Чтение 3–й страницы книги ~Дело трезвых скоморохов~

- Всё понял, разобрал, простил и к сердцу принял. Воля моя такова: службу неси, как и доселе нес! За парнем твоим вины не держу,- видать, и впрямь злодеи на него поклёп возвели. Так вот и отыщи тех паскудников, что у нас в столице девкам на ходу косы режут! Отродясь ведь не бывало такого, а?

- Мм... практически,- несколько смутился я, вспомнив, сколько кос наобрывал тот же Митька во время дела о летучем корабле.- Но так, чтобы с исчезновением девушки, такого точно не было!

- А как будешь ихнюю "малину" брать, меня позови,- заранее предупредил Горох, красуясь перед супругой.- Давненько я никому с поличным рук за спину не вертел!

- О, майн либен! Ти есть перл харбор... хра-бур... нет, перл храбрости, так, да?! - страстно поддержала мужа бывшая австрийская принцесса и, целуя ему руку, покосилась на меня.- Я ходить под вас! Нет? С вас ходить?! А, ходить под руководством вас, герр полишйн!

- В смысле, на задержание? - не поверил я, беспомощно глянув на Гороха.

- Ну, не прелесть ли?! - восхищённо воскликнул он, крепко обнимая царицу Лидию.- И в огонь и в воду за мной готова. Делать нечего, сыскной воевода, придётся тебе нас обоих на следственный подвиг брать!

Короче, я ушёл от них злой и недовольный. Толку - ноль! Зато проблем теперь... И Кашкин этот ещё - скучает, дескать, государь! Да чтоб мне так хоть раз довелось поскучать... в обнимку с любимой женщиной! Ладно, простите, это всё от зависти. Пора жениться, пора, пора. Олёна, ау-у-у!

* * *

Возвращаясь в отделение, лишний раз прошёлся по Колокольной площади, мимо цирка. Народ стекался туда со всех сторон, длинная, галдящая очередь была видна ещё издали. Ну что ж, хорошее развлечение, людям - радость, дирекции - полные аншлаги, а значит, всё складывается к общему взаимоудовольствию. Рядышком важно прошествовали двое приказчиков, те самые, что во время прошлого представления сидели за нашими спинами.

- Чей-то я про козу не всё понял. Уж больно морда у ей осмысленная...

- Да и баб без одёжи показано не было! Небось уж сёдни-то не отвертятся...

Я сделал вид, что не замечаю их болтовни, и ускорил шаг. Парни понимающе приотстали:

- А участковый-то куда несётся, нешто опять кого под арест волочить? Вот ведь человек деятельности неумеренной...

- Дак недаром, видать, вчерася он на представлении так к козе присматривался. От нынче по рогам и повяжет! А представь, ежели б ему там баб без одёжи показали...

В прежние времена я бы, наверное, покраснел или обиделся. Сейчас уже ничего, привык, даже не оборачиваюсь. Лукошкинцы - народ общительный, широкой души и безграничного любопытства, уследить за каждым просто невозможно... Пусть себе болтают, это скорее проявление заботы, нежели желание похохмить над органами. Мне так кажется...

Всю дорогу до отделения думал о пропавшей девушке, и, признаться, мысли мои были не особенно весёлыми... С одной стороны, все твердят, что обрезанная коса - это решающая улика: раз отрезана - значит, всё, девушка наверняка мертва. С другой стороны, пока труп не обнаружен, всегда остаётся какая-то надежда...

Попробуем поискать более-менее логичную причину похищения. В конце концов, женщин крали во все времена, вопрос - с какой целью: женитьба, насилие, выкуп, шантаж? Пока мне почему-то представлялась самой конструктивной версия психа-одиночки. Почему? Не знаю, какая-то смутная ассоциация с "кошачьим маньяком", обезглавливающим безвинных мурок и барсиков.

Хотя вообще-то строить предположения на пустом месте бессмысленно, глупо и даже опасно...

- Митька не пробегал? - мимоходом полюбопытствовал я, козырнув нашим стрельцам.

- Был, да в Немецкую слободу утёк,- доложили мне,- вроде как тесто какое ему там наобещали.

- Рецепт, что ли?

Стрельцы виновато пожали плечами, дескать, кто ж его начитанного разберёт...

* * *

Задержанного гражданина Брусникина для профилактики и протрезвления сунули в поруб. Там и летом холодно, а уж в конце мая - хоть волков морозь... Через пару часов выпустим шёлкового... Сам Еремеев отсутствовал, посему я немного постоял на крылечке и шагнул в дом. В горнице - картина маслом!

Баба Яга, крупнейший авторитет в области знахарства и ведьмовства, сложив сухонькие ручки на коленях, сидит, выпрямив спинку, как школьница, а перед её крючковатым носом покачивает девичьей косой с бантиком сосредоточенный кот Василий. По-моему, Митькины эксперименты становятся чуточку заразны... Я посмотрел коту в глаза и покрутил пальцем у виска. Василий обиделся, фыркнул и ушёл мрачный, скрестив лапы на груди. Бабка чихнула, вздрогнула и, глянув на меня, ужасно засмущалась:

- Охти ж тебе, Никитушка! Стучать бы надобно, мало ли чем мы тута... занимаемся...

- С котом?! - сухо уточнил я.- Ну, ваше дело молодое...

- И то верно,- согласилась Яга, чем ввергла меня буквально в предобморочное состояние.- Дело молодое, необкатанное, а тока что ж мне, с перву разу новых методов экспертизных не опробовать? Чай, я не дура запечная, поперек прогрессу с ухватом не попру.

- И на том спасибо... Ну, так получилось? В смысле, докопались до глубин подсознания?

- Чуток не успели...- вздохнув, призналась наша домохозяйка и, не прерывая разговора, взялась накрывать стол.- Вот ужо и ноженьки потеплели, и рученьки покалывать стало, и веки отяжелели приятственно так, а в башке-то, слышь, ни единой мысли - одна Великая Пустота! Чую, чуть-чуть, да и нирвана меж ушей заплещется... Я-то, наивность старая, сперначала думала, что нирвана - энто вроде девки незамужней! Но она, оказывается, глубина разуму неподвластная... Эвон как! А тут ты явился не запылился! Нет, всё ж таки стучи в следующий раз.

- Честное оперуполномоченное! - побожился я.- Приношу глубочайшие извинения, но, если позволите, один вопрос, как прошли исследования непосредственно по текущему делу? Есть какой-нибудь результат?

- Есть, есть, Никитушка, как не быть... Да тока ты сядь покуда, вот вареничков ежевичных откушай да чайку с медком под ватрушечку. Небось весь день так не обедамши носился... Вот и давай не зевай, полны щёки набивай! А я тут буду пред тобой полный отчёт держать.

Тоже правильно, у бабки пунктик на эту тему - пока не поешь, нипочём рассказывать не будет. Так мы давно пришли к компромиссу: я - ем, она - докладывает. Довольны все, старинные обычаи вроде бы не нарушены, и экономия времени тоже весьма существенная.

- Значится, вот оно как было... Во первых делах, косу ейную не ножницами резали, а топором рубили! И не иначе как на плахе мясницкой. Ибо щепоть мелкая дубовая да кровь говяжья, уж такой специи... цифи...чн... в общем, едкий запах имеют - ни с чем не перепутаешь! Никита... Никита, сокол, ты что ж забледнел-то так, али дурно стало?

- Ба-буш-ка...- кое-как отдышавшись и не дав вареникам выпрыгнуть обратно в миску, просипел я.- Можно без столь детальной описательности?

- Охти ж мне, прости, касатик,- честно повинилась Яга и безыскусно продолжила в том же духе: - Так вот, опосля того как косу-то топором немытым отсекли, на ей много рук пальцами потными отметилось. Посередь волосков даже мел тёртый попадался... И рубили, видать, её не за просто так, а с им, злодеям, целью ведомой!

- Милицию подставить? - решив не искушать судьбу, я тиха отставил вареники в сторону.

Бабка уважительно подмигнула:

- В самое яблочко бьёшь, сыскной воевода! Одного не разберу, зачем кому-то отделение наше позорить? Нешто мы опять ненароком чью-то честь и достоинство меж двух пеньков защемили...

- Ну-у... недоброжелатели у нас есть,- не стал спорить я.- Хотя мне лично непонятно другое: если требовалось подбросить нам какую-то часть похищенной и зарубленной топором на мясницкой плахе девушки, то почему именно косу?! Почему не руку, не ногу, не палец с колечком, не... Бабуля... бабушка Яга! Что с вами?!

- Ти-пу-н... тебе на язык, участковый,- делая глотательные движения и зажимая руками рот, кое-как простонала моя домохозяйка.- Нешто можно старую женщину на ночь глядя такой ужастью пугать?! Я ить теперича до свету глаз не сомкну, девицу загубленную представляя!

- Хм, вам ли бояться покойников? Тем паче что тело потерпевшей пока не найдено и...

- Да кто ж тебе сказал, что помершая она?! Сам своим умом дошёл, али я какую информацию упустила? - взвилась Яга.- И неча на меня пальцем тыкать, я говорила, на чём да чем коса ейная рублена, а ты уж сюда и труп приплёл! Сперначала результаты экспертизы моей до конца выслушай, запротоколируй, да вот тогда и выводы строй. Схоронил девку раньше времени и меня под рвотную статью едва не подвёл...

- Так она жива?!!

- Сядь и не тряси меня, вона пылищи-то поднялось... Жива, уж как с косой расставалась, точно жива была. Волос мёртвого человека иной блеск имеет, а эту хоть щас на базар неси - лысые купят!

Не буду врать, что я, счастливый, начал ходить по горнице колесом, но от осознания того, что Дуня Брусникина, скорее всего, всё-таки жива, у меня словно камень с души свалился. Причём здоровенный такой, вроде железобетонной панели, хорошо хоть никого не ушиб... Бабка тоже не любитель с трупами возиться (о её буйной молодости и уголовном прошлом промолчим...), поэтому дальнейшее обсуждение предварительных планов расследования текло как по маслу, пока...

Нет, особо ужасного ничего не произошло, просто зашёл Митя. У нашего младшего сотрудника было настолько просвещённое лицо, что я вздрогнул. Как правило, это верный признак: очередных неминуемых неприятностей, в которые он влез сам и намерен втянуть всё отделение.

- Ну и где ж оно, тесто немецкое? - Оказывается, Яга отлично знала, куда он направился. Я тоже вопросительно вскинул бровь.

Митяй торжественно выудил из-за пазухи три-четыре мятых листочка и гордо потряс ими над головой:

- Всё как есть раздобыл! Ох и мудрёная же штука-а...

- Чей-то не поняла я... Немцы-то, поди, один рецепт и дали, а с тестом пожадничали?!

- Неправда ваша! - горячо вступился за иноземцев Митька, на манер самца гориллы бухая себе кулаками в грудь.- Кнут Гамсунович - человек благороднейший и скупердяйства лишён, ровно крот подштанников. Вот, все тесты с однова взгляду перевёл! Со всеми вытекающими последствиями, и ныне нет мне секрету ни в душах людских, ни в характерах! В единый миг психотип любого просчитаю, и никакой лазейки преступности от меня не отыщется!

- Никитушка, что ж он врёт-то? Сам в слободу Немецкую за тестом ходил, а нам бумажки в нос тычет...

- Всё в порядке,- улыбнулся я, сдвигая посуду и освобождая место на столе.- Давай показывай, чему научился.

- А вот не изволите ли для началу домик изобразить, лес, дорогу да солнышко. Я вам такие чудеса поведаю - ахнете! И вас, бабушка, попрошу... Нет-нет, не увиливайте, уж вас особенно!

Как понимаете, вечер прошёл весело. А вот с наступлением ночи...

* * *

Собственно, я ещё даже не успел уснуть. Только-только разделся и лёг, как внизу раздался шум голосов, и мне стало кристально ясно, что вторая ночь тоже пошла насмарку. Пока вставал, одевался и спускался вниз, поправляя фуражку (милиционеру, как и царю, без головного убора на людях появляться нельзя!), всё постепенно стихло. Баба Яга, захлопывающая за кем-то дверь, подмигнула мне, приложив палец к губам:

- Тсс! Ужо я Фому Еремеева с ними отправила, а про тебя, касатик, сказала, будить-де не велено! Не ровён час, осерчает батюшка участковый, так и расследования никакого не сообразуется...

- А кто был-то? - так же шёпотом поинтересовался я.

- Да купец Обмылкин с приказчиками, начал было мне тут нрав проявлять, тебя к ответу требовать... Да я ему быстро заворот дала, впредь в отделении глотку драть не будет!

- Заколдовали?!

- Самую чуточку...- несколько смутилась бабка.- Поменяла голос с мужского на бабий. Он и теперича орать горазд, да только то-о-ненько так, что самому стыдобственно...

- Бабушка! Вы же слово давали! Мы сколько разбирали с вами противозаконность и неэтичность применения колдовства против...

Яга молча сунула мне под нос толстенную девичью косу, соломенного цвета, в метр длиной, с атласной жёлтой лентой. Так... значит, проблемы пошли колесом по второму кругу. Я тихо опустился на скамью, достал из планшетки блокнот и приготовился записывать.

- Дочь купеческая по вечеру в хоромы отцовские не вернулась. Зовут Глафирой Потаповной, росту среднего, весу крупного, одета сословию соответственно. Заявление от батюшки ейного, горлопана, я самолично приняла. Ныне стрельцы его до дому провожают, по спине хлопают, успокоения ради. Почерк преступления всё тот же - девицы нет, коса вот она.

- Откуда коса? - уточнил я, доподлинно зная, что она ответит.

- Знамо дело, у Митеньки из-под подушки выдрала, - ровно кивнула бабка.- Он-то спит, аки младенец нетронутый, а я, старая, решилась своим умом следственную версию проверить - вот и нашла...

- Что ж,- задумчиво протянул я,- по крайней мере, теперь точно известно, что Митька ни при чём. Кто-то дважды подставил его, извращенно, но однообразно. Законный вопрос: кому он так помешал?

- Не о том думать надо, а как мальчишечку нашего от обвинений облыжных уберечь. Не ровён час, Брусникины с Обмылкиными у отделения столкнутся да бедами своими взаимно поделятся- шуму буде-э-эт...

- Согласен,- решился я,- завтра же утром собственной рукой подпишу этому обормоту приказ об увольнении в отпуск. Пусть отправляется к маменьке на деревню, а мы уж тут сами как-нибудь...

- И то верно,- согласилась Яга,- пущай девкам тамошним тесто немецкое на уши вешает, от греха подальше. А то ить когда он меня едва ли не при всём честном народе...

- Там был только я.

- Ни за что ни про что холерой обозвал...

- Холерическим психотипом.

- ...Вот и поглядим, какими словами он теперича маменьку свою родную накроет. А Кнута Гамсуновича я впредь за переводы книжек таких оскорбительных и на порог не пущу!

В результате мы ещё на часик задержались у самовара. Я - безуспешно выгораживая психологию как науку. Бабка - убеждённая, что раз она без "энтого дела" жизнь прожила, так и неча под старость лет из неё дуру делать. А у Митьки, надо признать, в последнее время это лихо получается...

Остаток ночи прошёл спокойно. Обеспокоенный моей вчерашней выходкой, петух демонстративно устроился на заборе и орал, раскинув в стороны крылья, как революционный матрос на расстреле. Я проявил редкостную силу воли, приветливо помахал ему в окошко и, зевая, спустился вниз. Пернатый злодей впал в глубокую задумчивость, свесив набок гребешок и распахнув клювик...

После завтрака я приказал построить личный состав во дворе отделения. Еремеев насобирал около двух десятков стрельцов. Яга торжественно уселась на крылечке, и действие первое началось:

- За проявленное в ежедневной борьбе с бандитизмом мужество и отвагу, за успешное выполнение особо опасных заданий и непосредственное участие в задержании наиболее крупных преступников младший сотрудник Лобов Дмитрий Степанович премируется пятью рублями и кратковременным отпуском на родину!

- Ура-а-а! - завистливо грянули стрельцы. Я снял фуражку и кивнул:

- Вольно! Всем разойтись, продолжая службу согласно дневному расписанию. Митя, деньги и увольнительный лист получишь у кота Василия. Отправляться можешь хоть сейчас. Бабушка, дайте ему пару бутербродов в дорогу.

- Но... это... как же, Никита Иванович,- неуверенно хлопая ресницами, стушевался наш герой.- Какой такой отпуск, за что?!

- Как это какой? Тот самый! Ты мне заявление писал? Вот мы, посовещавшись, и решили твою просьбу удовлетворить.

- Дык... а это я писал?!

- Нет, Лев Толстой! - как можно строже рявкнул я, доставая из планшетки мятый лист бумаги с Митькиными каракулями.- Зачитываю: "Начальнику и сыскному воеводе... истомилось сердечко ретивое... картины детства голоштанного... явите отсель сострадание христианское... извечно ваш... Дмитрий Лобов". Просил - получи! Поздравляю, заслужил, маменьке привет и от лица отделения устная благодарность за хорошее воспитание сына.

- Но я... нельзя же... дело ведь важное, запутанное, а косу-то ейную всё одно у меня за пазухой обнаружили! Чё ж я, в сей тяжкий для Отчизны час в деревне сиднем сидеть буду?!

- Сотник Еремеев, возьмите четверых ребят и под ружьём сопроводите нашего товарища за ворота города,- вежливо, но твёрдо попросил я.- Бедняга от радости совсем ум потерял, собственного счастья не понимает.

- Бабуленька-а! Хоть вы-то вступитеся...

- Иди, Митенька, иди,- холодно вздохнула Яга.- А по дороге-то и помысли, каково это людей пожилых, заслуженных, "экстравертами" за глаза обзывать...

Парень дёрнулся туда-сюда, понял, что обложен со всех сторон, и, едва не плача, покорился судьбе. Ничего, в конце концов, выгонять его никто не собирается, вот отдохнёт недельку в деревне, вернётся со свежими силами, а мы за это время успеем разобраться с этими "косорезами"...

* * *

Одно время, после нападения на меня в моей же комнате, бабка ставила некую "сигнализацию" и точно знала, когда в тереме посторонний. Потом, к сожалению, защиту сняла, вроде бы из-за того, что по весне голуби на крышу садятся постоянно, а у Яги от этого в левом ухе звенит!

Правильно, кому нужна такая радость по двадцать раз на дню... А вот теперь неизвестные лица уже дважды проникали на территорию отделения, беспрепятственно проходили в сени и подсовывали бедному Митьке убийственные улики. Могли и вовсе прирезать, кстати...

Про стрелецкую охрану вообще молчу, им сегодня Еремеев выволочку устраивает. Но в любом случае злодеи как-то должны были проникнуть в дом. Неужели опять магия? А может быть, всё гораздо проще... Я мигом взлетел на крыльцо, залез на перила и внимательно осмотрел козырёк. Так и есть, на чистых досках виднелись чёткие отпечатки узких маленьких ног, ведущие на крышу!

- Ох, сраму-то мне, бесстыдство какое! - возмущённо всплеснула руками наша домохозяйка, узнав о следах преступников над собственным крыльцом.- Что себе позволяют, безобразники! Уж ты, Никитушка, энто так не оставляй, а то ить, не ровён час, и на голову с ногами немытыми сядут!

- Скажу Фоме, чтобы усилил караулы. А вы вторую косу допрашивать не собираетесь?

- Глафиры Обмылкиной-то? Дык смыслу нет. Судя по волосу, и она до сей поры в живом обличье обретается.

- А как-то выяснить, кто рубил, где, с какой целью? - продолжал допытываться я.

Бабка невыразительно пожала сухонькими плечами и занялась домашними хлопотами. Ладно, пойдём традиционным путём, будем методично разматывать каждую ниточку, возможно, хоть что-то проявится.

Я уселся поудобнее и, кликнув стрельцов, приказал доставить отоспавшегося (и поумневшего!) в порубе гражданина Брусникина. Яга, не глядя в мою сторону, оттопырила левое ухо, им она лучше слышит, хотя правое у нее не в пример симпатичнее...

- Вот он я.,.- тихо раздалось от дверей. Вчерашний льяичужка стоял сгорбившись, опустив голову и тихий, словно лютик в чистом поле. Поруб успешно используется нами как вытрезвитель и камера предварительного заключения, а уж его воспитательное значение вызывает в Лукошкине глубочайшее уважение. По-моему, мужики даже царской пыточной боятся меньше. В любом случае два раза сюда попадать не стремятся...

- Слушаю вас, гражданин.

- Дык... что ж тут... виноват, ясное дело...

- Значит, осознали? - подчеркнул я.- Это хорошо. Впредь от сотрудничества с работниками правоохранительных органов уклоняться не станете?

- Упаси господь!

- И это приятно. А теперь скажите-ка, пожалуйста, с чего это вам, рабочему человеку, взбрело напиваться с утра?! Вроде ведь не праздники, не выходной... Нехорошо получается!

- Грешен...- вытирая нос рукавом, всхлипнул ткач.- Да ить я ж сам с утречка к вам в отделение бежал, об судьбе дочкиной беспокоился. А тут, как на грех, балаган этот на площади! Ну и... вот...

- Рассказывайте, рассказывайте,- как можно равнодушнее попросил я. Левое ухо Яги стало красным и мелко задрожало - верный признак живейшего интереса. А бабкину интуицию никогда нельзя сбрасывать со счетов...

* * *

Это было уже что-то... Нет, в деле резки кос и похищения девушек мы не продвинулись ни на шаг, но появилось хоть какое-то направление для дальнейших поисков. В общем, сумбурно и поминутно краснея, задержанный объяснил, что с пути его сбили проклятые скоморохи.

Дескать, перехватили прямо на улице, затащили в шатёр, силой влили в глотку пол-литра государевой водки и, насыпав на закуску горсть конфет в карман, выпроводили восвояси. Причём сами не пили ни капли! Идти в нетрезвом виде в отделение гражданин Брусникин не посмел, боясь меня огорчить. (Я от их душевной простоты скоро седеть начну раньше времени...)

Баба Яга тихо хихикала в кулачок, сказать, где этот тип врёт, мог бы и пятилетний ребёнок. На вопрос, с чего это заезжие циркачи впали в такую благотворительность, он внятно ответить не смог. Мне кажется, дядечка вполне мог орать о своём "горе" на всю улицу, а сердобольные акробаты, естественно, не отказали угостить разнесчастного родителя. Это, знаете ли, как-то более понятно. Там же, у цирка, он встретил достопамятного дьяка Филимона Груздева, в пять минут подвергся активной промывке мозгов и, преспокойненько отправившись с новым другом к себе домой, терпеливо дождался визита сотрудников милиции. Кстати, зайти к ним я сам обещал...

Разумеется, ничего такого криминального ни в чьих действиях нет, по-человечески всё вполне объяснимо. Но в целях профилактики я сделал ткачу ещё одно грозное внушение и отправил к жене и детям.

- Так... дуру-то мою искать будут? - уже с порога робко обернулся он.

- Ищем и продолжаем искать. Определённые подвижки есть. Следствие будет держать вас в курсе.

Когда мы остались одни, бабка очень серьёзно спросила:

- Чей-то ты там, сокол, про подвижки врал... Может, я опять упустила улику какую ни есть?

- Издеваетесь?

- Господь с тобой, да рази ж я посмею,- искренне открестилась Яга, что-то высматривая в окошке.- Ты глянь, навроде парнишечка наш в дорогу дальнюю собрался. Надо бы выйти попрощаться, чай, не на один день ценного сотрудника теряем...

Митяй, собранный и снаряжённый, как на край света, не преминул устроить отдельный спектакль из самого факта своего отъезда. Для начала он в обнимку попрощался с каждым из наших стрельцов, Еремеева вообще облобызал троекратно, а для нас с Бабой Ягой традиционно заготовил целые речи:

- Отец родной, Никита Иванович! Вот те крест - не забуду вашей любви да ласки! Ежели б у кого другого жил, ходил бы битым, а под вашей рукой нежною - тока холился да лелеялся... За науку личную, что на меня тратили, как вернусь, ноги вам мыть стану да ту воду пить заместо чаю духмяного! Вы ж мне сердце своё отдали, я вам душу открыл, и нет ныне в Митьке беспутном местов для вас сокрытных! Дозвольте ж облобызать щёчки ваши лишний раз на прощание...

- Без поцелуев! - едва овладев голосом, хрипло просипел я, красный, как кустодиевская купчиха.

Болтливый изверг не обиделся, трогательно пожал мне руки и переключился на Ягу:

- Бабуленька-красатуленька! А ить без присмотру вашего материнского я в городе большом в единый день от голоду обе ноги протянул бы. Без наставлений ваших напутственных, без поучений жизненных, без советов ежеутренних, по часу кряду передыху не знаючи, ох и скучно б было моё существованьице! И щенком был, и петухом оборотистым, и каких ещё бед с руки вашей на мою башку тока не сыпалось... Да рази ж забавы ради али нрава вашего психического?! Нет! Токмо в заботе об поумнении моём пёкшися! Дайте хоть обниму, а то кто ж на старости лет-то позарится?

Мы все инстинктивно пригнулись, понимая, что сейчас будет взрыв и в деревню к матушке поедут Митькины обгорелые сапоги. Но, видимо, Яга после таких слов впала в столбняк полнейший, и нахал ушёл безнаказанно. Стрельцы помахали ему шапками от ворот, а Еремеев тихохонько увёл бабку в терем, успокоиться...

Я хотел уточнить, не поставит ли она новую систему охраны, но передумал, в голову пришла гораздо более интересная идея. Негодяев ведь можно отвадить и другими способами, не обязательно прибегая к колдовству. Гвоздей, например, набить или стекла колотого насыпать... Шучу, простите, глупая шутка получилась. Мы сюда не членовредительством заниматься поставлены, а правомочным задержанием хулиганствующих граждан. Стекло и железки острые - это нетуманно, вполне достаточно натереть доски салом. Эх, полковника Чорного на меня нет, его бы обморок хватил от такого святотатства!

Я подозвал двух ближайших стрельцов и популярно объяснил план действий. Парни удивились, но, слазив на козырёк, спорить не стали, разве что предложили заменить сало более действенным смальцем. Иначе якобы мы с крыши замучаемся котов приблудных прогонять - они нам всё сало до досок слижут...

Потом меня вызвали за ворота: один из наших ребят доложил, что на Колокольной площади дьяк Филимон очередную проповедь устроил. Как всегда, на любимую тему: "Милиция - не от бога, православные, и нет при ней стыда!" Причина выступления - освобождение под залог до суда двух, тех самых, конокрадов, что пытались свести у нас Сивку-бурку. Помните, в каком виде их Митяй в пыточный приказ доставил? Бочонок пилить пришлось, иначе бы вообще не извлекли бедолаг гуттаперчевых...

Да, вовремя мы сотрудника нашего на деревню сплавили, он в юридических тонкостях плохо разбирается - набил бы жулью хари по второму разу и грехом бы не счёл! Надо попробовать ещё раз поговорить с государыней, всё-таки мы не в Европе, и демократия по Явлинскому к добру не приведёт...

Сходить, что ли, дьяка послушать, пока не побили? Его, разумеется, не меня же! Или к отцу Кондрату заглянуть, поинтересоваться, как там новобрачная вдовица со стрелой в ягодице? Я усмехнулся ярким воспоминаниям... Потом ещё постоял немного под тёплым весенним солнышком и решительно развернулся обратно, в терем. Буду сидеть и думать! А мысли в голове - ни одной... То есть те, которые есть, в деле о похищенных девушках никуда нас не продвигают. Может быть, ещё раз в цирк зайти, развеяться?

- Садись, Никитушка, попечалуемся вместе,- гостеприимно предложила Яга, подвинувшись на лавке. Бабка крепко обнимала недовольно попискивающего Василия и украдкой смахивала скорбные старческие слезинки.

- Эй, что это вы? Зачем? Ну, всё бывает, справимся как-нибудь, плакать-то к чему?

- Ми-теньку-у жалко-о...

- С чего вдруг?! - не сразу нашёлся я.-Да мы его час назад еле-еле выпроводили!

- Ить совсем молоденький... мальчонка-то,- раскачиваясь из стороны в сторону с ритмичностью китайского болванчика, запричитала Яга.- Ить один-одинёшенек пошёл, злобой людскою травленный, друзьями брошенный, в ссылку-изгнание супротив воли своей подставленный!

- Бабуля, но...

- А вот ежели его, сиротинушку, в пути обидит кто?!

- Э-э... ну... мн... мы, вообще, об одном и том же Митьке говорим?

- Дак это он тока с виду медведь причёсанный, лбом сваи забивает, ногтем поле пашет, оглоблей в носу ковыряет... Душа-то у него нежная, всяк прохожий плюнуть норовит!