер сошел по
трапу первым и, несколько раз притопнув ногой, сказал:
реплики, кстати, также не предусмотренной сценарием, он подошел к Туарегу
и попытался его обнять. У Туарега молниеносно сработала система защиты, и
Макс, отлетев на несколько метров, покатился по площадке. Дело могло
кончиться трагически, если бы робот нанес ему удар рукой с лопатой или
багром.
камеру и включил, когда Зингер в красном от пыли скафандре водружал с
Вашатой знамя. Туарег высверлил буравом ямку, и Вашата вставил в нее
древко, а Зингер расправил красное полотнище.
Антон убрал звук, опасаясь, что Вашата выдаст Зингеру по первое число, но
у них все прошло тихо, только Христо буркнул:
получиться?
сооружение чуть не поломало мне ребра...
Шилова Юлия
Махров Алексей
Свержин Владимир
Каргалов Вадим
Пехов Алексей
Посняков Андрей