***
когда-нибудь, если она не свернет со своего пути погибельного, ей суждено
стать добычей твари, таящейся во чреве планеты. Ей часто говорили об этом, в
то время как Орудия Добродетели рубцами запечатлевали урок на ее спине.
работу среди всех своих ровесниц; но когда наступило потепление, когда
растаяли ледяные водопады, ниспадавшие с утесов, обращая Долину в огромное
озеро, все прочие члены общины присоединились к ней, выбираясь по склонам
Долины на земли возвышенностей, унося с собой учение Пастыря Вопиющего и всю
его священную утварь, а также ту еду и одежду, которые могли собрать. Сады и
поля были уничтожены, многие животные погибли.
грязь и ледяная каша, а в воздухе повис густой туман, в котором почти
невозможно было что-либо разглядеть. Козий Навоз и другие дети с поклажей,
привязанной к спинам, карабкались по стенам каньона и передавали взрослым
намокшие свертки, а потом снова прыгали в холодную воду, пытаясь спасти
что-нибудь еще.
старшим членам общины и воле Пастыря Вопиющего, что даже не подумала о
возможности побега в столь подходящей для этого ситуации.
от холода, грязная, покрытая синяками и царапинами, полуобнаженная, она
скорчилась у костра над миской постного супа, которого ей наконец разрешили
зачерпнуть. Суп был холодным, а огонь - жалкий чадящий костерок, питавшийся
хворостом, - грел еле-еле: он не мог избавить ни от ломоты в суставах, ни от
холода. Да что там! - тепла не хватало даже на то, чтобы прогнать мурашки с
кожи, не то чтобы согреть по-настоящему.
последователей Пастыря жались у кромки затопленной Долины Слез - их дома
были поглощены Великим Потопом, который, как говорил Пастырь, был послан им
для испытаний.
- Но мы не покоримся. Когда вода спадет, мы вернемся в нашу Долину, дабы
противостоять тому, что желает совратить нас.
спасшихся, распоряжаясь, утешая, увещевая - и наблюдая. Чувствовать на себе
укоризненные взгляды других было тяжело, но дважды, поднимая взгляд из
своего ничтожества, Козий Навоз видела, что сам Пастырь наблюдает за ней - и
от этого взгляда ей становилось холоднее, чем от ледяной воды, затопившей
Долину.
к концу, туман поднимался из Долины к лагерю беженцев... Внезапно раздались
тихие шаги, и рядом с ней присела на корточки Зачатие. Живот девушки был
таким же плоским, как тогда, когда она не стала еще женой Пастыря и носила
детское имя Свиные Помои.
чего хочет Зачатие.
ей кусочек металла.
сердца. Пастырь избрал ее, чтобы она стала его женой.
Она убежала.
быстро и так долго, как только позволяло ее измученное тело, никогда не
ведавшее сытной пищи. Она не знала, куда бежит. Она не знала других людей,
кроме своей общины, хотя Пастырь по временам говорил о каких-то других,
чужаках, тех, кто впал в заблуждение. Они были ужасными людьми, говорил
Пастырь, людьми, которые приносили таких девочек, как она, в жертву Зверю.
звавшаяся теперь Зачатие, или Ночная Грязь, теперь известная как Успение.
Жены Пастыря, несмотря на то что они были почти детьми, получали взрослые
имена, как правило, имевшие отношение к Учению.
полным грации и детской живости, теперь, в свои тринадцать лет, казалась
старухой. Она потеряла четверых детей из-за кровотечений, и каждый раз после
этого ее били. Сейчас она могла ходить лишь с трудом.
били. Их мать, Вознесение, также была женой Пастыря и сама наблюдала за
избиением дочерей.
принадлежала к его агнцам. Одной из причин, почему она была такой скверной,
говорили ей, стало то, что ее родители были чужаками. Когда ее мать умерла,
девочка была слишком маленькой, чтобы понимать это, но ей рассказали, что ее
мать не желала раскаиваться, не хотела быть женой Пастыря и ее заставили
вступить в благословенный союз с ним только мягким, но настойчивым нажимом
общины. Никто из членов общины не видел отца Козьего Навоза, который умер в
неведении и заблуждении, оставшись рабом Великого Зверя.
от бега, пока солнце не зашло за горизонт; потом, когда ночь укрыла планету,
она бежала, чтобы не замерзнуть. В небе взошли луны, и она, спотыкаясь,
неслась вперед в их холодном свете. Она бежала вперед, вниз, словно
спускалась в другую Долину. Оглядываясь назад, она видела при свете лун пики
гор, обступавшие ее со всех сторон: спину Зверя - его голову - клыки...
среди ледяной каши ей попадались островки грязи; по склону горы вился ручей
- такой же, как в Долине. Девочка приблизилась - и ощутила тепло; коснулась
воды - и почувствовала, что она горяча так, словно недавно вскипела и лишь
немного успела остыть.
взгляд; сильное течение подхватило ее и потащило вперед, согревая тело...
Потом ручей нырнул в туннель, увлекая девочку за собой.
вспомнить - за миг до того, как ударилась головой о камень, - наставления
Пастыря: именно таких мест и следовало избегать...
Глава 2
друзья из Компании покинули здание. Она подала каждому из них повод его
коня. - Как все прошло?
ничего умного. Они посылают к нам новых исследователей.
Они уже подъезжали к поселку, когда Яна заговорила:
знает правду. Если бы он отрекся на самом деле, он стал бы таким же, как
Фрэнк Метаксос.
знает, но просто не хочет принять это. Вы ведь были с ним друзьями, не так
ли, Яна?
казалось. Но он вел себя настолько безрассудно...
быть, у него и не было такой реакции, как у Фрэнка, однако мне кажется, что
он уже не столь твердо стоит на ногах.., если вообще когда-либо твердо на
них стоял. Может быть, его контакт с Сурсом, свершившийся против его воли,
принес ему больше вреда, чем кажется на первый взгляд...
некоторым облегчением проговорила Мойра Рурк.
Клодах.
представляет меня Торкель, предлагаю вам всем избегать прямых контактов с
Лузоном, а свои объяснения приберегать исключительно для мадам Мармион.
Известно, что он.., искажает.., все, что ему говорят.
ржаво-оранжевые, мяукающие, мурлычущие, они кружили в опасной близости от
копыт кудряшей.
крайней мере, Яна думала, что это он) прыгнул в седло позади нее, потерся
головой о ее спину и снова соскочил на землю. - Ты их звала, Клодах?
поселения преданы Сур-су. Пока что люди из Компании расспрашивали только
нас, но, полагаю, вскоре дело дойдет и до остальных. Эти малыши разбежались,
как только мы отправились в путь, а теперь собрались снова. - Она склонила
голову, разглядывая кошек.
немедленно собрались вокруг нее, кружась вокруг ног кудряша, который
разглядывал всю эту суету с легким удивлением, но стоял как вкопанный.