доносится с улицы, кое-как встал, сначала на четвереньки, а через
несколько минут - на собственные ненадежные ноги, которые как на грех
оказались патологически длинными: в первое мгновение мне показалось,
что я еще никогда не смотрел на собственные ступни с такой
невообразимой высоты. Впрочем, это очень быстро прошло, я благополучно
вернулся в стройные ряды прямоходящих приматов и подошел к длинному
узкому окну. Стекла в окне не было вовсе - то ли его разбили, то ли
хозяин этой комнаты обожал свежий воздух... Я выглянул во двор,
удивляясь своему прекрасному самочувствию. Этой ночью мне было так
хреново, что я впервые в жизни был готов сдаться на милость первого
попавшегося лекаря, если бы он обнаружился где-то поблизости, а теперь
меня распирало от избытка энергии. Настроение, правда, оставалось
более чем паршивым, но по крайней мере меня больше не тянуло скулить и
жаловаться. Я был твердо намерен искать - и найти! - какой-то выход.
Для начала, впрочем, требовалось понять в какое именно дерьмо я влип.
оптимизма. Вымощенный крупным булыжником двор, окруженный высоченной
каменной стеной, был довольно просторным и донельзя запущенным:
повсюду валялись какие-то предметы, смутно напоминающие примитивные
орудия сельскохозяйственного труда. Никаким сельским хозяйством тут,
впрочем, и не пахло, растительности вообще не было, даже каких-нибудь
чахлых пучков травы. Почти прямо под окном стоял невысокий деревянный
помост с отверстием в центре. На помосте неуклюже топтались крупные,
пестрые, удивительно толстые птицы, их хвосты немного напоминали
хвосты здорово общипанных павлинов. Несмотря на нелепую внешность,
птицы внушали некоторое уважение: клювы у них были длинные и острые Но
шумели не птицы, они спокойно клевали какую-то дрянь, что-то вроде
черной каши, щедро размазанной по всему сооружению. Крики доносились
из-под помоста. Сверху мне не было видно, что происходит под помостом,
но я быстро сообразил, что там активно страдает настоящий живой
человек. Сначала я не мог понять, почему он так орет, но потом
разглядел, что из отверстия в помосте торчит совершенно голая задница
- без сомнения, она принадлежала несчастному мученику. Задница была
густо перемазана той же самой кашей, которая была раскидана повсюду.
Время от времени какая-нибудь птица клевала горемычную часть тела,
после чего следовала новая серия воплей. Приходить бедняге на помощь
явно никто не собирался, из чего я сделал вывод, что сие действо
развивалось согласно утвержденному сценарию.
подозревал, что у меня неплохие шансы сойти с ума, чего я не предвидел
- так это что мои галлюцинации будут настолько дурацкими!
развязки. Впрочем, никакой развязки не последовало. Во дворе
постепенно появлялись люди в довольно нелепой на мой взгляд одежде.
Они начали неохотно наводить какое-то подобие порядка: складывали свои
загадочные орудия труда в одну большую кучу, тихо и односложно
переговаривались, то и дело взрываясь хохотом - честно говоря, я до
сих пор не слышал настолько дружного, дебильного и в то же время
жизнерадостного ржания - возможно, просто потому, что никогда не
служил в армии... Никто не обращал внимания ни на крики, ни на задницу
в центре помоста. И уж тем более никто не спешил на помощь
великомученику. Очевидно кто-то "самый главный" считал, что задница
страдальца должна по-прежнему оставаться на месте. Честно говоря, сие
прискорбное зрелище немного подняло мне настроение. Не потому, что я
такой уж великий садист, просто происходящее было настолько нелепым,
что никак не могло быть частью моей жизни, не могло случиться НА САМОМ
ДЕЛЕ, поэтому я расслабился. Если я сошел с ума, есть шанс, что меня
вылечат - рано, или поздно. В конце концов, медицина постоянно
развивается, умники в лабораториях то и дело изобретают новые
лекарства, так что не все потеряно...
действовали мне на нервы, и без того порядком потрепанные. Я решил
покинуть свое временное пристанище - во-первых, я здорово надеялся,
что в коридоре не так шумно, а во-вторых, решил разыскать своего
пучеглазого приятеля и вообще разведать обстановку.
дурацкую фразу своего детства: "как у негра в жопе" - это дивное
сравнение подходило как нельзя лучше, не знаю уж почему. Некоторое
время я брел наугад, придерживаясь рукой за теплую шероховатую стену,
потом увидел вдалеке за поворотом свет и решительно зашагал в ту
сторону. Пройдя пару десятков метров, я остановился на пороге
огромного зала, освещенного отчасти скупой порцией дневного света,
проникающего через маленькие узкие окна, а отчасти - бледным мерцанием
немногочисленных изящных светильников, украшавших стены. Инстинкт
самосохранения не позволил мне сразу же сунуться в центр этого
открытого пространства: мало ли что... Поэтому я нерешительно замер -
не на самом пороге, конечно, а прижался к стене рядом с дверью и
осторожно заглянул в зал - что там происходит? Ничего особенного,
собственно говоря, не происходило: в помещении было пусто. Через
несколько минут мне надоела собственная осторожность, и я переступил
порог. Прошелся по залу, разглядывая немудреные детали интерьера,
стараясь сохранять отрешенное - если не настроение, то хотя бы
выражение лица, как у туриста, слегка утомленного долгой экскурсией по
какому-нибудь очередному памятнику архитектуры. Ничего я так толком и
не разглядел, если честно: я был настолько выбит из колеи, что с
трудом воспринимал действительность, разве что ее общие очертания, или
особо невероятные детали, которым удавалось пленить мое внимание -
вроде давешней голой задницы, облепленной птичьим кормом.
дверей. Я подскочил как ужаленный, но мои переживания не шли ни в
какое сравнение со стрессом, который пережил вошедший. Он замер на
месте в какой-то нелепой и на редкость неудобной позе, словно мой
взгляд неожиданно стал взглядом Горгоны - одна нога стояла на полу,
вторая повисла в воздухе, стопа неуклюже повернулась вовнутрь, одна
рука прикрывала лицо, другая - объемистое брюхо, обтянутое
ярко-красной курткой, явно сшитой не по его размеру. Потом он пришел в
движение, подскочил на месте, пронзительно взвизгнул: "Демон!" - и
наконец испарился, звонко пукнув напоследок - с перепугу, я полагаю...
Что касается меня, я удивленно хлопал глазами: прошлой ночью мне
решительно не удавалось объясниться с пучеглазым, а вопль моего нового
знакомца был мне совершенно понятен: демон - он и есть демон, тут и
понимать нечего, разумеется, этот чудесный человек имел в виду меня -
так мило с его стороны!
произносил слово "демон". Он сказал: "маггот", но я сразу понял
значение этого слова, даже не затрачивая время на синхронный перевод,
как это бывает, когда слушаешь знакомую, но все-таки чужую речь. "Вот
это да, - изумленно подумал я, - кажется, я знаю местный язык! С чего
бы это?" Потом мне стало совсем нехорошо: мне вдруг пришло в голову,
что я родился и вырос в этом неуютном месте, просто потом на время
утратил память, вернее, обзавелся совершенно шикарными воспоминаниями
о том, чего со мной никогда не происходило... А теперь я начинаю
выздоравливать, так что в скором времени непременно вспомню свое, вне
всяких сомнений, безрадостное детство в замке Альтаон - я уже
откуда-то знал, что нахожусь не в доме, а именно в замке, и замок этот
носит гордое имя Альтаон! - и свою бессмысленную юность, проведенную в
этих же стенах, а потом меня окружат толпы счастливых родственников и
друзей, которые ужасно обрадуются, что я наконец-то вернулся к
реальности. Я чуть не рехнулся от такой перспективы, даже дышать
перестал, испугавшись, что еще одна порция воздуха окончательно свяжет
меня с этим местом, но потом взял себя в руки и решил не сдаваться. Ни
одна реальность не способна долго оставаться таковой, если ты в нее не
веришь. У меня была возможность выбирать, во что верить, и я сделал
свой выбор. "Это неправда, Макс, - твердо сказал я себе, - что бы тебе
не мерещилось, это не может быть правдой, поскольку твое сердце
принадлежит другому небу - какая, к черту, разница, куда занесло твою
кожу с костями и несколько килограммов кишок!"
порцию воздуха и попытался понять, что еще я знаю об этом месте - и
неважно, из какого источника взялось это загадочное знание. Через
несколько минут я с облегчением (и некоторым неуместным
разочарованием) обнаружил, что не так уж много мне известно. Кроме
того, что я находился в одном из залов замка Альтаон и понимал
значение слова "маггот", я не знал почти ничего: например загадочная
кормушка для птиц во дворе, с голой задницей в центре по-прежнему
оставалась для меня загадкой, и каменная рожа моего давешнего
пучеглазого знакомца тоже не вызывала у меня никаких смутных
воспоминаний - я понятия не имел, кто этот смешной, в сущности, дядя!
Я подошел к окну, и земля снова ушла из-под моих ног: в небе сияло
целых три солнца - одно большое, другое поменьше и третье совсем
маленькое - чуть больше привычной моему глазу луны. Это уже было
слишком! Я судорожно схватился за подоконник, но это не помогло: я
грузно осел на пол. В моей голове не осталось ни одной мысли, и это
было величайшим из благ! А потом я почувствовал, что меня охватило
какое-то странное ледяное безразличие к происходящему и к своей
собственной судьбе. Меня больше не волновали такие насущные проблемы,
как количество солнц на небе. Это не имело никакого значения. Вообще
ничего не имело значения, в том числе и взволнованный голос
пучеглазого, достигший моих ушей. На сей раз я не нуждался в услугах
переводчика, но никаких эмоций по этому поводу больше не испытывал.
Флинт Эрик
Шилова Юлия
Панов Вадим
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Андреев Николай