Чтение 3–й страницы книги ~Закон военного счастья~

какой-нибудь бакумурской мамашей, окруженной выводком волосатеньких детей,
не грозила немедленной смертью, но уж Герундий изображал из себя героя на
полную катушку - выпячивал грудь, загораживал своего начальника, который был
ниже его на двадцать сантиметров, и не выпускал из рук двух наганов, кобуры
к которым носил на поясе спереди, как немец.

- Ну что, от старшины донесений не поступало? - спросил Каратаев и сел за
стол, величественно и как бы устало потерев кулаком подбородок.

- Ты же знаешь, что нет, - ответил Рост. Он подумал, что в комнате сразу
стало труднее дышать, но уйти вот так, едва эти двое вошли, значило бы
слишком явно продемонстрировать неуважение. А впрочем... - Ладно, вы тут
посидите, а я наверх схожу, попробую высмотреть что-нибудь в тумане.

Он поднялся сначала на свою любимую южную галерею. Она шла вдоль самой
короткой стены крепости - ее длина составляла всего-то метров двадцать. Две
другие были чуть не в сорок метров, а еще две около тридцати. И в самом
деле, подумал Рост, наверное, сверху похоже на неравносторонний Пентагон.

Но он тут же забыл об этом. Достал бинокль, протер краем рукава большие
линзы, приспособил прибор к глазам. Нет, ничего - туман и темень. И все-таки
он смотрел, смотрел и почему-то считал участившийся пульс. Тут, в Полдневье,
у многих появилась привычка незаметно, но очень точно отсчитывать короткие
промежутки времени. Кто-то умел, не задумываясь, определять время до десяти
минут, кто-то до часа. Хотя на протяжении дня все равно все путались. Ростик
иногда ошибался в наступлении ночи часа на два - кошмар для командира.

Вдруг в чернильно-мутной тьме он различил легкое, едва заметное дрожание
света, которое почти сразу же погасло. Он сжал бинокль так, что у него
заболела старая рана на руке. Потом приказал себе успокоиться, поднялся на
главную смотровую башенку, устроенную на самой высокой точке крепости, где
сходились все пять неодинаковых ската крыши, сложенных из массивных каменных
плит. Здесь всегда дежурили трое-четверо наблюдателей. В темноте их было не
очень хорошо видно.

- Кто тут? - спросил Ростик.

- Ефрейтор Михайлова и рядовой Михайлов, - доложила девушка, видимо,
старшая не только по званию, но и по возрасту.

Так, женатики. Воспользовались уединением, что в крепости - редчайшая
возможность, и я их спугнул. А впрочем - не дело. На посту нужно смотреть,
слушать, наблюдать и думать. А не... Если бы тут была Любаня, ты бы знал,
как поступить, подумал про себя Ростик. Но у тебя есть своя спальня, а у
этих ребят только казарма.

- Где остальные?

- По моему распоряжению спустились вниз, за кипятком. Время уже к ужину.

- То, что следите за ужином, - нормально, ефрейтор. А то, что не
наблюдаете за высланной разведкой, - очень плохо.

- Так ведь туман, товарищ командир, - отозвался парень.

Так и есть, всего-то лет шестнадцать, еще голос не сломался до конца, а
уже... Ох, и плохо с ребятами, если до такого дошло.

- В туман-то и нужно смотреть, рядовой. К тому же они сейчас жизнью
рискуют. Понимаете?

- Мы тоже, - выдохнула девушка. В этом чувствовалась и усталость от
бессмысленной по ее понятиям службы, и такое явное раздражение на командира,
который явился не вовремя.

- Не дай Бог, девушка, чтобы я тебе напомнил эти слова, - отозвался
Ростик.

- Свет! - отозвался парень.

Теперь стало видно лучше - в том месте, где должна была находиться
ночевка, горела осветительная ракета. Самое паршивое, что она была красная,
- уж цвет-то туман скрыть не мог. А красная, как всегда, была сигналом
тревоги.

Ростик опустил голову. Потом поднял и заставил себя смотреть туда, где
кипел бой. Теперь это не вызывало сомнения, слишком явственно вспыхивали
лучи слитного огня лазерных ружей. И слишком часто на их фоне повторялись
вспышки "сорвавшихся", как иногда говорили, выстрелов, когда лазерный шнур
по непонятной причине разрывался всего лишь в полусотне метров от стрелка,
как шаровая молния, как цветок очень жаркого огня.

- Как же так, - отозвалась девушка. - У них же были бакумуры, мы
специально им десять волосатиков придали, чтобы...

- Чтобы что? - спросил Рост. Но ответа не дождался. - Без волосатиков их
бы наверняка в ножи взяли. А так - они еще сопротивляются.

- До утра дотянут? - спросил парень.

- Не знаю, - отозвался Ростик. - Все зависит от того, сколько там
пернатых и насколько решительно, они навалились.

Но он уже знал, что их очень много и навалились они зло - вспышки слились
в общее зарево, без причины ребята так палить не будут.

- Может, ударить оставшимися силами? - спросила девушка. - Этим в тыл?

- Я думаю, они того и ждут, - печально произнес Рост. Теперь он знал, что
все было ошибкой - и разведка с ночевкой в двадцати километрах от главной
базы, и разъединение сил, и отсылка последнего гравилета с Рымоловым и
сопровождавшей его девицей.

А еще он знал, что теперь не уснет. И ведь понимает, что ничего поделать
нельзя, а будет сидеть тут и таращиться в темноту до самого утра.

- Так что же, мы будем тут, а они...

- Да, они будут умирать там, а мы останемся здесь, - жестче, чем
хотелось, отозвался Ростик. - Это и есть война. А теперь помолчим. И усилить
круговое наблюдение, я не хочу, чтобы пернатые и нас захватили на арапа.

Они не захватят. Крепость глухая, зашитая, как каменный мешок. Когда
закрываются ворота, единственная возможность попасть внутрь - взобраться по
стенам на крышу и попытаться пробиться к этой башенке, где они сейчас
находились. Но взобраться сложно, стены сделаны с отрицательным наклоном,
небольшим, но лестница, если она не до верха, будет бесполезна. На галереях
через узкие бойницы и подавно не пролезть - там не всякая крыса сумеет
просунуться, не то что пернатый, а вот выстрел в упор из них получить
можно... Даже гравилеты садятся тут перед воротами, а потом их заводят
внутрь на малой высоте.

Нет, на крепость они нападать не будут, для нас они придумали что-то
другое, еще раз вздохнул Ростик. Мельком он вспомнил вчерашнее, с позволения
сказать, совещание и тут же поскорее о нем забыл. А потом постарался вообще
ни о чем не думать. Лишь смотрел во тьму, прислушивался к перекличкам
часовых на галереях и считал время до рассвета.

Прошел примерно час после первой атаки, огонь затих. Часа через три он
возобновился, уже чуть ближе. Но звуки по-прежнему не проходили в этой серой
водяной взвеси. Это приближение немного обнадеживало, но не слишком. Ростик
понимал, что к крепости не пробьется ни один из людей Квадратного. Не сможет
пробиться, это просто не в человеческих силах... И подпускают их чуть ближе
лишь для того, чтобы - чего на свете не бывает? - выманить из крепости
спасательную вылазку и убить еще больше людей.

Незадолго перед рассветом пальба вспыхнула еще раз. Уже совсем близко,
километрах в трех, примерно там, где обычно рабочие бакумуры резали торф.
Там находилась очень хорошая - просторная и сухая - гряда торфяных валов до
трех-четырех метров высотой. Работать было легко и относительно безопасно -
крепость-то рядом. Три километра по местным масштабам - плевое дело,
двадцать минут бега даже в доспехах.

Теперь из тумана стали доноситься сухие, очень тихие выстрелы из лазерных
пушек. Значит, ружьям они дают остыть, или у них патронов осталось в обрез,
или... Это была самая паршивая идея - у старшины уже не осталось людей,
которые управляются с ружьями.

- Михайлова, сколько они взяли пушек?

- Четыре, по одной на отделение, - отозвался мужской голос.

Ростик оглянулся. Так, теперь тут стояли и те двое наблюдателей, которых
он сначала не застал, которые якобы ходили за кипятком, хотя не должны были
этого делать. Может, вклеить им? Нет, сейчас я сорвусь на бессмысленную
ругань, подумал Рост. Да они и сами, наверное, все понимают. Все-таки он не
удержался:

- Как фамилия?

- Старший ефрейтор... - пробормотал фамилию так, что не разобрать.
Стыдно.

- Плохо служишь, старший ефрейтор. Пост оставил и дурачком
прикидываешься.

Молчание. Ну и хорошо. Так даже лучше.

Потом, когда глаза уже наполнились глубокой, гнездящейся под черепом
болью от перенапряжения, включилось Солнце. Ростик встал:

- Гарнизон, в ружье! Михайлова, собрать одно отделение перед воротами
через десять минут.

- Есть.

Но поделать что-либо они не успели. Старший ефрейтор, который испугался
назвать свою фамилию, вдруг прошептал:

- Командир, смотрите!

На залитом отвесным солнцем торфяном склоне, поднимающемся к скале, на
которой стояла крепость, виднелась единственная качающаяся фигура. В
доспехах, на которых были видны потеки грязи, какой-то светлой глины и
копоти. Или крови... Из-за спины этой фигуры торчал ствол автомата, обычного
русского автомата, но в руках человек нес пушку пурпурных - довольно мощное
оружие, способное в умелых руках творить чудеса.

- Всем постам! - заголосил Ростик, сбиваясь чуть не на фальцет. -
Прикрывать! Пять человек - за мной!

Он не знал, откуда возникнут эти пять человек, - ребятам, которых он
решил не будить до рассвета, формально можно было оставаться в казармах...
Но он не ошибся. К рассвету никто в крепости уже не спал, и, когда он слетел
по лестнице, когда добежал до ворот, на ходу жестом приказывая здешнему
постовому открыть узенькую боковую калитку, около него уже были какие-то
люди. И даже больше пяти.

Они бежали навстречу этой шатающейся фигуре, и еще сотни за три метров до
нее Ростик понял, что это старшина Квадратный, парень, который из всей