совершенно точно знал, где найти корабль, на котором служил до
сегодняшнего утра Ард оке Лайн, любитель столичных театров. Корабль Арда
был пятым по счету в ряду похожих между собой как две капли воды
узкобедрых двухмачтовых красавцев и носил имя "Зерцало Огня".
вахте матросу документ, удостоверяющий его, Эгина, липовую личность.
уполномоченный в... - медленно, по слогам прочел матрос, и только потом,
насладившись приятной шероховатостью гербовой бумаги Морского Дома и
удостоверившись на зуб в подлинности печатей, добавил: - Тогда добрый
вечер.
улыбкой.
матрос, сворачивая документ. - Небось за вещичками Арда оке Лайна? Так
ведь?
кстати, неизвестно, как? -
Иноземного Дома... того... - настроение у матроса портилось прямо на
глазах. - Говорят, этот недоносок из Иноземного Дома его нечестно
подколол. Случайность, наверное. Когда такое было, чтобы офицера...
холодно отозвался Эгин и, спрятав удостоверяющие бумаги в сарнод, двинулся
вверх по сходням.
упрекают в нечестности. Впрочем, на такие мелочи Эгину было плевать. Да и
матрос не виноват. По сути, сам того не ведая, он сделал Эгину изысканный
комплимент.
поверил, что Эгин является офицером Морского Дома, пришедшим за вещами
случайно погибшего от руки некоего "недоноска" Арда оке Лайна. "Лососей"
постарше такими простыми трюками не проведешь. Когда Эгин поднялся на
верхнюю палубу, десять пар глаз, угрюмых и настороженных, воззрились на
него в немом вопросе.
Арда оке Лайна?
пригнувшись, чтобы не удариться головой о верхнюю притолоку люка, ступил
на лестницу, уводящую вниз, на вторую палубу. Его проводили враждебные
взгляды и тихий шепоток. Да, эти матерые "лососи" прекрасно понимают, что
Ард был не в ладах со Сводом Равновесия. И не сомневаются в том, что убит
он не просто так, а с ведома и по указанию Свода. Да, они знают, что Эгин
- оттуда. Хотя скорее всего и не подозревают, что это он, Эгин, еще
сегодня утром забавлял зевак на площади Восстановленного Имени "малыми
серыми бражниками" и прочими фехтовальными изысками. А если бы и
подозревали? Молчали бы все равно. Потому что в таких случаях это самое
лучшее.
ремень на его левой сандалии лопнул, пряжка отскочила, Эгин, влекомый
вперед инерцией движения, споткнулся и едва не упал. Нет, он не упал,
схватившись за поручень. Но неловкость положения усугублялась еще и тем,
что левая его сандалия порвалась окончательно. Подошва отдельно - ремешки
отдельно.
а с ней и ее напарницу, стал сходить по лестнице.
цыпочках прокравшиеся к люку, видели все. Кто-то из них прыснул со смеху,
кто-то шепотом пошутил по поводу босоногости гостя из Свода Равновесия, и
настроение остальных наверняка улучшилось. "Что ж, пусть утешатся хоть
этим", - вздохнул Эгин, хлопнув сандалией о сандалию как в ладоши.
прочим, получить промеж глаз холодной сталью. Надо будет уговорить Иланафа
на День Безветрия выбраться на Руины и там попотеть как следует. И под
правую руку, и под левую, и, пожалуй, даже под кавалерийские приемы. Вот
придется в следующий раз работать против человека из Медноко-пытных -
можно и костей не собрать.
Все, конечно, понятно, сам виноват, человек из Опоры Вещей должен следить
за своим маскарадом денно и нощно. И все-таки - слишком подло и неуместно
отлетела застежка, слишком глупо лопнула подошва, слишком беспомощно
выглядел он, едва не свалившись с лестницы.
быстро отыскал на ощупь ставни оконца, которое служило единственным
источником света в этой крысоловке. Кромешный мрак превратился в полумрак.
Ну да, ведь вечер. Эгин осмотрелся.
колокольному бою тревоги Ард не раз и не два набивал себе шишки, а шкафчик
не снимал). Небольшая тумба слева, два откидных сиденья напротив койки, а
под койкой... Ну да, сундучок и пара сандалий. Пара сандалий!
обуты одинаково. Он, Торман оке Нон, чиновник Морского Дома, и Ард оке
Лайн, офицер "Голубого Лосося", носят совершенно одинаковую обувь, которую
в огромных количествах поставляют фактории поставщика Его Светлости (а
заодно и тестя) Хорта оке Тамая. Обувь - дерьмо, живет хорошо если один
сезон, но легка и удобна, в этом ей не откажешь.
столичной модницы. Почти не ношеные. Размер - его. Эгин шевельнул
ноздрями. И чужими ногами не воняют.
придется выписывать через шестерых пожирателей бумаги и выпивателей чернил
в Арсенале Свода Равновесия.
хорошие сандалии, и если Норо будет продолжать разработку по "Голубому
Лососю", то они придутся как нельзя кстати".
полный рост, ощущая на ногах упоительную легкость свежей, чужой, дармовой
обуви. Вот теперь можно заняться делами.
сочетающийся с представлениями о ментальной чистоте офицера "Голубого
Лосося".
обнаженную девушку, склоненную над водой. Ракурс, в котором безвестный
растлитель нестойких душ подал не менее безвестную натурщицу,
настораживал, ибо наводил на мысли о Задней Беседе. А Задняя Беседа промеж
мужчиной и женщиной даже в отсутствие Крайнего Обращения - дело гибельное,
милостивые гиазиры. Конечно, конечно - в самой картинке не бьшо ничего
крамольного, ибо в ней отсутствовал первейший знак Обращения - собственно
обнаженная персона или надлежащая часть персоны обратного пола. И все же
Эгин, непроизвольно поежившись, извлек из своего чиновничьего сарно-да с
гербом Морского Дома хищные клещи и, осторожно вытащив четыре гвоздя,
содрал шелк с двери. Тайника там, разумеется, не было и не могло быть. Но
так или иначе его работа началась. Пять вещей преступника были налицо -
четыре гвоздя и шелковый лоскут.
обособленный медный цилиндр, - извлек Зрак Истины. Стеклянный шар размером
с два кулака. Никаких швов, никаких следов выдувки, никакой горловины.
Просто прекрасный шар из толстого, но очень чистого стекла, полностью
заполненный водой. Ни одного пузырька воздуха. А в воде - словно бы
подвешены в полной неподвижности, в загадочной дреме три полупрозрачных
существа, каждое размером с мизинец. Тонкие многоколенчатые лапки,
длиннющие усы, бусины-глаза. Креветки-светляки, выкормыши
естествоиспытателей (или, как их называет Иланаф, "естествомучителей") из
Опоры Безгла-сых Тварей. Креветки-призраки, которым ведомо неведомое.
скомкав содранную шелковую красавицу, посмотрел на нее сквозь Зрак Истины.
Ничего. Как и следовало ожидать. Эгин разложил на койке шелк рисунком вниз
(чтоб не смущал мысли) и один за другим изучил сквозь Зрак Истины все
четыре гвоздя. И снова ничего. И снова - ничего удивительного.
койку, тумбу, откидные стулья. Подобного рода поверхностные осмотры обычно
не приносят никаких результатов, потому что даже обычная ткань, не говоря
уже о дереве или металле, представляет для такого простого Зрака Истины
непроницаемую преграду. Но если бы вдруг в щели между бортовыми досками
находилось семя огненной травы (что почти невероятно) или более расхожий
жук-мерт-витель, то... Эгин выругался. Если бы здесь находился
жук-мертвитель, то он, Эгин, был бы уже мертв. Все-таки сильно его сбили с
толку эти проклятые сандалии. Он, Эгин, должен был бы осмотреть каюту
через Зрак Истины незамедлительно. Хвала Шилолу, что этот Ард был
сравнительно мелкой сошкой.
уж потом - кусок жареного мяса, хотя морковь у них вызывает умеренное
отвращение, а мясо - вожделенное слюноотделение. Эгин догадывался, где
следует искать самое интересное, и все-таки продолжал разбираться с разной
безобидной ерундой, тешась предвкушением досмотра навесного шкафа над
Конюшевский Владислав
Шилова Юлия
Суворов Виктор
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей
Белогорский Евгений