здесь, в этой проклятой дыре, а не дома именно из-за того, что уставы и
инструкции заменили таким, как вы, логику? Игре конец, на сегодняшний день
все проиграно. Единственное, что можно еще постараться спасти, - это
будущее. А на это способен лишь гений ученого... Мой гений!
оттенок. Этим голосом ясновидца он и завершил свою тираду:
В этом я уверен, и прекратим бесполезную в данной ситуации дискуссию. Я
возвращаюсь в бункер. Вы же, штандартенфюрер, прикажите включить освещение
и оставайтесь руководить разгрузкой. "Каждому свое" - как было начертано
над вратами того чудесного заведения, где мы имели удовольствие
встретиться впервые.
злым взглядом "герра доктора".
эсэсовцем, ныне штандартенфюрером Райхером, стало символом безысходного
кошмара для миллионов, но для Эрнста Крафке оно действительно звучало
чудесно. Крафке был ученым и обладал острым аналитическим умом, редкой
интуицией, энциклопедическими знаниями, фанатической трудоспособностью. А
совесть как таковая виделась ему лишь сковывающим смелый полет мысли
анахронизмом.
давил более слабого и глупого, - нередко повторял он в беседах с
приятелями и сослуживцами. - Поэтому вечно будет существовать элита,
которая, если ей это необходимо, ставила и будет ставить над чернью любые
угодные ей опыты и эксперименты".
действий момент. Уже на третий день после поджога рейхстага все газеты
Германии обошло краткое, энергичное заявление молодого, но уже известного
в научных кругах своими теоретическими работами доктора Крафке.
суровый час, когда судьбам страны бросают вызов силы мировой
большевистско-еврейской плутократии, ученые великой Германии должны
решить, с кем они. С олицетворяющей здоровый дух нации партией великого
фюрера, несущей новый порядок переустройства мира, или с неполноценными
болтунами-интеллигентами, разводящими слюни над абстрактными понятиями
свободы, чести и совести.
народа. Ученый! Великая Германия нуждается в тебе! Выполни же и ты свой
долг!"
изложенные излияния ученого с именем пришлись как нельзя кстати доктору
Геббельсу. Новоиспеченный член НСДАП Крафке вскоре вступил и в СС. А год
спустя, после того как он в обход всех инстанций подал лично фюреру
секретную докладную записку, в лагере, на воротах которого помещалась
надпись "Каждому свое", появился "особый сектор 88", усиленно охраняемый
ротой эсэсовцев под командованием штурмфюрера Райхера. Возглавлял сектор
штурмбаннфюрер СС Крафке.
доктор", и за все время работы в концлагере ни разу не надел эсэсовского
мундира. Даже на доклады в Берлин, где приходилось бывать довольно часто,
он позволял себе ездить в штатском. Ему была не по душе вся эта эсэсовская
параферналия, детские игры в золотые значки и почетные кинжалы. "Надо дело
делать, - считал он. - А то, увлекшись всевозможной мишурой, его можно и
проиграть".
возможностей для своих исследований. Кто еще, кроме нацистов, предоставил
бы ему неограниченное право проводить массовые эксперименты на людях?
Через его сектор прошли за эти годы тысячи. Все они, слава богу, мертвы. О
результатах Крафке знают разве что только ассистенты, но и их, когда
придет время, тоже можно отправить в печь.
научный, мир был бы потрясен.
только об этом мечтал он, когда писал обращение к ученым Германии, когда
вступал в НСДАП. Он хотел, он жаждал, он страстно желал гораздо большего -
власти. Власти мыслящей элиты над бестолковой, варварской чернью.
далек от замысла. Он, гений, каких было мало в истории, человек,
добившийся, казалось бы, невозможного, вынужден прислуживать всякой
истеричной швали, сам при этом оставаясь на вторых, если не на третьих
ролях.
"герр доктор". - Иначе будет слишком поздно, и все мои планы и мечты так и
останутся невоплощенными..."
исход войны уже предрешен. Пусть Геббельс сколько угодно обманывает и
немцев и себя. Пусть Гитлер продолжает шаманить на митингах. Кто-кто, а уж
Крафке великолепно понимал все.
Сунься он со своим проектом еще полгода назад, несдобровать бы ему
наверняка. Но сейчас можно не только попробовать осуществить свой замысел,
но и под не вызывающим подозрений предлогом основательно пополнить личный
счет в швейцарском банке. Крафке решил, что настало время записаться на
прием к рейхслейтеру Мартину Борману.
интуицию. Ведь даже такой хитрый человек, как Борман, в первый момент
среагировал на его идею так, что Крафке подумал было, что дни, а вернее,
часы его сочтены. И лишь после долгих заверений и объяснений рейхслейтер
наконец понял, о чем речь. Даже представить себе страшно, как среагировал
бы без подготовки сам фюрер. Не только полгода назад, но и сейчас
всемогущий фюрер, недолго думая, послал бы его в печь за "пораженческие
настроения", так и не поняв, что именно в нем, в Крафке, единственное
спасение.
соображал быстро. Подумав, он сам решил доложить и разъяснить фюреру
содержание проекта. Крафке, конечно, согласился. И вот через несколько
дней "герр доктор", облачившись по этому случаю в черный мундир,
присутствовал на докладе рейхслейтера у "вождя нации".
осуществлению. Рейхслейтер даже самолично посетил "сектор 88" в лагере,
ознакомился с работами и остался доволен. А год спустя, когда воплощение
проекта в жизнь уже шло полным ходом, даже нанес секретный визит в Южную
Америку. С тех пор там и обосновался "герр доктор" Крафке со своим штабом,
укомплектованным медиками и биологами, отобранными лично им, а также
инженерами, строителями и архитекторами, рекомендованными рейхсминистром
Шпеером "для выполнения секретного задания", сути которого сам
рейхсминистр не знал.
дослужившийся к тому времени до чина штандартенфюрера Иоахим Райхер,
"отличившийся" в Югославии, Польше и на Украине. Так судьбе было угодно
вновь свести их, правда, теперь уже надолго.
подводными лодками, доставляли на секретную базу в безлюдном районе Южной
Америки грузы и людей. Использовать индейцев на строительстве сочли
нерациональным. Они ничего не умели, да и быстро умирали от тяжелой
работы. Заключенных привозили из лагерей сотнями. Когда они отрабатывали
свое, их просто скармливали пираньям. Крафке даже неоднократно всерьез
уверял Райхера, что сама природа предоставляет им прекрасный заменитель
неуклюжих душегубок и дорогостоящих газовых печей.
трудного дня они встречались на берегу протекавшей рядом с объектом реки.
- Знаете ли, Райхер, а не лучше ли было бы построить посреди лагеря
огромный бассейн или выкопать озеро, в котором плавали бы эти милые рыбки?
Это было бы дешевле, да и гигиеничнее. Как вы думаете? - И, увидев, что
Райхер, как всегда, насупленно молчит, продолжал разглагольствовать: - В
будущем, пускай и не очень близком, когда вся Южная Америка станет
окончательно нашей, пираньи будут одним из видов дани, выплачиваемой ею
"четвертому рейху". Рыбе начнем скармливать рабов, а скелеты пойдут на
костную муку для скота. Вы только посмотрите, как чистенько эти рыбки
объедают тело. Обязательно будем использовать их в "четвертом рейхе"...
так спокойно говорил о падении "третьего рейха" как о чем-то само собой
разумеющемся, ему до боли хотелось всадить пулю в массивный лоб доктора.
Райхер просто физически ненавидел всех этих интеллигентов и ученых. Для
него они были такой же чуждой расой, как евреи. Но, как офицер СС, он
обязан был подчиняться приказу, обеспечивать безопасность Крафке и
выполнять все его распоряжения. И приказ этот мучил штандартенфюрера
Райхера пуще самой страшной пытки.
трюмах устанавливались баки с горючей смесью. Достаточно было короткого
радиосигнала с борта конвойной подводной лодки, и корабль немедленно
превращался в яркий факел. Всех же, кому удалось бы спрыгнуть в случае
гибели судна за борт, капитанам подводных лодок приказывалось добивать.
Секретность есть секретность, и союзное командование ни в коем случае не
должно было проникнуть в одну из последних тайн агонизирующей гитлеровской
Германии.
погребальную нишу урна с пеплом. Табличка у ниши гласила: "д-р Эрнст
Круз Андрей
Шилова Юлия
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Березин Федор