до ближайшего отделения, и вперед -- через полчаса в кутузке буду сидеть.
Потом еще тише, медленно выталкивая слова, продолжил:
на лицо -- и концы в воду ...
никто ее с этой квартирой не свяжет, а я приберусь -- и шито-крыто! Голова у
меня прояснилась -- прямо, как компьютер: "щелк, щелк, щелк" ... Дальше:
если душить -- я где-то читал, что мочевой пузырь слабеет, -- так надо ее на
пол стащить, чтоб не на диване. Плащ не забыть -- забрать с собой ... Не
оставить отпечатков пальцев на сумке и туфлях ... Это я сейчас рассказываю
долго, а тогда все эти мысли вскачь, параллельно, за секунду какую-то. Там и
подушка под рукой была, с дивана свалилась -- старомодная такая, вышитая. Я
ее подобрал -- думаю, маловата ... но, если двумя руками прижать, то
наверно, ничего ...
нигде. И так старательно представил все, что буду делать -- поэтапно.
Душить, значит, затем тащить, подтирать -- ну, и так далее ... Потом -- в
подъезд на разведку: если никого нет, то я тело вытащу и спокойно домой
пойду. По яркой солнечной улице. Приду, буду вести себя как обычно, на всех
смотреть, спокойно разговаривать -- с женой, сыном ...
улыбнулся пухлыми дрожащими губами.
там семья! Если милиция не найдет, то я сам ... не выдержу. И тут меня
холодный пот прошиб: Господи, как же близко я был к тому, чтобы ... ну нет,
думаю -- лучше тюрьма!
видя ту далекую комнату.
я вздрогнул.
плечами. -- Сижу, жду, пока очнется. Решил: будь, что будет ... может,
как-нибудь договорюсь с ней ... ну, там, прощенья попрошу ... Потом она
пошевелилась, приоткрыла глаза, еще мутные такие -- я набрался духу и начал
лепетать: не знаю, мол, как так получилось, я не хотел ...
брови.
Денис, обалдел? Мы же играли! Я думала, ты тоже играешь!"
Саломахи было видно, что такой реакции он не ожидал.
такого не бывало, ни до, ни после -- прямо ревел, как младенец, сопли
размазывал ... А она гладила меня по головке и прощения просила ...
Представляете, она -- у меня! За то, что на изнасилование спровоцировала! --
Он снова оглядел присутствующих, задрав брови. -- Все говорила, да говорила:
что, мол, у нее и в мыслях ничего такого не было, что она просто немножко
поиграть захотела ... ну, разве что, увлеклась чуть-чуть, но ведь и я
увлекся ... не могла ж она ни с того, ни с сего, отдаться по первому же
требованию -- кем бы она тогда выглядела?... вот она и пыталась лицо
сохранить, но ведь было же очевидно, что это -- только игра, раз она вообще
сюда прийти согласилась ... а ведь все мои намерения были на мне крупными
буквами написаны ... -- Саломаха говорил захлебывающейся скороговоркой,
копируя суетливую женскую интонацию (что почему-то вызывало странное
ощущение гадливости), -- ... и разве ж она в самом деле сопротивлялась?...
да если б она всерьез сопротивлялась, она бы куда надо попала, а не мимо,
она так старательно промахивалась, а я не оценил ... и разве ж это я всерьез
ее бил?... всего-то в четверть силы, да так интеллигентно -- ясное дело, что
понарошку ...
потом еще два раза на ту квартиру ходили ... правда уже без этой дури с
побоями.
Никогда нельзя быть уверенным, кто на что способен. Ну ладно, дамочку эту я
не понял ... так чужая душа -- вообще потемки! Но ведь я и в себе черные
дыры обнаружил -- вот что больше всего меня потрясло! Идешь себе, идешь -- и
вдруг хлоп в такую дыру со всеми своими потрохами! Среди бела дня! На
трезвую голову! -- он обвел всех взглядом и умолк. Рассказ его, очевидно,
был закончен.
чем раньше.
А потому твои раглагольствования о морали столь же некомпетентны и
безнравственны, сколь и рассуждения человека с неполным средним образованием
о квантовой механике!
убил эту женщину ... мог, а не убил! В тюрьму готов был пойти, как Родион
Раскольников!
соседними столиками оглянулись. -- Ты ведь все прекрасно понимаешь -- у
порядочного человека и мысли такой возникнуть не должно -- лежащую без
сознания женщину душить!... -- он побледнел и откинулся на спинку своего
стула. Я вдруг вспомнил, что у него слабое сердце.
из-за этого подлеца ... ну, какое тебе до него дело?!... Хочешь, я воды
принесу?
сердце, ни то от ненависти.
с четырех точек пространства мы перевели взгляды на него -- он улыбался!
несколько жутковатая улыбка ; тело начинало трястись в приступе хохота, --
Поверили, да?! Ха-ха-ха-ха-ха!. ..
На какое-то мгновение мне показалось, что он сейчас ударит Саломаху по лицу.
Саломаха. -- Да ежели б я был, то неужто стал на всех углах об этом
рассказывать?...
Какой абсолютный и окончательный негодяй! -- Он отодвинул свой стул и
медленно поднялся на ноги. -- Жаль, что на такой неприятной ноте приходится
прощаться ... но ничего не поделаешь. -- он кивнул мне и Юле, -- До
свиданья, Жень, приятно было после всех этих лет с тобой увидеться; Юлечка
-- до скорого. -- он посмотрел на Громова, -- Леш, ты меня подбросишь до
гостиницы?
(единственный) пожал руку Саломахе. Из паба мы вышли все вместе, но сразу же
разделились: Саломаха отправился пешком в свой бесплатный приют, Илья и
Лешка пошли к лешкиной машине, мы с Юлей -- к моей (для экономии денег и
более тесного общения Юлька остановилась у нас дома). Перед тем, как
завернуть за угол, что-то подсказало мне обернуться -- и я увидал глядящего
нам вслед Саломаху. Таким он и остался в моей памяти: несколько обрюзгшая,
но в целом еще статная, фигура; куртка и пиджак расстегнуты ; в просвете
виднеется желтая душегрейка.
ощущением, что никогда более не увижу его -- а равно не услышу о
рассказанной им странной истории. Вторая часть этого предчувствия, однако,
не оправдалась.
лет нашей дружбы делало молчание необременительным. "Серега твой не жалеет,
что науку бросил?" -- наконец, спросил я ; "Куда там!... -- отвечала Юля, --
Он, поди, и синус-то теперь не проинтегрирует!" Ливший весь день холодный
дождь превратился в мельчайшую взвесь, равномерно заполнявшую все мировое
пространство -- от мокрых коричневых кирпичей дорожки до невидимых в темноте
туч, и оседал на наших лицах тонкой водяной пленкой. "Но зарабатывает-то
хорошо?" -- "Еле-еле концы с концами сводим." (Я почувствовал укол совести
за свое благополучие.) Мы пересекли Площадь Королевы Виктории и углубились в
переулки. "Да что ж это у вас все время дождь идет!... -- пожаловалась Юля,
-- С ума ведь можно сойти!"; "На завтра опять обещали." -- отозвался я.
Через пять минут мы уже сидели в машине -- ехать нам было с полчаса (моя
семья жила в городе Ковентри, отстоящем от Бирмингема миль на двадцать).
Ветровое стекло запотело -- я включил обдув и поставил подогрев на максимум.
ощущение, будто я со скорпионом беседовала ... бр-р! -- она передернулась.
переулка на главную дорогу, -- А-а, с Саломахой ... Так он же все набрехал
...
его уверениям поверил?...
Херберт Фрэнк
Лукьяненко Сергей
Афанасьев Роман
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Мороз Александра