на стройплощадке, видимо строителя, в брезентовой спецовке, сплошь
покрытой известью. Лицо его тоже было белым, точно напудренным. Он стоял
задумавшись, напоминая гипсовую статую рабочего где-нибудь в районном
парке культуры и отдыха.
и указал рукавицей налево:
был старый хутор, жил какой-то чудак. Но почему сад назвали "мертвым"?
Осенний, что ли? Но он еще наполовину зеленый, пожелтел кустарник да
кое-какие деревца. Вот и сейчас его видно. Будто по зеленому блестящему
шелку разбросаны желтые и красные листья. Интересно, как бы выглядел такой
рисунок на платье?
специалист?
немного понимает в происхождении и характере атмосферных осадков, строил
всякие электронные приборы для определения влажности, изучал микроклимат в
разных районах, короче, считал себя достаточно сведущим в этих делах. Но
здесь он растерялся и мог лишь удивленно смотреть на странные шутки
природы. Дождь?
покрыты стволы, ветки, листья. Но время-то еще теплое, даже сейчас жарко,
пришлось снять пальто.
по-детски подскакивая на одной ножке, побежала. Махнув пестрой косынкой,
крикнула:
бросил чемодан, пальто и перемахнул через трубу. Два десятка метров до
первых кустов он пролетел как на крыльях.
Вадим хотел раздвинуть ветви, посмотреть, что же там могло быть, но листья
на них оказались твердыми и острыми, будто жестяными. Он невольно сунул
порезанный палец в рот и лишь сейчас догадался, что не льдом покрыт
"мертвый сад"...
деревья и кустарник. По траве нельзя было пройти: она звенела и трещала,
резала ботинки.
всхлипывания, Вадим словно очнулся, обнял Надю и вывел на безопасное место.
произошло? На том месте, где он стоит, трава пожелтевшая, но совершенно
нормальная. Засохший кустик полыни тоже обыкновенный. А чуть подальше все
покрыто стеклом, как ледяной коркой.
какие-то декоративные растения. Жимолость? Кое-где на ветках блестящие
сосульки.
цветение. А вот цветок цикория, будто сделанный из стекла, лепестки
голубые, прозрачные.
лопнул, как стеклянная трубка. Багрецов нагнулся: у ног лежала застывшая
лягушка с широко раскрытым ртом. Блестящая, она напоминала майоликовую
пепельницу.
любопытства, пошла к Вадиму. Он слышал, как хрустит трава у нее под
каблучками, надо бы пойти навстречу, но не было сил оторваться от этого
необычного зрелища. На холодном гладком листе застыла стрекоза. Она уже
никогда не взлетит, и прозрачные крылышки ее поистине стали стеклянными.
красоте.
словно пытаясь взлететь, подняла крылья будто окровавленная красноголовая
птичка.
подернутые пленкой, раскрытый клюв... Наверное, в последние свои минуты
хватала воздух в густом липком дожде. Багрецов догадывался, что
распыленная масса, чем-то напоминающая жидкое стекло, падала сверху,
обволакивая все живое в этом саду. Но зачем это нужно? Чья злая воля
умертвила его? Дикое издевательство над природой, и простить этого нельзя.
Сад обходили стороной. Надя совсем расстроилась, опасливо косилась на
мертвую птичку, лежащую у Димки на ладони. Вадим молчал.
творческими людьми, он мог категорически утверждать, что это люди
изумительной душевной чистоты. Ведь он жил с ними рядом, бок о бок. Однако
он наблюдал и другое, не раз убеждался на опыте, что в науке невероятно
трудно отличить созидателей от потребителей. Последние очень ловко
маскируются. Попробуй раскуси их.
организации, которая пышно именовалась НИИСТП (Научно-исследовательский
институт строительно-технических проблем). Багрецову было приказано
составить список телеметрических приборов для передачи на расстояние
примерно таких показателей, как влажность, температура, механические
деформации, - всего, что требуется строителям.
"в распоряжение начальника ОКБ НИИСТП товарища Васильева А. П.".
Единственно, что знал Вадим, - стройка находилась где-то в Западной
Сибири, вдали от крупных населенных пунктов - в неизвестных Вадиму местах.
конструкторского бюро и он же руководитель строительства. Наверное,
опытный администратор, погрязший в хозяйственных заботах.
беспокоить.
рисунки, эскизы, собранные в толстой пронумерованной и прошнурованной
книге, сухо именуемой "технический дневник". Прежде чем сесть за
письменный стол, он долго, как хирург, мыл руки, вытирая их, придирчиво
осматривал каждый палец - не осталось ли чернильных пятен - и лишь тогда
брался за перо.
торопится, боится, что не успеет выложить все свои идеи, экспериментально
доказать их плодотворность и все это передать людям.
руководить конструкторским бюро в институте, где решались проблемы
строительства и где властвовали представители "чистой науки" - физики,
химики, которые потом вынуждены были объединиться под флагом
"физико-химической механики", то на первых порах он растерялся. Новая
наука с огромной будущностью. Совсем недавно ее создали советские и
зарубежные ученые. Как он сможет объединить у себя в конструкторском бюро,
которому приданы лаборатории и физиков, и химиков, и механиков, интересы
ученых всех этих специальностей? Прошел месяц, и Васильев понял, что в
лабораториях его КБ далеко не все жаждут такого сотрудничества, а потому и
работа идет ни шатко ни валко.
его стали считать несусветным чудаком. Но не потому, что, скажем, он
оказался рассеянным, как принято думать об ученых, или встряхивал
пробирку, говоря при этом: "Видите, что-то черненькое там белеется?" Не
искал он и свою палку, висевшую на руке. У нового начальника были иные
странности. Знакомясь с сотрудниками, он вызывал их поочередно в кабинет.
Приходит к нему в назначенный час молодой диссертант. Васильев говорит,
что просмотрел все его отчеты, диссертацию, и тут же с места в карьер
советует оставить научную работу. "Таланта, - говорит, - у вас нет. Не
мучайте себя и нас. Пока не поздно, займитесь полезным делом".
находились и другие. "Причем тут наука? Если ты инженер, то сиди на
заводе, занимайся массовой продукцией. А здесь научный институт. Ученый
выбирает себе тему и чаще всего работает над ней всю жизнь. Он однолюб,
изучает тему до тонкости, пока не будет ее знать лучше всех. Только такой
ученый, не заглядывая в справочник, может ответить, к примеру, какова
звукопроводность пенобетона такой-то марки при минусовых температурах. А
вы говорите "Васильев"! Что он может?" Перед войной Васильев конструировал
танки, потом подводную установку для разведки нефти, наконец, пришел в