Чтение 3–й страницы книги ~Маленькая победоносная война~

- Ты только посмотри: оба твоих бывших старпома уже командуют собственными кораблями, и, как я слышала, в следующем месяце Алистер МакКеон получит четвертую звезду. Я только что получила письмо от Элис Трумэн: она тоже недавно заступила на свой первый тяжелый крейсер. Все они служили под твоим началом, и не надейся, что я поверю в простое совпадение. Черт возьми, Хонор! После выполнения нашего задания на меньшее, чем крейсер в полном моем распоряжении, я не соглашусь! - усмехнулась она, сделала еще глоток пива и с решительным видом откинулась на спинку кресла. - А теперь, мэм, прежде чем мы погрузимся в тонны бумаг, которые, как мы обе знаем, только нас и дожидаются, я хочу услышать твою версию всего, что произошло с того момента, когда я последний раз тебя видела.

Глава 3

В окно с двойными рамами барабанил дождь, в каминной трубе завывал ветер, а Хэмиш Александер сидел перед потрескивающим в камине огнем. Древний, почти варварский способ обогревать комнату... но не только для тепла разжигали камин. Промозглый холод ранней, еще не готовой к снегу зимы воцарился в Белой Гавани, проникая до костей, и веселый потрескивающий звук открытого огня, как и в давние времена, призывал в помощь людям древнюю магию.

Тринадцатый граф Белой Гавани откинулся на спинку огромного деревянного стула, сделанного по специальному распоряжению одиннадцатого графа, и внимательно посмотрел на своего гостя. Сэр Джеймс Боуи Вебстер, Первый Космос-лорд Адмиралтейства Мантикоры, был одет в черный с золотом мундир адмирала Флота. Сам граф был в штатском.

- Итак, все официально. Я прав?

- Да. - Вебстер сделал глоток горячего кофе и пожал плечами - Нельзя сказать, что он именно тот человек, которого я выбрал бы сам, но через два месяца мой срок заканчивается.

Белая Гавань слегка поморщился, но кивнул. По меньшей мере возмутительно, когда человек с талантом Вебстера оставляет пост Первого Космос-лорда, но учитывая, что применение пролонга породило по настоящему долгие карьеры космическое ведомство уже давно проводит политику регулярной смены высших адмиралов.

Вебстер усмехнулся, увидев выражение лица своего друга, но глаза его остались серьезными; он заговорил снова.

- Кто-то должен занять мое место. И каким бы он тебе ни казался, у Капарелли твердости хватит. А это может стать решающим качеством уже в следующем году, если не раньше.

- Да уж, твердости у него хватает, особенно в башке, - проворчал граф, и Вебстер хмыкнул.

- Ты все еще не забыл, как он сделал тебя на футбольном поле на острове Саганами, а? - поддразнил он.

- Почему я должен это забыть? - спросил граф Белой Гавани с легкой иронией - Классический пример победы грубой физической силы над мастерством, и ты это знаешь.

- Но тебя злит, что ты проиграл.

- И меня злит, что я проиграл, - с кривоватой усмешкой согласился граф и пожал плечами. - Итак, по твоим словам, у него есть характер. По крайней мере, он не будет прогибаться перед Яначеком.

- Аминь, - горячо сказал Вебстер.

Недавно смещенный штатский глава Космофлота в списке людей, симпатичных обоим адмиралам, занимал примерно последнее место.

- Однако, - продолжил после паузы граф, - я не думаю, что ты проделал весь путь сюда только для того, чтобы сказать мне, что Кромарти и баронесса Морнкрик выбрали Капарелли.

- Ты проницателен, как всегда. - Вебстер отставил чашку и наклонился вперед, сцепив руки на коленях. - Дело в том, что Люсьен Кортес сохранит за собой пост Пятого Космос-лорда, но Капарелли собирается проводить новую кадровую политику. Я приехал ввести тебя в курс дела, прежде чем подпишу сегодня ночью несколько назначений... - Он махнул рукой, увидев, что граф удивленно поднял брови. - О да, это его прерогатива - принимать кадровые решения самостоятельно. На его месте я, конечно же, так и поступал бы. Но он еще пару месяцев будет вникать в обстановку. А с учетом сложившейся ситуации в НРХ я хочу, чтобы во время кадровой перетряски у него за спиной постоянно находилась надежная команда.

- Разумно, - согласился Александер.

- Рад, что мы с тобой думаем одинаково. В любом случае, я почти спокоен, у меня все люди на своих местах... с некоторыми исключениями.

- А именно?

- Самое важное - это станция "Ханкок". Вот она и привела меня к тебе, - сказал Вебстер.

Александер хмыкнул: он недавно вернулся из инспекционной поездки по новейшим и, возможно, самым ответственным космическим станциям Королевского Флота Мантикоры.

В пользу никчемного красного карлика системы Ханкока было абсолютно нечего сказать... если не считать местоположения. Относительно Мантикоры он лежал к северу галактики - идеальная позиция для передовой сторожевой заставы трех систем: Йорика, Занзибара и Ализона, являвшихся членами антихевенитской коалиции Королевства. А если точнее, он находился на расстоянии менее десяти световых лет от "Сифорда-9", одной из самых крупных пограничных баз Народной Республики Хевен, существование которой само по себе заслуживало внимания, потому что Хевен не имел абсолютно ничего, стоящего защиты, в радиусе пятидесяти световых лет.

- Оставь ее Марку Сарнову, - ответил граф. Вебстер застонал:

- Черт возьми, я так и знал, что ты это скажешь! У него недостаточно высокое звание, и тебе это известно не хуже, чем мне!

- Не знаю, как там с высокими званиями, но именно он убедил Ализон подписать договор о вступлении в Альянс, - возразил Александер, - не говоря о том, что он обустроил "Ханкок". И если ты читал мой отчет, ты представляешь, какую работу он там проделал.

- Я говорю не о его компетентности, а только об иерархии, - сдал назад Вебстер. - Никто не ценит его работу больше, чем я. Но сейчас, когда технические возможности верфи выросли и она начинает работать на полную мощность, мы переводим станцию в статус более крупной боевой единицы - полной оперативной группы. Это означает, что нам потребуется по меньшей мере вице-адмирал, а если я поставлю во главе контр-адмирала, да еще Красного контр-адмирала, то получу форменный мятеж.

- Тогда повышай его в звании.

- Он еще недавно был всего лишь коммодором! Люсьен пропихнул его на внеочередное повышение два года назад, - покачал головой Вебстер. - Нет, Хэмиш, оставь это. Сарнов хорош, но не подходит по рангу.

- Тогда кого ты хочешь туда назначить? - спросил граф Белой Гавани с застывшим лицом. - О нет, Джим! Только не меня!

- Нет, - вздохнул Вебстер. - Кроме тебя, я бы никого не хотел там видеть, но даже со всеми сегодняшними наворотами это пост ровнехонько для вице-адмирала, не больше. Я хочу, чтобы ты был поближе к дому на тот случай, если выйдет какая-нибудь дрянь. Нет, я планирую Йенси Паркса.

- Паркса? - Одна из подвижных бровей графа приподнялась, выражая удивление.

- Он почти такой же хороший стратег, как ты, и отличный организатор, - пояснил Вебстер.

- Почему мне кажется, что ты пытаешься убедить в этом самого себя? - слегка улыбнувшись, спросил Александер.

Вебстер фыркнул.

- Да нет, я пытаюсь убедить тебя согласиться со мной.

- Не знаю, Джим... - Граф поднялся и, стиснув за спиной руки, быстро прошелся по кабинету. Несколько секунд он вглядывался в дождливую ночь за окном, затем, обернувшись, посмотрел на огонь в камине. - Меня беспокоит, - сказал он, не поворачивая головы, - что Йенси слишком рассудителен.

- С каких пор это стало помехой? Разве не ты только что осуждал Капарелли, потому что он не такой?

- Туше, - негромко засмеявшись, пробормотал Хэмиш.

- И потом, он работал с комитетом планирования по генеральному расширению нашего влияния в этом секторе. Он знает его вдоль и поперек и сможет довести "Ханкок" до полной боевой готовности.

- Верно. - Граф, насупившись, смотрел на огонь и качал головой. - Не знаю, Джим, - повторил он. - Только что-то в этой идее... беспокоит меня. - Он постоял, сжимая и разжимая кулаки, затем повернулся лицом к Первому Космос-лорду. - Может, это оттого, что ему не хватает какого-то внутреннего огня. Я знаю, у него достаточно силы воли, но он постоянно сам себя перепроверяет. О, у него хорошая интуиция стратега, когда он к ней прислушивается, но порой чрезмерная склонность к анализу делает его нерешительным.

- Я думаю, аналитик - это именно то, что нам нужно, - заявил Вебстер.

Граф с минуту подумал.

- Вот что я тебе скажу: предложи ему Сарнова в качестве командира эскадры. И я вас благословлю.

- Это шантаж! - проворчал Вебстер с едва заметной усмешкой.

- Тогда не спрашивай совета. Вам не так уж нужна моя поддержка, ваша светлость.

- Верно. - Потерев шершавый подбородок, Вебстер кивнул. - Согласен! - решительно произнес он.

- Прекрасно! - улыбнулся граф и, снова сев за стол, продолжил неестественно легкомысленным тоном. - Кстати, Джим, пока ты здесь, я хотел бы обсудить еще один вопрос.

- О! - Вебстер сделал глоток кофе, глядя на друга поверх чашки. - Что бы это могло быть? Постой, дай мне угадать. Это, наверное, твоя новая протеже, капитан Харрингтон?

- Я бы так ее не называл, - возразил граф.

- Да ну? Тогда, должно быть, не ты изводил Люсьена и меня, требуя вернуть ее на службу, - с иронией произнес Вебстер.

- Она не моя протеже, а Рауля. Я просто думаю, что она замечательный офицер.

- Но настолько серьезно раненный, что понадобился почти целый стандартный год, чтобы поставить ее на ноги.

- Ради бога! - прервал его граф. - Я не следил за состоянием ее здоровья, но я встречался с этой женщиной. Она справилась с линейным крейсером, превосходившим по размерам ее корабль втрое, - и это уже после того, как сама была ранена! А уж по поводу ранений и травм я кое-что знаю, извини. - Он сжал губы, но потом встряхнулся и продолжил: - И если она к настоящему моменту на сто процентов не восстановилась физически, я съем свой берет!

- Вот по этому поводу спорить с тобой не могу, - примирительно сказал Вебстер, но в спокойных глазах читалось удивление искренним гневом, звучавшим в голосе графа. - И ты знаешь прекрасно, что это медкомиссия отказывается дать добро. Я, Люсьен и ты - мы все хотим вернуть ее в космос, но врачи беспокоятся, что она не может вернуться на службу так быстро. Они думают, что ей неминуемо понадобится дополнительное время.

- Верни ее в строй, Джим, - нетерпеливо сказал Александер.

- Если у Главного офицерского совета есть вакансии.

- Вакансии?

Граф приподнялся, и глаза его опасно вспыхнули.

- Сядь, пожалуйста, и перестань смотреть на меня таким убийственным взглядом, - сказал Вебстер с напускной суровостью.

Граф прищурился, будто только теперь осознал, что излишне горячится, и дернул плечами. Затем сел, закинул ногу на ногу и слабо улыбнулся.

- Спасибо, - сказал Космос-лорд. - Послушай, Хэмиш, трепачи-психологи беспокоятся. - Граф хотел сердито возразить, но поднятая рука лорда остановила его. - Только попридержи коней, ладно? - Вебстер подождал, пока его друг снова сел, и продолжил. - Тебе отлично известно, что даже Люсьену и мне приходится добывать чертовски неопровержимые доводы для того, чтобы отводить придирки медкомиссии, особенно по отношению к командному составу, а Харринггон слишком долго и тяжело выздоравливала. Я не располагаю всеми деталями, но во время ее лечения было много серьезных осложнений, и ты сам сейчас сказал, что лучше меня знаешь, как это может обессилить любого.

Он замолчал, увидев, как застыл взгляд и посуровело лицо графа. Его жена, графиня Белой Гавани, уже долгое время была почти полным инвалидом, и Хэмиш прикусил губу, прежде чем кивнуть в знак согласия.

- Ладно. Из этого я могу сделать вывод, что все сложности и проблемы с лечением ослабили ее на время, но сейчас она в порядке. Но этих типов из психиатрии беспокоит то, что на Грейсоне она потеряла слишком много своих людей. И Рауля. Он был ей почти вторым отцом, насколько я понимаю, а ее даже не было там, когда он погиб. Слишком широкое поле для страданий и чувства вины, Хэмиш, и она еще совсем не готова обсуждать это с кем-либо.

Александер хотел ответить, но вместо этого молча нахмурил брови. Харрингтон только убитыми потеряла девятьсот человек - и еще триста были ранены - в бою с линейным крейсером "Саладин"; и он помнил отчаяние на ее лице, проявившееся, когда она думала, что ее никто не видит...

- А что говорят врачи? - спросил он через минуту.

- Все в пределах допустимых норм. Но не забудь про ее древесного кота, - сказал Вебстер и фыркнул. - Медкомиссия уж не забыла! Я получил длинную путаную докладную записку от капитана Хардинга на тему, как телепатическая связь может перепутать все контрольные параметры исследования.

- И это также объясняет, почему она не стала рыдать в жилетку психологов, - задумчиво произнес граф. - Ни на минуту не сомневаюсь в искренности Хардинга, но ты отдаешь себе отчет, что эти любители копаться в чужих мозгах так и не сумели объяснить, как работает эмпатическая связь? Ладно, даже этим твердолобым пришлось согласиться с тем, что существует неконтролируемое ими мощное терапевтическое влияние, но уж насколько Харрингтон упорна, они просто не представляют. Если она в состоянии справиться со своими трудностями сама, то никогда не попросит о помощи.

- Допустим; но медкомиссия не хочет подвергать ее нагрузкам именно потому, что она упряма до кончиков ногтей. В боевой ситуации слишком много жизней будет зависеть от ее решения, а если мы поставим ее в критическую ситуацию, это может неблагоприятно сказаться и на ней самой.

- Разумно... - Александер подергал себя за губу и покачал головой. - Однако этого не произойдет. Да, она упряма, но не глупа, и я не думаю, что она способна лгать самой себе. Если бы она действительно не справлялась, она бы нам сказала. Кроме того, ее родители - врачи, не так ли?

- Да. - В голосе Вебстера послышалось удивление: он не думал, что Хэмиш знает об этом. - Действительно, ее отец курировал весь процесс лечения. И что с того?

- Это означает, что они знают о возможных проблемах Харрингтон больше, чем медкомиссия, и если бы хоть одна из них имела значение, они заставили бы ее обратиться за помощью. Люди, вырастившие такую дочь, не станут лгать себе. В отличие от Хардинга, они наблюдают влияние древесного кота с самого детства, не так ли?

- Верно, - согласился Вебстер. Хэмиш приподнял бровь, заметив легкую улыбку Космос-лорда.

- Что-нибудь смешное? - проворчал он. Вебстер покачал головой:

- Нет-нет. Говори, говори.

- А больше сказать нечего. Она замечательный офицер, которому нужно снова обрести палубу под ногами, и решение медкомиссии - полная чушь, если те, кто его клепал, думают, что она с чем-то там не справляется, - иронически хмыкнул граф Белой Гавани. - Если они так беспокоятся, почему бы не отправить ее в какое-нибудь спокойное место, чтобы облегчить ей возвращение к роли командира?

- Ну знаешь, мы с Люсьеном уже рассматривали такой вариант, - медленно произнес Вебстер, - но пришли к отрицательному решению.

Александер оцепенел. Его друг несколько секунд смотрел ему прямо в глаза, а затем, к большому удивлению графа, зашелся переливчатым смехом:

- Черт возьми, Хэмиш! Ты принимаешь слишком близко к сердцу!

- Что? - Граф заморгал от удивления и нахмурился. - Что значит "близко к сердцу"? - проворчал он. Вебстер, усмехаясь, покачал головой.

- Отправить Харрингтон в какое-нибудь спокойное место? Милорд, она прогрызет там стены за неделю!

Он снова засмеялся, любуясь выражением лица друга, и откинулся на спинку стула.

- Извини, - сказал он, но в голосе не чувствовалось особого сожаления, - я просто не мог упустить шанс хоть раз оставить тебя в дураках после всех неприятностей, которые ты мне из-за нее доставил. Видишь ли, пока ты был на "Ханкоке", мы с Люсьеном медкомиссию протаранили. Мы считаем, что Харрингтон может все - что бы там ни выдумывали психоболтуны, - так что мы бросаем ее в самый омут.

- Омут?

- Ну да. На прошлой неделе мы дали ей "Нику".

- "Нику"?

Граф Белой Гавани сел неестественно прямо, челюсть его отвисла, но он почти сразу опомнился и свирепо уставился на друга.

- Ты, ублюдок! Почему ты мне прямо не сказал?

- Я же сказал, что ты за нее чересчур переживаешь, - рассмеялся Вебстер. - Чувствую себя отчасти Богом, когда убеждаюсь в собственной мудрости. - Он приподнял бровь. - Что заставило тебя предположить, что я не разделяю твое мнение относительно Харрингтон?

- Но месяц назад ты сказал...

- Я сказал, что нам надо пройти по всем инстанциям, и мы прошли. Теперь дело сделано. Но оно того стоило: ты сейчас такой ошалелый и возбужденный - просто загляденье!

- Ясненько. - Граф откинулся на спинку стула, и губы его дрогнули. - Ладно, выходит, ты меня надул. Ничего, я еще отыграюсь.

- С трепетом жду этого события, - невозмутимо ответил Вебстер.

- Это хорошо, поскольку я собираюсь захватить тебя врасплох в тот момент, когда ты меньше всего будешь готов к подвоху. - Граф подергал себя за ухо и хмыкнул. - Но поскольку ты возвращаешь ее на капитанский мостик, почему бы заодно не...

- Ты когда-нибудь угомонишься? - спросил Вебстер. - Я только что предоставил ей самое лучшее капитанское место во всем Флоте! Чего еще ты от меня хочешь?

- Спокойно, Джим. Спокойно! Я только хочу спросить, почему тебе не послать "Нику", когда ее выпустят, на станцию "Ханкок" в качестве флагманского корабля Сарнова?

Вебстер открыл рот, чтобы ответить, - и замер с застывшим лицом. Покрутил в руке кофейную чашку... И вдруг рассмеялся.

- Знаешь, в этом что-то есть. Милорд, а не взвоют все наши младшие флагманские офицеры, если Сарнову достанется "Ника"?

- Конечно, взвоют, но это уже мои проблемы. Полагаю, тот факт, что ты отдаешь "Нику" капитану Харрингтон, означает, что вопреки сегодняшним издевательствам ты разделяешь мою оценку ее способностей?

- Конечно, разделяю. Харрингтон нужно еще немного дозреть, прежде чем мы начнем говорить о повышении до флаг-офицера,* [флаг-офицерами называют офицеров начиная от коммодора (в Британии, в США, где нет такого звания, - с контр-адмирала) поскольку они командуют соединениями кораблей и на том корабле где они находятся поднимается спецальный флаг. Отсюда же происходит и выражение "держать свой флаг там-то", то есть постоянно пребывать на определенном корабле - Д.Г.] но она определенно стоит на самом коротком к нему пути.

- Что ж, у Сарнова она многому может научиться, и они легко и быстро поладят друг с другом, - сказал граф. - Джим, откровенно говоря, я бы чувствовал себя намного лучше, если бы Паркса подпирала парочка таких людей, как они. Пусть держат его в форме, не давая расслабиться.

- Гм. Это хорошо, - медленно произнес Вебстер. - Конечно, у Йенси случится припадок. Знаешь ведь, какой он ярый приверженец протокола и тонкостей военного этикета. А то, как Харрингтон надрала задницу Хаусману на Ельцине, вообще встанет ему поперек глотки.

- И пусть. В конечном счете ему пойдет на пользу.

- Ладно, Хэмиш. - Первый Космос-лорд по-военному склонил голову в знак согласия. - Я так и сделаю. Эх, хотел бы я оказаться там и посмотреть на лицо Йенси, когда он все узнает!

Глава 4

- Все в порядке! Рулевой, выходим на восемьдесят процентов, - спокойно сказала Хонор.

- Так точно, мэм. Есть выйти на восемьдесят процентов мощности.

Ловкие руки старшего рулевого Констанцы прибавили мощности двигателям импеллерного клина "Ники". На дисплее командирского кресла Хонор наблюдала, как ускорение корабля возрастает до принятого на флоте максимума. Параметры мощности в норме. "Ника" взяла курс на внешнюю границу семейства планет и астероидов Мантикоры-А, к яркой монетке Мантикоры-Б, все более ослепительно сверкавшей на экране, пока показания приборов ползли к нужной отметке.

- Восемьдесят процентов, мэм, - объявила лейтенант-коммандер Озелли. - Три-точка-девять-четыре-один километра в секунду за секунду.

- Спасибо, Шарлотта, - поблагодарила капитан астронавигатора.

Сопрано Хонор было холодно-вежливым, но в нем безошибочно угадывалось удовлетворение. Результаты испытаний строго согласовались с расчетами строителей. Она нажала кнопку в подлокотнике своего кресла.

- Аппаратная, коммандер Равич, - раздался мгновенный ответ.

- Это капитан. Как там у вас?

Иван Равич взглянул на сидевшую радом представительницу верфи, и женщина подняла сложенные в кольцо большой и указательный пальцы в знакомом жесте одобрения.

- Кажется, хорошо, мэм, - ответил инженер своему капитану. - Был скачок в показаниях телеметрической аппаратуры третьего энергоблока, но общий фон показаний - норма.

- Что за скачок?

- Ничего серьезного, мэм, флуктуация магнитной ловушки. На самом деле все в пределах допустимого, системы снятия мощности даже не отреагировали. Поэтому я думаю, что причина в телеметрии, но я все-таки послежу за этим.

- Хорошо, Иван. Приготовьтесь к включению полной мощности.

- Готовы, мэм.

Хонор прервала связь и оглянулась на Констанцу:

- Выходим на полную боевую мощность, рулевой.

- Слушаюсь, мэм. Есть выйти на полную боевую мощность!

В ее голосе прорезалось еле сдерживаемое возбуждение, и Хонор мысленно улыбнулась. Рулевые не имели права выжимать из кораблей максимум мощности - это было прерогативой капитана, потому что комиссия верфи могла устроить скандал из-за "неоправданной и непомерной нагрузки на системы и двигатели корабля Ее Величества", - так что сегодня у Констанцы был свой повод для торжества.

Констанца тщательно внесла необходимые поправки в настройки мощности, не отрывая глаз от приборной доски; Хонор с таким же напряжением смотрела на показания своего дисплея. Думала она об одном: об инерциальном компенсаторе. Если с ним что-то стрясется, команда "Ники" превратится в нежный фарш. Корабль Хонор был выбран для испытания компенсатора последнего поколения. Компенсатор разработали в космофлоте Грейсона, и этот факт никак не добавлял экипажу уверенности, учитывая общее технологическое отставание Грейсона от Мантикоры на целое столетие. Но Хонор своими глазами видела грейсонскую систему в действии. Конструкторское решение было предельно грубым и требовало непомерных затрат мощности, однако эффективность устройства сомнений не вызывала. Бюро Кораблестроения потребовало не только устранить все возможные дефекты, но отладить и усовершенствовать основные технические характеристики нового компенсатора. В КФМ не знали отказов компенсатора уже более трех земных столетий.

Во всяком случае, никто о них не слышал. Конечно, время от времени корабли пропадают "по неизвестным причинам", но поскольку отказ компенсатора при максимальном ускорении не оставляет в живых ни одного человека, чтобы доложить о случившемся...

Она отбросила эту мысль, так как импеллерный клин корабля вышел на максимальную нагрузку, и раздался голос Озелли:

- Максимальная боевая мощность, капитан. - Астронавигатор взглянула на нее с широкой улыбкой. - Пять-один-пять-точка-пять g, мэм!

- Очень хорошо!

На этот раз Хонор не удалось скрыть удовольствие в голосе: результат был на два с половиной процента лучше, чем планировали кораблестроительная комиссия и конструкторы. И всего на три процента меньше того, что выжимал ее последний корабль - а ведь "Бесстрашный" весил всего-навсего триста тысяч тонн.

Она снова нажала на кнопку.

- Аппаратная. Коммандер Равич слушает.

- Это снова капитан, Иван. У тебя все в порядке, зеленый сектор?

- Да, мэм. Я бы не хотел держать такую мощность слишком долго - Хонор расслышала в тоне Равича удовлетворенность, не совместимую с его профессиональной осторожностью, - но корабль построен на совесть.

Представительница верфи заулыбалась, услышав его признание, и он улыбнулся в ответ.

- Скоро повернем назад, - сказала ему Хонор и откинулась на спинку кресла, отпустив кнопку связи. - Рулевой, подержите нас на максимуме еще минут тридцать.

- Есть, мэм, - быстро ответила Констанца.

Хонор чувствовала, что присутствующие на капитанском мостике довольны работой своего корабля.

Она разделяла их чувства, но ее мысли уже устремились к следующему этапу работы. Когда испытание продолжительной нагрузкой на полной мощности закончится, настанет время для проверки вооружения "Ники". Именно по этой причине был выбран нынешний курс: пояс Бета служил традиционным учебным стрельбищем флота. Скоро тут станет на несколько астероидов меньше, радостно подумала она и, когда Нимиц замяукал со спинки кресла, протянула руку, чтобы почесать пушистую спинку.

Джеймс МакГиннес налил Хонор какао, и она поднесла чашку к самому носу, чтобы ощутить богатый шоколадный аромат. Стюард с некоторым беспокойством посмотрел на макушку склоненной головы капитана, но моментально стер с лица эмоции, едва она обратилась к нему:

- Что-то новенькое, Мак?

- Да, мэм. Попробуйте.

Она осторожно отхлебнула и с удивлением вздернула бровь. Потом сделала глоток побольше, со вздохом опустила чашку.

- Вкусно! А что ты сделал?

- Добавил немного миндаля. Боцман сказал мне, что это любимый напиток на Грифоне.

- Отлично, мне определенно нравится. Обязательно напомни мне дать рецепт папе, когда я в следующий раз с ним увижусь, ладно?