находилась в пустыне, где не было ни дорог, ни тропинок. По песку или
такыру - окаменевшему глинистому грунту - можно было проехать на
автомобиле-вездеходе. Такой автомобиль высылали вчера с испытательной
станции. Но Бабкин с Багрецовым опоздали, и машина ушла обратно. Как быть?
почтовый самолет, обслуживающий изыскательские партии. Как раз сегодня он
летел в лагерь экспедиции, расположенный километрах в семидесяти от
испытательной станции Курчатова.
идеальный аэродром, садиться одно удовольствие. Доставлю прямо на место,
как говорится, в целости и сохранности.
подбрасывало. В эти минуты Вадим инстинктивно сжимал поручни, а Бабкин
делал вид, что не замечает никакой болтанки. Старый воздушный волк.
саксаула и гладкие, как асфальт, такыры. Иногда встречались шоры -
солончаки, похожие на снежные острова в грязно-желтом море. Внизу плыли
верблюды, будто старинные корабли, с изогнутыми лебедиными шеями.
поглядывал на часы. Надо приземлиться засветло. Сегодня у Курбатова его не
ждут - почту доставили третьего дня.
мужественно. Стиснув зубы, посмотрел вниз. Вдали виднелось озеро. Огромный
блестящий квадрат золотисто-соломенного цвета, обсаженный деревьями. Озеро
выглядело зеркалом в темно-зеленой раме. На одной его стороне белели три
маленькие точки.
в дома под черепичными крышами. Место Вадиму понравилось. Зелень, озеро -
что еще нужно! Настоящий оазис в пустыне.
никакого аэродрома. Больше того - посадка казалась невозможной. Кругом
высокие барханы, котловины, и всюду песок, песок. Приземлившись, самолет
неизбежно скапотирует - ведь колеса завязнут сразу же! А он явно шел на
посадку. Все быстрее и быстрее бежали под крылом гребни барханов,
промелькнули верблюжья тропа, чахлый кустарник...
прямо на воду. Вадим невольно посмотрел на бегущую тень - не видно ли
поплавков, хотя и знал, что их быть не могло.
Ветер гнал песок с барханов, раскачивал ветки, а на воде ни волны, ни
ряби, полная тишина, как в уснувшем пруду. Он кажется золотым, точно
высыпали на него сто мешков бронзовой пыли.
крыльями, и мотор потянет на дно. Вадим пугается, вскакивает и, больно
стукнувшись головой о прозрачный фонарь кабины, закрывает глаза.
это мгновение чувствует толчок, и колеса скользят по твердой поверхности.
понимает.
темные линии. Еще минута - и уже различаются шестиугольники, как на
бетонной дорожке аэродрома.
полчаса лету. Не хочу в темноте садиться.
подает им чемоданы.
противоположный конец аэродрома, где виднеются три домика, - Туда
шагайте...
шляпу и стал рассматривать плиты аэродрома. Неизвестно, из чего они
сделаны - из пластмассы или, пожалуй, из стекла, покрытого изнутри
золотистой фольгой.
показалось, что он нашел разгадку. Ясное дело - плиты работают как
собиратели солнечного тепла. Внутри вода, она нагревается и идет по
трубкам для разных бытовых нужд, например в баню. Потом, окинув взглядом
весь аэродром, Тимофей усомнился. Здесь уложено несколько квадратных
километров стекла или пластмассы. Неужели для бани? Конечно, солнечным
теплом можно превращать воду в пар, а потом использовать его в паровой
машине, но для этого нужно концентрировать лучи огромными зеркальными
параболоидами...
машинах?" Но и эту мысль отбросил Тимофей. Плиты должны быть черными, а не
золотыми. Ведь надо собирать солнечные лучи, а не отражать их.
шестиугольники сделаны из пластмассы. Стекло бы сразу потеряло свою
прозрачность от царапин, ведь песчинки острые! А пластмасса легко
полируется. В ней видны ячейки, похожие на золоченые соты. В каждой ячейке
- черная точка, как личинка. Никогда Бабкин с этим не встречался, хотя не
первый год работает в исследовательском институте.
изумлен! Ползая на коленках по зеркальным плитам, он сдувал с них тонкую
песчаную пыль, гладил ладонями, прижимался щекой, используя чуть ли не все
органы чувств, чтобы найти разгадку. Он хотел услышать журчание струй. Но
плита молчала. Щека ощущала ее тепло, пальцы - гладкую поверхность, а нос
ничего не чувствовал. Надо бы попробовать языком - возможно, плита соленая?
тронул ее чуть-чуть и кусок откололся. Пришлось сунуть его в карман, чтобы
потом рассмотреть на досуге. Рядком на зеркальном поле стоят чемоданы, в
них уложены маленькие радиоприборы, придуманные и сделанные в институте
метеорологии. Они могут передавать на расстояние температуру воздуха и
почвы, влажность, давление и другие показатели, необходимые для прогноза
погоды. Чаще всего эти аппараты используются в сельском хозяйстве. Техники
уже испытывали их на колхозных полях - дело обыкновенное. А на зеркальном
поле куда их пристроить? Зачем прислали сюда радистов, занимающихся
погодой?
красновато-медными. Багрецов огляделся. Солнце укатилось за острый выступ
сразу потемневшего бархана.
холод. Лишь ногам было тепло, как на изразцовой лежанке. Перекинув через
руку светлый плащ, он молча нахлобучил шляпу и взял второй чемодан.
нас не там выкинули?
успокоиться. Что за летчик попался? Может, заблудился, перепутал аэродромы?
огоньки.
ли там тропинки? - ведь неудобно шагать по зеркалу в сапогах. Но Димка
воспротивился. Не нравился ему темный кустарник вокруг поля. Колючий,
наверное. Впрочем, дело не в этом. Димку смущала вполне возможная встреча
с некоторыми представителями здешнего животного мира. Каковы их повадки? К
примеру, что делает гюрза после захода солнца? За кем охотится? Стоит ли
испытывать судьбу?
гора. Вот она поднялась над деревьями, стала расти, пухнуть. Засветилась
зеркальная гладь, будто море преградило дорогу. Вадим замедлил шаг.
Прежде, чем ступить, нога инстинктивно повисает в воздухе. Кажется, что
шагнешь - и прямо в воду. А вдруг здесь "с ручками", как подшучивал
Тимофей, зная, что Димка не умеет плавать.
линии шестиугольников. Теперь уже Вадим представлял себе, что идет по
льду. По золотому. Трещины всюду - вот-вот провалишься. Хочется ступать
медленно, осторожно, пробуя лед.
помешает.
под ногами вода или потрескивающий лед? Ерунда. Опасность может быть
вполне реальной - попадешь в открытый люк или в канаву. Мало ли какой
встретится сюрприз! Всякое бывало.
пугливый Димка с ним не поравняется.
боязливость сильным нервным потрясением, оставшимся с детства. А в
остальном он - самый "обыкновенный мальчик", пожалуй, только чересчур
впечатлительный.