Чтение 3–й страницы книги ~Гиперборейская чума~

Так вот - это неправда.

Когда оказываешься замурован в разлагающемся трупе, все профессиональные навыки идут к черту. Нарежу прет подкорка, и удача, если удается ее перехватить.

Я успел, но чудом.

- Включай, Женя, - услышал я как будто сквозь накинутый на голову мешок.

В свете фонаря лица казались известковыми.

- Ну а теперь надо все глазами осмотреть:

- Может, я вам уже не нужен? - слабо сказал участковый.

- Чувствую, сейчас облюю вам тут все:

- Хорошо, - сказал Крис. - Подышите воздухом, только далеко не уходите. Висел он там? - и Крис показал рукой куда- то в угол.

- Да-да:

Сопровождающий наш торопливо застучал сапогами по ступеням.

Крис достал диктофон и, прохаживаясь по подвалу и заглядывая в углы, заговорил.

- Итак, осмотр места преступления. Подвальное помещение, типичное для домов подобного типа. Высота около двух метров, потолок деревянный, опирается на стальные балки, возможно, рельсы. Размеры помещения приблизительно девять метров в длину и семь в ширину, пол земляной, большое количество коммуникаций. Хотя дом восьмиквартирный, вижу только три уцелевшие кладовки. Судя по следам на полу и потолке, остальные кладовки здесь были, но их сравнительно недавно разобрали - возможно, на доски.

Часть досок сложена у стены - гнилые. Далее: в правом дальнем от входа углу, в боковой стене, имеется еще одна дверь, ведущая в небольшое закрытое помещение размером примерно три на четыре метра, пустое. Правее этой двери, примерно в полутора метрах от нее, имеется вбитый в потолок крюк, согнутый из ребристого арматурного прута марки "тринадцать". По показаниям участкового милиционера капитана Петренко, именно на этом крюке и висело тело убитого. Атмосфера в подвале крайне гнетущая, возникает чувство пристального злобного взгляда в затылок, нехватки воздуха:

- Можно, я поднимусь? - спросила Ираида.

- Конечно:- рассеянно отозвался Крис и продолжал: - Звук голосов приглушается, эха, характерного для пустых помещений, практически нет. Ощущение опасности и страха.

Предметы кажутся более тяжелыми. Далее - осмотр пола. К сожалению, все следы затоптаны при официальном осмотре, но с некоторой долей уверенности можно утверждать, что следы крови под крюком несколько неадекватны действительной кровопотере, на таком утрамбованном полу лужа должна значительно превышать те шестьдесятсемьдесят сантиметров в диаметре, которые мы наблюдаем:

Вернулась Ираида.

- Отдышалась? - спросил я.

- Я? Да я к дядечке милиционеру бегала. Спросила, были ли вчера здесь бабы. Следователи там или кто еще:

- И что он сказал?

- Не было. А следы-то - есть.

- Крис!

- Я слышу. Где? Покажи.

- Вот. Вот. Вот. И вон там - целая семейка:

- Женя, свети!

И Крис, встав в пресловутую коленно-локтевую позу, принялся рыть носом землю. Ух ты, шипел он, уххх:

Ираида подошла к той пустой комнатке, предназначенной то ли для трансформатора, то ли для бойлера, заглянула внутрь. Для этого ей понадобилось сильно нагнуться. Потом она задумчиво постучала пальцами по косяку двери.

- Дядя Женя! - окликнула она Коломийца. - Подойди, пожалуйста!

- Что у тебя? Еще что-то нашла?

- Не знаю. Странно просто. Тут все старое такое, а косяк

- из сырого дерева.

- Отсырело:

- Да что я, не отличу? Месяц назад эта осина еще в лесу стояла: - и для подтверждения она постучала костяшками пальцев по косяку.

- Ну тебя, ей-богу. Оно вон черное все, а ты говоришь - месяц:

Подошел Крис. Коснулся спорной двери. Потом как-то мучительно передернул плечами.

- Вот она где, кровь-то вся:

Ираида прижала к губам запястье.

- Пока мы тут балаболим, - сказал Коломиец, - на Петровке, мабуть, человек пять на этот эпизод раскололи.

Они сидели в приемной при не Бог весть каком свете зеленой лампы. Все, кроме Ираиды, чувствовали себя погано.

Доктор сказал, что налицо типичный похмельный синдром без предшествующих возлияний. Думалось через "не могу".

- Что мы имеем? - в который раз медленно проговорил Крис и стал загибать пальцы. - Кровью убитого вымазали дверь. Перед дверью все истоптано. За дверью следов мало.

На полу воск. Не парафин - именно воск. Этот непонятный автобус. То ли был, то ли нет. Куча окурков. В основном "Лаки страйк", некоторые с помадой... В поселке вырубался свет, причем в разных домах в разное время. Куда-то делись бродячие собаки:

- Крыса на дереве, - напомнила Ираида.

- Крыса на дереве, - согласился Крис. - Дети чего-то боятся, а дети - оторви да выбрось. А главное - молоко скисло.

- Почему главное? - спросил Коломиец.

- Если молоко скисает, то рядом черт, - популярно объяснил доктор.

- Ты на черта не клепли, братья коников свели, - сказал Коломиец. - Хотя... не знаю. Вот в Африке я бы такому не удивился, но чтобы у нас...

- А ногу-то тебе кто отрывал? - спросил доктор. - И не в Африке...

- Ну, это другое, - засомневался Коломиец.

- Удивляюсь я твоему скептицизму, Женя, - сказал Крис, глядя в потолок. - Ты бы после того должен был или в монастырь податься, или каким-нибудь гуру заделаться.

Видно, верно говорят: хохол прежде черта родился...

- Ты не отвлекайся, - сказал Коломиец. - Дело надо делать. Воны хочуть поженуть велику хвылю. У твоего же братца в министерстве неприятности будут.

- Он-то отмажется, - сказал Крис. - Вечный заместитель.

На них, падлах, все и держится... А ридна мова у тоби, товарыщу Коломийцю, дуже погана, як у самого Кучмы...

- Да с вами, москалями, повяжешься...

Все замолчали. Из кухни вышла Хасановна с подносом.

Стаканы были, конечно, граненые, с пузырьками, зато в серебряных подстаканниках. К чаю она, в честь Ираиды, подала варенье. После ритуальных прихлебываний и причмокиваний доктор задумчиво сказал:

- Чай бывает питьевой и технический...

- То вы на бессонницу жалуетесь, а то настоящего чаю требуете, - сказала Хасановна.

- А-а, - оживился доктор. - Все равно нам не спать, так что и правда, заварите-ка нам, Дора Хасановна, вот именно настоящего, чтоб лом стоял...

- Как хорошо, что девушку завели, - сказала Хасановна. - Хоть без мату пожить... При Никите вашем допустили эту антинародную привычку!

- Я, собственно, лом только и имел в виду, - стал оправдываться доктор. - Ну, Хасановна, настоящий чай! Вы же помните, что такое - настоящий! Бессонные ночи в наркоматах и все такое...

- Тогда людей кто попало не убивал, государственный был порядок...

С этим она повернулась и ушла на кухню.

- И еще одно, - сказал доктор. - Существенное. Отчего мы такие вареные? Вагоны не разгружали, кровь не сдавали...

В геопатогенные зоны я не верю...

- Возможно, придется поверить, - сказал Крис. - С наскоку нам это дело не одолеть. Придется собирать рассеянный материал, его должно быть много. Может быть, слишком много. Есть у меня такое предчувствие. На крышу бы сбегать, да сил сегодня нет...

- А что у вас на крыше? - спросила Ираида.

- Астральный пост, - ехидно сказал доктор.

- Этим ученым главное - ярлык приклеить, - лениво сказал Крис. - Просто оттуда, Ирочка, всю Москву видно. А когда видно - тогда и понятно... кое-что... Завтра вместе слазим, покажу.

- Вы лучше сразу договоритесь, за кого она замуж пойдет, - сказала мудрая Хасановна из кухни. - Пока прописку московскую не отменили - пусть все будет по закону.

- Ага, а то я будто сюда невеститься приехала! - сказала Ираида.

- Все леди делают это, - сказал доктор. - Женя, сколько у тебя было жен?

- Богато, - отрезал Коломиец.

- Да ты и родственник, - сказал доктор. - Придется нам разыгрывать девушку в орлянку, как те купцы.

Ираида поднялась.

- Это еще зачем? - спросила она напряженно.

- Власти у нас странные, - объяснил Коломиец. - То нельзя, это нельзя. Хотя по Конституции все можно. Но, чтобы в конфликт не вступать, мы все делаем как бы по-ихнему. И они довольны, и мы. Ты, Ирка, главное, не беспокойся. Это называется фиктивный брак. Люди при нем иной раз только на разводе и встречаются.

- Вот она, Москва: не душу испоганит, так паспорт! - заявила Хасановна. - А без этого нельзя?

- Можно, - сказал Коломиец. - Но трудно. Иногда, бывает, так тормознет...

- Вы девушку мне не тираньте, - непоследовательно сказала Хасановна. - Может, она сама хорошего человека успеет найти.

- В Москве? - усомнился доктор.

- А что вы имеете против Москвы? - возмутилась Хасановна. - Это сердце нашей Родины...

- Скорее, шанкр, - сказал доктор. - И такие большие шанкры бывают только в России!

- Дора Хасановна,- начал было Крис, - иногда вы меня просто изумляете своей нелогичностью...

Но Хасановна вернула разговор в прежнюю колею:

- У нас на Октябрьской площади старичок один бывает одинокий. С четырнадцатого года.

- С четырнадцатого года одинокий? - испугалась Ираида.

- Рождения четырнадцатого года. В наркомате средмаша был главным секретчиком. Родственников нет, я проверяла.

Помрет, наверное, скоро. Квартиру партии завещал...

- Что же вы, Дора Хасановна, сами-то ушами хлопаете? - возмутился доктор.

- Так он же Нину Андрееву поддерживает! - в ответ возмутилась Хасановна. - Подлинный коммунист не вправе связать свою судьбу с гнусным фракционером! Я от скоропалительного брака с троцкистом Флейшманом до сих пор отмыться не могу...

- Строго у вас, - с уважением сказал Коломиец.

"Настоящий чай", наконец, достиг кондиции. Для полной зрелости его сдобрили добрым ирландским виски и вересковым медом.

- Начнем с самого простого, - сказал Крис, отставив пустой стакан. - С самого примитивного. С пещерного. Не кажется ли вам, господа, что физическое наше состояние вполне укладывается в описание встречи простого обывателя с энергетическим вампиром? Только без вампира.

- Не бывает, - сразу сказал доктор.

- Да я знаю, что не бывает. Но описания-то существуют.

- И что из этого? - спросил доктор.

- А то, что неплохо бы нам собрать побольше фактов такого вампиризма и наложить их на карту умертвий.

- Это к колдуну Митрофанову, - сказал доктор. - Он по этой части дока.

- Возьмешь на себя? - спросил Крис.

Доктор кивнул. Посмотрел на часы, потянулся к телефону.

- Не поздно? - спросил Крис.

- А он спит с четырех до семи. Один раз ночью, один раз днем: Иннокентий Михайлович? Добрый вам вечер, Стрельцов беспокоит: Здоров, вполне здоров, чего и вам желаю. Что? Нет, просто устал. Да. Вот он, здесь сидит, привет передает: да. М-м: вот это да. Хорошо. А мы и сами хотим с вами увидеться. Да, по делу. Видите, как удачно сложилось: Господи, да хоть сейчас! - он усиленно заморгал правым глазом. - Нет, лучше мы к вам. Вдруг ваша картотека понадобится:

Он положил трубку. Обвел всех глазами.

- Я, конечно, могу показаться смешным, - сказал он, - но Митрофанов потерял свои "роллексы". А я зачем-то потребовал крепкого чаю. Вам не кажется, что это судьба?

- Ну, как решим: выдаем Ираиду за старого большевика или пустим меж себя? - вернулся к забытой проблеме Коломиец.

- Утром разберемся, - сказал Крис. - Это требует мозговых размышлений. В отличие от текущих дел, которые лучше думать ногами:

- Где он живет, ваш колдун? - Коломиец тяжело поднялся, с сожалением ставя на стол второй недопитый стакан.

- В Мневниках, - сказал доктор. - Я дорогу знаю, покажу.

Колдун Митрофанов занимал семикомнатную двухуровневую квартиру в каком-то совершенно рядовом обшарпанном доме. Все окна его квартиры были забраны фигурной ковки решетками с семилучевыми звездами в центре и стилизованными залманами в углах.

Если бы не слава лютого бабника ("Избавляю от бесплодия по фотографии!"), Митрофанов сошел бы за евнуха: и него был скошенный подбородок, круглое доброе лицо и высокий вкрадчивый голос. Халат был соответствующий, войлочно-зеленый, с золотыми кистями и золотым орнаментом по обшлагам и полам; в таком халате его пропустили бы в любой гарем Абу-Даби... и напрасно, ох, напрасно...

От прочих российских колдунов Митрофанов выгодно отличался биографией. До семьдесят девятого года он был вторым секретарем пензенского обкома, но после отравления грибами и неоднократной клинической смерти осознал высшие истины, закопал в лесу партбилет и начал прорицать и врачевать. Руку он набивал на бывших товарищах по партии, поэтому даже в советские времена милиция его не трогала...

- О-о, целая делегация! - воскликнул он, встречая гостей.

- И юная красавица с вами! Позвольте представиться:

Иннокентий. Для друзей Кен. Наверное, вам уже сказали, что я колдун?

- Сказали, - кивнула Ираида, - как без этого?.. Я - Ираида. Для друзей.

- А живых врагов у нее нет, - сказал доктор.

- Вообще-то я колдунов видела:- протянула Ираида с сомнением.

- Где? - живо заинтересовался Митрофанов.

- Гусары, молчать! - торопливо сказал доктор.

- И правда, помолчите-ка, - нагрубил всем Крис, обвязал лоб хайратником и медленно двинулся по комнатам. Все послушно сидели и ждали, и даже Митрофанов стал робок и тих.

- Иннокентий Михайлович! - донеслось вдруг из дальней комнаты. - Расскажите-ка анекдот!

- Какой? - с готовностью подскочил Митрофанов.

- А какой в голову придет.

- Ну... так сразу и не вспомнишь... Про колдунов или так?

- Все равно.

- Э-э... А как быть с дамой?

- Вы рассказывайте, и все. С дамой потом разберемся.

- Понял. Значит, так. Подарил грузин сыну к совершеннолетию пистолет - золотой магнум. Через неделю спрашивает: "Гиви, ты ухаживаешь за своим оружием?" Гиви отвечает: "Он мне надоел! Я его у Дато на роллекс сменял".

"Ты дурак, Гиви. Однажды ночью к тебе в дом придет человек и скажет: "Я твоего папу мотал, я твою маму мотал, я тебя самого мотать буду!"" И что ты ему ответишь? "Полвторого?"

- Ага! Часы лежат на книжной полке - там где-то рядом то ли романы о Бонде, то ли видеокассеты. Вы совали руку в какую-то глубокую дыру...

- Уп!.. - втянул воздух Митрофанов. Он торопливо побежал куда-то в прихожую, зашлепал вверх по лестнице - и через две минуты вернулся сияющий, застегивая на запястье золотой браслет.

- Может, еще чего поискать? - хмуро предложил Крис, окидывая взглядом перенасыщенное предметами жилище колдуна. - Телевизор не пропадал?

- А, - махнул рукой Митрофанов, - плевать. Разве что юность моя пропала... - и подмигнул Ираиде. - Что я вам должен?

- Попробуем по бартеру, - сказал Крис. - Вы же энергетическим вампиризмом одно время занимались?

- Давно это было, - вздохнул Митрофанов.- Но способность эту я по болезни утратил и потому-то и из партии ихней вышел. Какой прок?..

- Я в другом смысле. Вы же потом защиту людям ставили...

- Ну да, конечно. Вам тоже надо?

- Пока не знаю. Но у вас же все эти случаи должны быть задокументрированы?

- Разумеется. С восемьдесят третьего года и до... так, дай бог памяти... последний пациент был у меня восемь дней назад. В картотеке имеется две тысячи двести сорок одна карточка! - он улыбнулся сдержанно, но гордо.

- И места... как бы это сказать... нападения - там тоже отмечены?

- Ну, а как же! Место, время, обстоятельства...

- А бывает так, чтобы... э-э... жертва имела место, а злодей - нет?

- В трех четвертях случаев. Умелый вампир, как правило, умеет внушить донору что угодно. Проще всего - невидимость и неощутимость. Только новички прокалываются. А серьезный вампир, допустим, садится с вами в самолет, летит куда- нибудь до Хабаровска. Потом обратно. За два конца он насосется, как удав, на полгода вперед. А пассажиры дня через три всяко разно оклемаются...

- Так вот что такое "джет-шок"! - воскликнул доктор.