Чтение 3–й страницы книги ~Устранитель зла~

- Да ладно, - миролюбиво произнес старик. - Это не настоящие разбойники, справимся как-нибудь.

Третий день их снова продержали без кормежки. Правда, воды на этот раз принесли много, но она была коричневой и такой отвратительной на вкус, что даже Лотар, кажется, был не прочь размешать в ней изрядную долю вина. Но вина, конечно, не было, и пришлось ему пить противную воду, лишь мысленно превращая ее в свой любимый вишневый компот.

Когда совсем стемнело, их позвали к предводителю разбойников. Им оказался тот самый бородач, который забрал себе Гвинед. Теперь он сидел на старом драном одеяле во дворе низкого дома с плоской крышей с пиалой чаю в руках, окруженный десятком помощников.

- Как вас зовут, путники?

Лотар, которому связали сзади руки, представил, как он, нарастив мускулы, разрывает путы, а потом разделывает всю эту ватагу под орех, но ответил вполне миролюбиво:

- Имена наши не имеют значения. Давай сразу перейдем к делу. Скажи лучше, чего ты хочешь?

Бородач удивился. Или сделал вид, что удивился:

- Ну, если ты такой отважный, ладно, я признаюсь тебе, что меня зовут Азмир. И я хочу получить за вас жирный выкуп. - Чтобы у Лотара не осталось сомнений, он пояснил:

- Золотом.

Желтоголовый пожал плечами:

- Идем мы издалека, знакомых поблизости нет, так что выкупа ты, скорее всего, не получишь.

Тут один не в меру пылкий дуралей попробовал ударить Лотара, однако Желтоголовому это стало надоедать. Советы советами, но пора и честь знать. Одним ударом ноги в шею он вырубил наглеца, а потом сказал, глядя Азмиру в глаза:

- И прикажи твоим храбрецам держать себя в руках, ведь всякое может случиться.

- Например? - стараясь выглядеть уверенным, спросил Азмир.

- Например, твои веревки окажутся гнилыми. - С этими словами Рубос, которого тоже связали, вдруг, почти не напрягая рук, разорвал свои путы и стал неторопливо растирать запястья.

Азмир что-то прокричал. Десяток вояк, почти мальчишек, тут же ввалились во двор дома с маленькими восточными луками, взяли пленников под прицел, но Лотар, который, не трансмутируя, разорвать веревку не мог, заявил:

- Значит, так, без еды разговор не получится. Азмир еще раз выкрикнул что-то со злобой. Их отвели в тот же подвал, но часа через два принесли свежеиспеченные лепешки, сыр и пучок странноватой, но удивительно вкусной зелени. Даже вода в кувшине стала чуть лучше.

А совсем за полночь Азмир уже один, без мальчишек с луками, спустился к ним, чтобы поговорить. Оглядев стены и зябко дернув плечом, он присел на ближайший пук соломы, которую пленным бросили вместо постелей, и проговорил:

- После нашего разговора во дворе моего дома я много думал.

- И к чему это тебя привело? - обеспокоенно спросил Рубос.

- Вот что меня удивляет... С самого начала удивляло: почему вы не бились? Вы ведь не испугались даже?

Лотар почувствовал мгновенное напряжение Сухмета. Это он навязал им правила игры, предложив не пускать в ход оружие. А так как Азмир обращался к нему, безошибочно посчитав его главным, Желтоголовый ответил:

- Мы ищем путь к центру мира, дали обет не применять оружие, пока не найдем его. Азмир удивился:

- Разве так можно - не применять оружие? А для спасения своих жизней?

- От вас, что ли? - с презрением спросил Рубос. Но Лотар осадил его взглядом и ответил:

- Мы и без оружия сильнее, чем вся твоя кодла с мечами. Это ведь только крестьянам кажется, что меч делает воина. Азмир вытер вдруг выступивший на его бровях пот.

- А разве не так? Лотар рассмеялся:

- Ну, вот ты и ответил на свой вопрос. Азмир подумал. Потянулся, отхлебнул из глиняного кувшина, в котором пленным принесли воду.

- А что находится в центре мира?

Это было уже по части Сухмета. И старик произнес:

- Ничего, а может быть, что-то.

Азмир посмотрел на него. Его восточные, чуть навыкате глаза блеснули как темные драгоценные камни в свете единственной масляной плошки, которая больше коптила, чем светила.

- Я слышал, что неподалеку от центра стоит дворец Повелителя царей. Колдуна, которого никто не видел, - Хиферу. Но я там был раз двадцать и никакого дворца не увидел. Хотя, что и говорить, странное это место. Иногда таких... шайтанов встретишь, что потом не можешь спать по ночам.

Сухмет сразу заинтересовался:

- Мы, собственно, ищем колдуна, которого зовут Хифероа. Без сомнения, это тот же человек, которого ты величаешь Повелителем царей. Ты знаешь это место?

Азмир думал о чем-то другом и не сразу понял:

- Какое?

- Центр мира, - пояснил ему Рубос тоном, от которого хотелось встать по стойке, как на плацу, и отрапортовать громко и внятно.

- От деда узнал, другого и быть не может. - Азмир подумал немного, а потом сам спросил: - А кто сказал, что я вас отпущу?

Глаза Лотара стали спокойными, как будто он любовался прудом в тихий осенний день.

- Не будещь же держать? Вы нас всей деревней не прокормите.

- Ну, я могу заставить вас отработать все, что вы сожрете. - В голосе Азмира появилась запальчивость.

- Отработать? Как? - Рубос даже наклонился, чтобы в скудном свете увидеть лицо предводителя разбойников.

- Вы все вполне сможете быть разбойниками... Хохот в четыре здоровые глотки заставил стражников заглянуть в подвал.

- Нет, - покачал головой Сухмет, - разбойниками мы не будем. Да и тебе не советую.

Азмир от этого смеха насупился, но ругаться не стал.

- Почему? Лотар пояснил:

- Плохо кончишь, удача пока была с тобой, но теперь, скорее всего, все кончится.

Азмир стал подниматься по вырубленным в глине ступеням. Рубос прокричал ему вслед:

- Сам посуди, какой из тебя разбойник? Ты даже меч держишь как грабли...

Укладываясь спать, Сухмет спросил, ни к кому особенно не обращаясь:

- Может, мы зря его так? У него есть самоуважение, а мы с ним словно с мулом в ярме?

- У него-то самоуважение? - переспросил Рубос. - То-то он занимается грабежом... Лотар хмыкнул:

- В тебе говорит бывший охранник караванов, Рубос. Ты не считаешь бандита за человека. А для большинства на этих землях грабеж - нормальная хозяйственная деятельность, и многие женщины даже рассчитывают на это как на законный приработок своих мужей.

- Нет, я так думать не могу, - ответил Рубос, подумал и добавил: - И другим не советую. Видишь ли, Лотар, мир меняется.

Ди сухим смешком дал понять, насколько мало он в это верит. Ему, фою, представителю и выученику цивилизации, пережившей за три тысячи лет разное, это было простительно.

Поутру дверь наверху снова заскрипела. И послышался шепот Азмира:

- Вставайте, стражников я отпустил.

Лотар, а за ним и Рубос быстро, по-военному, поднялись к разбойнику Он держал собранные в охапку мечи, дорожные сумки, даже одеяла и фляги для воды.

- Берите оружие и давайте отправляться в путь. Только скорее, пока никто не проснулся. Я вас провожу.

- Куда? - не понял Рубос, с удовольствием затягивая на себе перевязь с огромным магрибским ятаганом.

- К центру мира.

- А что ты скажешь своим людям? - спросил нежданного освободителя Лотар, с не меньшим удовольствием, чем мирамец, ощущая за плечом тяжелое, мерное покачивание Гвинеда, а у пояса - дружескую твердость Акифа.

- Им вообще знать ни о чем не нужно.

- А деньги? - спросил Сухмет.

- Нет, деньги я взять не смог, они останутся тут. Иначе будет погоня.

- Я не о том. Все-таки ты тут предводитель, у тебя должна быть казна.

- Какая казна, едва на хлеб хватало. Кстати, за то, что я вас провожу, вам придется кормить меня.

- Кормить? - удивился Рубос. - А чем? Что ты нам оставил?

- Я выполню свою работу, а вы - свою, - вздумал упорствовать Азмир.

Лотара это вполне устраивало.

- Хорошо, не спорьте. Найдем, как прокормиться. Ди, ты готов?

Но он мог бы и не спрашивать. Фой уже стоял за плечом Сухмета и поправлял своему учителю ворот халата. На миг блеснуло золото старого ошейника. Глаза Азмира чуть не вылезли из орбит.

- Как же так? - Он оглянулся на Лотара.

- Ну, как бы тебе объяснить попроще? - проговорил Сухмет. - Видишь ли, чтобы не искушать понапрасну, я сделал его невидимым.

- А вы и купились, - поддел разбойника Рубос.

- Все к лучшему, - завершил дискуссию Лотар. - В путь, мы и так тут изрядно задержались.

ГЛАВА 5

Горы, снег и постоянный свистящий ветер - вот каким оказался подход к центру мира.

Лотар даже не ожидал, что ему придется так разочароваться в себе, он чувствовал головокружение, странные спазмы в животе и слабость в руках. Сухмет пояснил, что это признаки высокогорной болезни, но Лотар уже не раз во время своих скитаний поднимался очень высоко в горы, и почти всегда такие приступы бывали слабее, а тут... Это были, скорее всего, признаки какого-то магического испытания, вроде колокольчиков, которые предупреждают о реальной, видимой угрозе. Вот только ничего угрожающего пока не было заметно.

Впрочем, колокольчики уже тренькали. В первый раз Желтоголовый услышал их, когда путники переправились через бездонный узкий каньон, образованный, вероятно, рекой. Но саму реку путники не увидели, внизу каньон был подернут то ли туманом, но ли облаком мельчайшей водяной пыли.

Но и после переправы колокольчики не стихли. Лотар озирался по сторонам весь день до самого вечера, но так и не понял, почему они звенят. И лишь темнота ведала причину - белые волки. Большая, голов в сорок, стая зверей с глазами, горящими от голода и предчувствия драки, шла по их следу Лотар тут же послал сигнал предупреждения Сухмету. Восточник обследовал нежданных противников и их ауры и объявил, что нападать они решили под утро. Это развеселило Рубоса. Его позабавило, что им известно о намерениях хищников, которые даже и не предполагают, на кого собираются напасть. Конечно, это была реакция усталости. Тяжелеющий, мало тренирующийся в последнее время Рубос попросту стал незаметно сдавать.

Лотара стая волков вдруг задела за живое. На первой же относительно ровной площадочке, по колено засыпанной снегом и обдуваемой всеми ветрами, он сел в позу медитации и попробовал войти в сознание какой-нибудь из этих зверюг. Ему попалась очень мощная, весом фунтов в четыреста, самка с тяжелыми челюстями. Волчица всякого повидала на своем веку, умела выжить в любых передрягах и горела неистовым, слепым желанием защитить свою стаю, в которой многие были ее детьми или потомками ее детей. Такого зверя ничто не могло остановить, даже ее собственная смерть.

Лотар предложил ей подойти ближе и посмотреть на него. Она приблизилась, ее сверкающие зелено-желтым огнем глаза оказались на расстоянии локтей двадцати.

Краем сознания Лотар почувствовал, что все его спутники затаили дыхание, пытаясь понять, что происходит. И когда волчица уже почти решила, что и в одиночку сумеет справиться с путником, спокойно сидящим всего в паре прыжков, Лотар ментально вдруг обратился в черного дракона.

Он вырастил себе мощную шкуру, по которой скользили бы когти этой жалкой волчицы, создал мощную голову с челюстями, способными перемалывать хребты самых сильных волков, словно тростинки, сделал себе лапы с длинными, кривыми и острыми, как сабли, когтями... И он наполнил себя голодом, желанием разрушать, рвать, мять, пожирать горячее, сочащееся кровью волчье мясо...

Волки в панике исчезли, Азмир перепугался от этого зрелища. Впрочем, он быстро успокоился, решив, что Лотар великий колдун, который умеет говорить с животными. Никто не стал его разуверять.

Путники шли еще несколько дней. Вернее, не столько шли, сколько ползли в этом яростном, ледяном, сверкающем тысячами ослепительных бликов аду.

Лотару пришлось нарастить на глаза темную, не пропускающую умопомрачительного сияния снега пленку. Рубос и Азмир опустили на глаза плотные тканевые повязки и все равно видели через них достаточно, их не нужно было вести. Сухмет так сузил разрез глаз и зрачки, что шел высоко подняв голову, нимало не заботясь о снежной слепоте. Ди оказался самым цивилизованным: на привале он достал темную пластинку из стекла, прокоптил ее на костре и сплел из толстых нитей своей шапочки особую повязочку, которая удерживала стекло на глазах не хуже самой тонкой оправы.

Еды осталось мало, и, если бы Сухмет заранее не приготовил одно из своих снадобий, поддерживающих силы, они уже давно ослабели бы. Это была смесь из мелко нарезанного чеснока, черных жирных бобов, растертых в порошок, волокон сухого рыбьего мяса и засахарившегося меда - совершенно немыслимая на вкус. Чувство голода она не утоляла, но, проглотив горсть этой мешанины с пригоршней снега вместо воды, можно было идти без лишних привалов.

Наконец наступил миг, когда Азмир, который на этот раз выбился вперед, подошел к высокому пику, торчавшему словно примятый колпак на голове городского шута, вдруг остановился и произнес:

- Мы пришли.

- Что? - переспросил Рубос.

Азмир оказался слабее всех. Он устал даже больше, чем почтенный Сухмет, и сразу же разложил одеяло на ближайшей обледенелой глыбе, уселся и снял повязку. На его лице, потемневшем от горного солнца, ярко выделялась белая полоса вокруг глаз.

Лотар осмотрелся. Они стояли на высоком куполе, как бы вырастающем из довольно правильного, словно лезвие гигантского меча, горного хребта. Колпак, который венчал эту голову, возносился вверх на сотни футов монолитной скалой. А в клубящихся тучах скрывались уходящие под самое небо вершины.

- Ты уверен? - спросил Желтоголовый.

Азмир обнажил в кривой усмешке неровные желтые зубы:

- Не был бы уверен - не говорил бы.

Лотар осмотрелся. Совершенно определенно никакого замка тут не было. Он растерянно оглянулся на Рубоса, на Сухмета. Старик был спокоен, непонятно, на что он надеялся.

- Ну, и что будем делать? - спросил он.

- Нужно посидеть, подумать, - ответил Сухмет. - Ты же сам говорил мне, что чувствуешь это...

- Что это? - спросил Рубос.

Но Лотар уже понял. Сухмет имел в виду пресловутое Лотарово головокружение, слабость, какую-то юношескую неуверенность... Конечно, это не горная болезнь, а что-то иное. Сухмет подумал и пояснил скорее не Рубосу, а самому себе:

- Вероятно, это можно определить как несовпадение видимости и явности.

Они расположились на ночлег рано, решив дать наконец отдых измученным мускулам. Расслабиться после долгого перехода было приятно, но Лотар все-таки никак не мог примириться с тем, что они ничего не нашли. Это его так озаботило, что он даже не обратил внимания на колокольчики и опомнился, только когда в десяти футах из туманной мглы наступающей ночи вдруг выплыла морда давешней белой волчицы.

Рубос схватился за оружие, даже Сухмет попробовал резко выгнать из своего посоха, как сок из виноградной лозы, какую-то смертоубийственную магию, чтобы отбить внезапное нападение, но... Лотар знал, что это не нападение. Волчица пришла к нему.

Он снова принял позу предельной сосредоточенности и стал обследовать ее сознание. И сразу же понял, что теперь это не просто волчица. Поверх простых и очень ясных импульсов животного в этом теле, мозге и ауре чувствовалась некая почти неощутимая "вуаль" какого-то гораздо более разумного и могущественного существа. К тому же Лотара не оставляла мысль, что он встречал это существо, только не понимал, где и когда.

Сосредоточившись, он послал на внутреннем языке первый сигнал:

- Ты кто?

И тогда нежно, словно журчание ручья в июльский день, и ласково, как первый глоток воды после долгой жажды, зазвучал далекий, напевный девичий голос:

- Я - виана или, говоря по-вашему, фея-охранительница. Зовут меня... - Она сделала паузу; как и все магические сущности, она трепетала, когда нужно было назвать личное имя - даже не секретное, а явное: - Ду-Лиа.

Лотар вспомнил: вианами называли существа, не имеющие ни формы, ни тела, ни особой силы... О них мечтал каждый из великих колдунов, потому что, пока виана с тобой, тебе практически ничто не грозит. Почти никакая сила во всем мире не способна нанести вред тому, кого взяла под свою опеку виана.

Никто не знал, когда и как действуют вианы. Лотар вообще считал, что это сказки, досужие бредни тех, кто никогда никакой магией всерьез не занимался, но вот оказалось, он ошибался.

- Твой голос я когда-то уже слышал...

- В прошлый раз мы разговаривали, когда я была в теле слонихи, глупой и запуганной, но она помогла тебе в бою с мантикорой.

Лотар тут же вспомнил горячие белые камни оазиса Беклем, мантикору, запах своей смерти, который забивал ноздри, как колючий песок...

- Значит, это была ты?

- Мне тогда казалось, без меня ты не победишь. Я еще не раз приближалась к тебе, но ты этого не чувствовал... Я старалась, чтобы это было неясно.

- Например? - спросил Лотар, концентрируя свое внимание на способности видеть давно происшедшие события, словно они произошли только сейчас, минуту или две назад...

И тогда он вспомнил: Клетка Планы, за его плечом странно поет неизвестная птица, а ему предстоит первая битва с цахорами... И еще он вдруг вспомнил старушку, которая хотела то ли угнать их лошадей, когда они пытались раскрыть заговор Гергоса из Мирама, то ли в самом деле охраняла их...

- Довольно, я верю тебе. Виана вдруг развеселилась:

- Это меня утешает.

- Как ты оказалась в теле волчицы?

- Так же, как оказываюсь в телах других существ, если они не слишком разумны. Их интеллект мне мешает. Ты же знаешь, я не существую сама по себе.

Краем сознания Лотар попросил Кросса помочь ему добиться дружбы того существа, которое теперь смотрело на него через желтые волчьи глаза, и задал следующий вопрос:

- Она из стаи, которую я прогнал?

- Да. И то, что ты сделал, было правильно. Я объяснила им, что это лишь малая часть выкупа, который ты мог бы с них взять, и взяла себе волчицу без труда.

- Я не воюю с животными...

Внезапно в их разговор вмешался надтреснутый голосок Сухмета. Он, разумеется, уже давно слушал, о чем они говорили:

- Госпожа, я должен напомнить тебе: не воюет, пока не голоден.

"Вот это да, - подумал Лотар, - он величает эту фею так, как коронованных особ никогда не величал. Что это значит?" Виана снова усмехнулась. Она оказалась очень веселой особой. На волчьей морде это отразилось мало, но все-таки колючее выражение ее глаз смягчилось, а напряжение в лапах ослабло.

- Если бы ты расправился с волками, это было бы невозможно, - добавила Ду-Лиа.

- Не понимаю.

"Я тоже не понимаю", - мысленно добавил Сухмет.

Ду-Лиа разочарованно проговорила:

- Я не берусь объяснить; вы не понимаете логики животных, но это было бы невозможно.

Почему-то сейчас, в состоянии сосредоточенности, Лотар ни о чем другом думать не мог. Он спросил снова:

- Они не дали бы тебе тело волчицы?

- Нет. Я могла бы его и так забрать.

- Может, они не навели бы тебя на нас? - спросил Сухмет

- Я плохо ориентируюсь в этом мире, но тебя, Желтоголовый, чувствую всегда.

Так, кажется, они оказались перед неразрешимой загадкой, не стоило тратить на нее силы. Лотар решил просто поменять тему:

- Ду-Лиа, почему я?