здесь, на Циноре, в первый раз?
первый раз.
тебе явится вся деревня с колунами да топорами. И плевать им на эти
соревнования - запомни! На князя им квадратным дерьмом срать! И на
фехтование! У них всего фехтования - ночью мясницким ножом поперек шеи -
джжжик! Это же Цинор, Олли! Здесь только с виду все так устроено, так
законопослушно! Свиньям тебя скормят по кусочкам - и пиздец!
по бедрам ладонями.
он себе представил - как годовалый, с черным пушком вдоль хребтины,
кабанчик хрумтит его плечевой костью, посасывая сладенькое из суставной
капсулы.
вольера - нельзя выходить. Иначе можно сразу считать, что мимо третьего
тура мы пролетели. Ты что, правила не читал?
же Нин тебе: надо еще дожить до этого мяса!
водорослей, заросшей ракушками корабельной мачты.
называть "балкой". Мы решили, что на ней и будут висеть наши качели.
Канаты Олли удалось выменять на свое вяленое мясо у рыбаков - благо он
накупил этого мяса перед соревнованиями столько, что хватило бы на
непрожорливый отряд.
подающий надежды сынок какого-нибудь винокура или булочника. У меня денег
ни хрена, у него денег ни хрена... Понятно, что никакого мяса в тмине,
никаких канатов - одна надежда, что тогда, может, и задания были бы не
такими обязывающими, не такими невозможными.
тоже не лез с "отработаю" - Шилола с два я ему отработаю. Во мне всегда
дремал стихийный бунтарь. Никакого уважения к чужим капиталам...
наши были не нужны.
огромные, как будто на китовую башку, дымили костры на берегу, грозные
многоголосия разносились между скал. Вся деревня оказалась разукрашена
щитками, на которых местным богомазом были изображены сцены из жизни
зверей, птиц и насекомых. Тут тебе "целуются" два зубастых медведища, там
страховидная стрекоза пожирает крупную муху, а вот малиновка выкармливает
кукушонка. Возле каждого щитка - плошка с угощением. И вот среди всего
этого являемся мы требовать лодку.
как-то подозрительно душевно заглядывая мне в глаза.
если он думает, что мне следует туда сходить и поторговаться под угрозой
быть застигнутым Группой Содействия Соревнованиям на чужой территории. -
Но, главное, если меня поймают...
что просватанная барышня.
жевательной смолой. Порция была похожа на загустевший плевок легочного
больного. И сел на холодную гальку. Я снова начинал злиться. Мне нужно
было расслабиться.
предложение.
вроде приморозились. Артикулировать становилось все труднее. С непривычки
я хватил чересчур большой кусок!
мысом. Ночью. Взял бы лодку, сел в нее и по темноте бы сюда пригнал.
- Аое са ээо ует?
парировал он.
это будет мой вклад в нашу победу. Я, когда тебя только увидел, сразу
решил: с таким напарником, как ты, не пропадешь!
снова волной, только побольше.
средства не в состоянии привести их в повиновение.
были просто курортом! Просто курортом! И хотя плыл я в виду берега, для
верности опираясь на бочонок, этот берег ничем не мог мне помочь. Разве
что маячил своими кострами - чтобы я не заснул от тоски.
обнаружат эту лодку у нас возле дома в составе качелей, я старался не
думать. Метод был проверенным. Есть такой вид счастья - страусиное.
наконец помыли! Пожалуй, ее можно было принять за подержанное солнце.
борделе), я никогда не удосуживался посмотреть как следует.
врожденная моя недоверчивость - мало ли что по мнению сторожа "стоило
посмотреть".
просолилась за время моего героического заплыва. И направился к нашему
домику. Больше всего на свете хотелось под одеяло.
"хижиной" была заперта изнутри. В хижине занимались любовью - эти звуки я,
как полупрофессиональный работник эротического промысла, не спутал бы ни с
какими другими.
стену, ритмическое дыхание Олли (уж я-то его изучил за время тренировок!)
и чувственное повякивание Нин. Ну вы даете, госпожа наблюдатель!
было в бордельном рефлексе, вкратце сводившемся к императиву "Не влезай!".
Короче говоря, я тихо отошел от дверей и зашаркал к очагу,
располагавшемуся в десятке шагов от входа.
нашлись сухари.
засахаренными плодами фейхоа) и съел ее всю. После этого лакомства меня
начало так знобить, что, может, уместнее было бы словцо "колбасить" -
пришлось даже снять одежду, которая ни хрена не хотела высыхать "нательно".
сползла в кювет, намекая на то, что прошел еще час.
комната-то у нас была одна на троих, вообще она там была одна!