Чтение 3–й страницы книги ~Огромное окно~

- Дум, - согласилась Солнышко.

- Вы оба правы, - сказала Вайолет. - Нам остается быть все время начеку.

Остальные двое Бодлеров кивнули с серьезным видом, но холодный комок в желудке не исчезал. Все сознавали, что быть начеку - недостаточное средство самозащиты против такого, как Капитан Шэм, и по мере того, как близилась ночь, им становилось все больше и больше не по себе. Вайолет подвязала волосы лентой, чтобы они не лезли в глаза, и явно пыталась придумать какой-нибудь план, но шел час за часом, а ей ничего не приходило в голову. Клаус сосредоточенно уставился в потолок, как будто там было написано что-то очень интересное, но часы шли, а никакой пользы из созерцания потолка он не извлек. Солнышко же кусала и кусала голову Красотки Пенни, но сколько бы она ни кусала, это не помогло ей придумать ничего такого, что бы сняло с Бодлеров груз тревог.

У меня есть приятельница по имени Джина-Сью, она социалистка, так вот у нее есть любимая поговорка: "Поздно запирать конюшню, когда лошади уже украдены". То есть попросту говоря, лучшие из планов порой рождаются, когда уже поздно. Так, к сожалению, произошло и с бодлеровскими сиротами и их намерением быть начеку. После нескольких долгих часов тревожного ожидания вдруг послышался страшный треск разбитого стекла, и они сразу поняли, что план их был далеко не лучшим.

- Что это за шум? - Вайолет вскочила с кровати.

- Как будто бы разбилось стекло, - обеспокоенно проговорил Клаус, направляясь к двери.

- Весту! - крикнула Солнышко, но брату и сестре некогда было разгадывать, что она имела в виду, - все трое уже бежали по коридору.

- Тетя Жозефина! Тетя Жозефина! - позвала Вайолет, но никто не откликнулся. Она вгляделась в одну, в другую сторону коридора - все было тихо. - Тетя Жозефина! - позвала Вайолет еще раз.

Она первой вбежала в столовую, остальные за ней, но и там они не увидели своей опекунши. На столе по-прежнему горели свечи, бросая колеблющийся свет на визитную карточку и тарелки с холодной лимонной похлебкой.

- Тетя Жозефина! - еще раз крикнула Вайолет, и дети кинулись назад, в коридор, к двери в библиотеку. На бегу Вайолет поневоле вспомнила, как они выкликали имя Дяди Монти ранним утром, перед тем как обнаружили случившуюся трагедию.

- Тетя Жозефина, - звала она, - Тетя Жозефина! - Вайолет вспомнила, как не раз звала родителей, просыпаясь по ночам от сна, который снился ей так часто: тот страшный пожар, который унес жизни родителей. - Тетя Жозефина! - окликнула она свою опекуншу, подходя к библиотечной двери. Вайолет вдруг испугалась, что тетя Жозефина, возможно, уже не в состоянии слышать ее крики.

- Смотрите! - Клаус показал на дверь. К двери кнопкой был приколот сложенный пополам листок бумаги. Клаус отцепил его и развернул.

- Что там такое? - спросила Вайолет, а Солнышко вытянула шейку, чтобы лучше видеть.

- Записка, - ответил Клаус и прочел ее вслух: - "Вайолет, Клаус и Солнышко, когда вы будете читать эту записку, моя жизнь уже придет к ее концу. Моя душа оледенела, как оледенел Айг, жизнь стала нивыносимой, и я безроботно плинимаю сваю учясть. Вам, детям, не понять, чтоп отчаенная судьба сделала вдовицу такой нещасной, что превела ее к такой крайности. Но только знайте: мне так лучше. Вырражая мою последнюю волю и решение, оставляю вас троих на папечение Капитана Шэма, доброго и благородного человека. Пожалуйста, думайте обо мне хорошо несмотря на мой ужасный поступок.

Ваша Тетя Жозефина".

- Ох нет, - выдохнул Клаус, кончив читать записку. Он вертел ее и так и этак, как будто думал, что прочитал неправильно, как будто в ней говорилось что-то совсем другое. - Ох нет, - повторил он уже совсем еле слышно, словно не отдавая себе отчета в том, что говорит вслух.

Не сказав ни слова, Вайолет открыла дверь в библиотеку. Бодлеры сделали шаг внутрь - и их пронизала дрожь. В комнате стоял ледяной холод, и они с одного взгляда поняли почему. Огромное окно было разбито вдребезги. Если не считать нескольких осколков, застрявших в оконной раме, громадное стекло исчезло, и вместо него зияла пустая дыра, за которой притаилась тихая чернота.

Холодный ночной воздух врывался в дыру, но, невзирая на холод, они осторожно приблизились к пустоте, зияющей на месте окна, и заглянули вниз. Там было так черно, что казалось, будто за окном нет абсолютно ничего. Вайолет, Клаус и Солнышко постояли немного и вспомнили страх, который испытали несколько дней назад на этом самом месте. Теперь они знали, что тот страх был рациональным. И пока они стояли так, прижавшись друг к другу, и всматривались в темноту, к ним пришла догадка, что они опоздали со своим планом быть начеку: они заперли конюшню, когда бедной Тети Жозефины там уже не было.

Глава пятая

"Вайолет, Клаус и Солнышко, когда вы будете читать эту записку, моя жизнь уже придет к ее концу. Моя душа оледенела, как оледенел Айг, жизнь стала нивыносимой, и я безроботно плинимаю сваю учясть. Вам, детям, не понять, чтоп отчаенная судьба сделала вдовицу такой нещасной, что превела ее к такой крайности. Но только знайте: мне так лучше. Вырражая мою последнюю волю и решение, оставляю вас троих на папечение Капитана Шэма, доброго и благородного человека. Пожалуйста, думайте обо мне хорошо несмотря на мой ужасный поступок.

Ваша Тетя Жозефина".

- Прекрати! - закричала Вайолет.- Перестань перечитывать записку вслух, Клаус! Мы уже знаем, что в ней написано.

- Я просто не могу поверить. - Клаус повертел бумагу и так и этак уже в который раз. Бодлеровские сироты с унылым видом сидели за обеденным столом, на котором все еще стояла холодная лимонная похлебка, а в душе у них нарастал ужас. Вайолет уже позвонила мистеру По и рассказала, что случилось, и, изнывавшие от тревоги, не в силах заснуть, Бодлеры всю ночь напролет ждали, когда мистер По появится с первым же паромом. Свечи почти догорели, и Клаус читал записку Тети Жозефины, пригнувшись к самому пламени.

- Что-то тут есть занятное, только никак не пойму, в чем дело.

- Как ты можешь такое говорить? - возмутилась Вайолет. - Тетя Жозефина выбросилась из окна. В этом нет ничего занятного.

- "Занятное" не в смысле "забавное", а в смысле "странное". Послушай, в первой фразе она говорит: "моя жизнь уже придет к ее концу".

- И пришла. - Вайолет поежилась.

- Я не о том, - нетерпеливо сказал Клаус. - Она пишет "к ее концу". Но так не говорят. Правильно будет сказать "к своему концу". - Он схватил визитную карточку Капитана Шэма со стола. - Помните, что она сказала, когда увидела карточку? "Каждой лодке ее парус". Она сказала, что это серьезная грамматическая ошибка.

- Кто думает о грамматических ошибках, - прервала его Вайолет, - когда выпрыгивает из окна?

- А вот Тетя Жозефина думала бы, - возразил Клаус. - Грамматика - для нее было главное. Помните, она говорила, что грамматика - величайшая радость жизни?

- Но этого оказалось недостаточно, - с грустью проговорила Вайолет.

Как бы она ни любила грамматику, все равно в записке говорится, что жизнь для нее стала невыносимой.

- Но тут как раз опять ошибка,- настаивал Клаус.- Тут написано не "невыносима", а "нивыносима" - "и" вместо "е".

- Ты сам невыносимый через "е",- вспылила Вайолет.

- А ты глупая через "г"! - огрызнулся Клаус.

- Агет! - прикрикнула на них Солнышко, что означало нечто вроде: "Сейчас же перестаньте ссориться!"

Вайолет с Клаусом взглянули на младшую сестру, а потом друг на друга. Зачастую случается, что если чувствуешь себя несчастным, хочется и другого сделать несчастным. Правда, обычно это не помогает.

- Прости, Клаус, - кротко сказала Вайолет, - не ты, а наша ситуация невыносима.

- Знаю, - сокрушенно сказал Клаус,- ты тоже меня прости. Ты не глупая, Вайолет. Ты очень умная. Такая умная,

что, надеюсь, сумеешь вызволить нас из этой ситуации. Тетя Жозефина выбросилась из окна и поручила нас Капитану Шэму, и я не знаю, что нам теперь делать.

- Ну, все-таки мистер По уже едет сюда, - проговорила Вайолет. - Он сказал по телефону, что будет здесь рано утром, так что ждать осталось недолго. А вдруг он нам поможет.

- Будем надеяться, - пробормотал Клаус, но при этом они с сестрой переглянулись и вздохнули. Они уже знали, что надежда на помощь мистера По весьма слаба. Когда Бодлеры жили у Графа Олафа и рассказали мистеру По о его жестоком обращении, мистер По не помог им. Когда Бодлеры жили у Дяди Монти и рассказали мистеру По о вероломстве Графа Олафа, он им тоже не помог. Поэтому было ясно, что в данном случае помощи от мистера По тоже ждать не приходится.

Одна из свечей догорела, пустив дымок, и дети вжались в стулья. Возможно, вам известно растение под названием "мухоловка", которое растет в тропиках. Верхушка у него похожа на раскрытый рот, усаженный иголочками по краям наподобие зубов. Когда муха, привлеченная ароматом цветка, садится на растение, рот постепенно закрывается и муха оказывается в ловушке. Испуганная муха жужжит и мечется там, внутри, но вырваться не может, и растение медленно-медленно растворяет ее, так что от нее ничего не остается. Когда темнота в доме сомкнулась вокруг детей, они почувствовали себя мухами. Гибельный пожар, который унес жизни их родителей, казалось, был началом ловушки, а они тогда об этом еще не знали. Они метались с места на место - дом Графа Олафа в городе, дом Дяди Монти за городом, а теперь дом Тети Жозефины, нависший над озером. Но несчастья преследовали их, все теснее и теснее стягиваясь вокруг, и сейчас им казалось, что скоро от них ничего не останется.

- Можно разорвать записку, - предложил наконец Клаус. - Тогда мистер

По не узнает о последней воле Тети Жозефины и мы не попадем в лапы к Капитану Шэму.

- Но ведь я уже рассказала мистеру По про записку, - возразила Вайолет.

- Ну, можно сделать подлог. - Клаус употребил слово, которое здесь означает "написать что-то самому и сделать вид, что написал кто-то другой".- Мы напишем все то же самое, только опустим кусок про Капитана Шэма.

- Ага! - крикнула Солнышко. Это было ее любимым словом и, в отличие от других, не требовало истолкования. Сейчас "ага" выражало, что в голову ей пришла мысль.

- Правильно! - воскликнула Вайолет. - Это Капитан Шэм! Он написал письмо, а не Тетя Жозефина!

Глаза Клауса под очками загорелись.

- Это объясняет слово "ее"!

- Это объясняет "нивыносимый" через "и"! - подхватила Вайолет.

- Лиип! - Солнышко, возможно, хотела сказать: "Капитан Шэм вытолкнул

Тетю Жозефину за окно, а потом написал записку, чтобы скрыть преступление".

- Какой ужасный поступок. - Клаус содрогнулся, представив, как Тетя Жозефина падает в озеро, которого так боялась.

- Вообразите себе, какой ужас он может сотворить с нами, - сказала Вайолет, - если не разоблачить его преступление. Прямо не могу дождаться, когда приедет мистер По и мы расскажем, что произошло.

В точности когда ожидалось, раздался звонок в дверь, и Бодлеры кинулись открывать. Вайолет, шедшая по коридору впереди, бросила задумчивый взгляд на радиатор, вспомнив, как его боялась Тетя Жозефина. Клаус шел за ней по пятам и тихонько трогал все круглые дверные ручки в память о Тете Жозефине, предупреждавшей, что они могут разлететься вдребезги. А когда они дошли до двери, Солнышко с грустью посмотрела на коврик, из-за которого, как считала Тетя Жозефина, кто-нибудь мог сломать шею.

Тетя Жозефина так старательно избегала всего, что грозило причинить ей зло, но зло все равно настигло ее.

Вайолет открыла белую облупленную дверь и в рассветном сумраке увидела мистера По.

- Мистер По... - начала Вайолет.

Она хотела сразу рассказать об их догадке насчет поддельной записки, но едва она увидела его в дверях с белым платком в одной руке и черным портфелем в другой, как не сумела произнести ни слова. Слезы - странная штука. Подобно землетрясению или кукольным представлениям, они могут начаться в любой момент без всякого предупреждения и даже без особой причины.

- Мистер По... - повторила Вайолет и вдруг, без всякого предупреждения, она и ее брат с сестрой расплакались. Вайолет плакала, и плечи ее сотрясались от рыданий. Плакал Клаус, и от слез очки съехали ему на кончик носа. Плакала Солнышко, разинув рот, так что видны были ее четыре зуба. Мистер По опустил на пол портфель и убрал платок. Он не очень-то умел утешать, но тут он обхватил детей руками как умел и пробормотал: "Ну-ну". Этими словами некоторые люди пытаются утешать других, хотя слова эти вполне бессмысленны.

Мистер По не мог больше придумать ничего утешительного, но мне сейчас очень хотелось бы очутиться в том времени и поговорить с плачущими детьми. Я бы сказал им тогда, что, подобно землетрясению и кукольным представлениям, их слезы возникли не только без предупреждения, но и без особой причины. Конечно, дети плакали оттого, что считали Тетю Жозефину погибшей. И поэтому мне хотелось бы иметь возможность вернуться во времени назад и сказать им, что они ошибаются. Но разумеется, я не в состоянии это сделать. Я сейчас не нахожусь на вершине холма и не гляжу сверху на озеро Лакримозе пасмурным утром. Я сижу у себя в комнате глубокой ночью, пишу эту историю и гляжу в окно, выходящее на кладбище позади моего дома. Я не могу сказать бодлеровским сиротам, что они ошибаются, но могу сказать вам, что в тот момент, когда Бодлеры рыдают в объятиях мистера По, Тетя Жозефина жива. Пока еще жива.

Глава шестая

Мистер По нахмурился, сел за стол и достал платок.

- Поддельное письмо? - повторил он.

Бодлеровские сироты показали ему разбитое окно в библиотеке. Показали записку, которую нашли приколотой к двери, и показали визитную карточку с грамматической ошибкой.

- Подделка - очень серьезное преступление,- строго сказал он и высморкался.

- Но не такое серьезное, как убийство, - заметил Клаус. - А Капитан Шэм совершил убийство. Он убил Тетю Жозефину и написал поддельную записку.

- Но зачем могло понадобиться данному лицу - Капитану Шэму - идти на такие действия? И все только с целью получить над вами опекунство?

- Мы уже объясняли вам. - Вайолет еле сдерживала раздражение. - Капитан Шэм на самом деле переодетый Граф Олаф.

- Все это очень серьезные обвинения, - решительным тоном повторил мистер По. - Разумеется, вам троим пришлось пережить тяжелые испытания, но я надеюсь, что вы не даете волю воображению. Помните, когда вы жили у Дяди Монти, вы были убеждены, что его помощник Стефано на самом деле переодетый Граф Олаф?

- Но Стефано и был Графом Олафом! - воскликнул Клаус.

- Не важно, - остановил его мистер По.- Дело сейчас в том, что вы не должны делать поспешные выводы. Если вы убеждены, что записка поддельная, надо перестать говорить о переодеваниях и приступить к расследованию. Где-то в доме, несомненно, найдется что-то, написанное рукой Тети Жозефины. Мы сличим почерки и посмотрим, совпадают ли они.

Бодлеровские сироты переглянулись.

- Да, конечно,- сказал Клаус.- Если записка, приколотая к двери в библиотеку, не совпадает с почерком Тети Жозефины, значит, ее писал кто-то другой. Мы об этом не подумали.

Мистер По улыбнулся:

- Вот видите? Вы очень умные дети, но даже самым умным людям на свете требуется иногда помощь банкира. Итак, где нам взять образец почерка Тети Жозефины?

- На кухне, - быстро ответила Вайолет. - Она оставила список продуктов, которые требовалось купить, на кухне.

- Чуки! - предложила Солнышко, возможно желая сказать: "Тогда скорей пойдем на кухню!" Что они и сделали. Кухня была очень маленькая, плиту и печку закрывала большая белая простыня - для безопасности, как объяснила Тетя Жозефина, когда водила их по дому. Там имелись: стойка, на которой она готовила пищу, холодильник, где хранила продукты, и раковина, где она смывала с тарелок еду, которую никто не ел. На дальнем конце стойки лежал листок со списком необходимых покупок, Вайолет сходила за ним, мистер По зажег свет, и Вайолет приложила список к письму, чтобы сравнить почерки.

Существуют люди - мужчины и женщины - специалисты по анализу почерков. Они зовутся графологами. Для того чтобы получить диплом в области графологии, они посещают графологические учебные заведения. Казалось бы, данная ситуация требовала консультации графолога. Но бывают в жизни случаи, когда мнение специалиста необязательно. К примеру, если ваша знакомая приводит к вам свою любимую собачку и жалуется, что та не кладет яиц, то не надо быть ветеринаром, чтобы объяснить ей, что собаки не кладут яиц, а значит, беспокоиться не о чем.

Да, бывают проблемы настолько простые, что любой может разрешить их, и мистер По с Бодлерами мгновенно смогли ответить на вопрос: "Совпадает ли почерк на списке продуктов с почерком в письме?" Их ответ был "да". В слове "вермишель"

Тетя Жозефина сделала из заглавной буквы "Б" что-то вроде спиральки. И такая же спиралька украшала букву "В" в слове "Вайолет". Когда она вписывала в список слово "Огурцы", заглавное "О" получилось у нее слегка сплющенное вроде баранки, и точно такие же сплющенные баранки были в слове "оледенела". А в списке продуктов в слове "Лимоны" у буквы "м" палочки были разной высоты, точно так, как в словах "моя жизнь". Сомневаться не приходилось: оба листка, которые сличали мистер По и Бодлеры, писала Тетя Жозефина.

- Думаю, не остается сомнений в том, что обе записки писала Тетя Жозефина, - подытожил мистер По.

- Но... - начала было Вайолет.

- Никаких "но",- остановил ее мистер По. - Посмотри на спирали у "В", посмотри на сплющенные "о". Посмотри на разной высоты черточки у "м". Я не графолог, но могу определенно сказать, что записки написаны одним и тем же человеком.

- Вы правы, - с несчастным видом сказал Клаус. - Я знаю, что за этим так или иначе стоит Капитан Шэм, но письмо, безусловно, писала Тетя Жозефина.

- А это, - проговорил мистер По, - делает его юридическим документом.

- Значит ли это, что мы должны жить с Капитаном Шэмом? - осведомилась Вайолет. Сердце у нее упало.

- Боюсь, что так, - ответил мистер По. - Последняя воля и распоряжение покойного считаются официальным документом. Вы находились под опекой Тети Жозефины, а значит, она имела право поручить вас новому опекуну, прежде чем выброситься из окна. Это очень скверно, разумеется, но абсолютно законно.

- Мы ни за что не будем жить с ним, - с яростью выпалил Клаус. - Хуже его никого на свете нет.

- Я знаю, он придумает что-нибудь ужасное, - добавила Вайолет. - Его интересует только бодлеровское наследство.

- Гинд! - выкрикнула Солнышко, что значило примерно: "Пожалуйста, не отдавайте нас этому злому человеку".

- Я знаю, этот Капитан Шэм вам не нравится, - сказал мистер По, - но ничего не могу поделать. Боюсь, что закон предписывает вам ехать к нему.

- Мы убежим, - сказал Клаус.

- Ничего подобного вы не сделаете, - сурово заявил мистер По. - Ваши родители поручили мне следить, чтобы о вас заботились должным образом. Уважаете вы желания ваших родителей или нет?

- Да, но... - попыталась возразить Вайолет.

- Тогда не создавайте лишних хлопот. Подумайте, что сказали бы ваши бедные мать и отец, если бы знали, что вы грозите убежать от опекуна.

Разумеется, Бодлеры-родители пришли бы в ужас, узнай они, что их детей отдают под опеку Капитану Шэму, но не успели дети привести этот довод, как мистер По уже перешел к обсуждению других дел.

- Так, а теперь проще всего увидеться с Капитаном Шэмом и обсудить кое-какие детали. Где его визитная карточка? Я позвоню ему.

- На столе в столовой, - мрачно ответил Клаус, и мистер По покинул кухню. Бодлеры опять уставились на список покупок, составленный Тетей Жозефиной, и на ее предсмертное письмо.

- Никак не могу поверить, - сказала Вайолет. - Я не сомневаюсь, что наша с тобой догадка насчет поддельного письма верна.

- Я тоже, - ответил Клаус. - Я знаю, что Капитан Шэм приложил руку ко всему этому, но на сей раз он оказался еще хитрее обычного.

- В таком случае нам надо быть еще находчивее обычного. Необходимо убедить мистера По, пока не поздно.

- Мистер По говорил, что нужно обсудить кое-какие детали, - напомнил Клаус. - Авось на это уйдет много времени.

- Мне удалось застать Капитана Шэма. - Мистер По вошел в кухню. - Он ужаснулся, когда услыхал о смерти Тети Жозефины, но счастлив услышать, что ему предстоит растить вас, дети. Мы встретимся с ним через полчаса в ресторане в городе, а после ленча обсудим детали усыновления. Ночь вы проведете уже в его доме. Не сомневаюсь, вы испытываете облегчение от того, что все так быстро уладилось.

Вайолет и Солнышко уставились на мистера По, потрясенные, не в состоянии вымолвить ни слова. Клаус тоже молчал, но не сводил глаз с совсем другого. Он уставился на письмо Тети Жозефины. Он сосредоточенно смотрел и смотрел на него не мигая, глаза его за стеклами очков превратились в точки. Мистер По тем временем достал из кармана белый носовой платок и кашлял в него долго и со смаком, что в данном случае означает "так сильно, что кашель вызвал обильное отделение мокроты". Но все трое Бодлеров не проронили ни звука.

- Так, - выговорил наконец мистер По, - сейчас я вызову такси. Не стоит спускаться всю дорогу пешком. Причешитесь и наденьте пальто - снаружи дует сильный ветер и похолодало. Похоже, приближается ураган.

Мистер По пошел звонить, а Бодлеры побрели в свою комнату. Но там, вместо того чтобы причесываться, Вайолет и Солнышко немедленно повернулись к Клаусу.

- И что? - задала вопрос Вайолет.

- Что - что? - ответил Клаус.

- Нечего чтокать, - рассердилась Вайолет. - Тебе пришло что-то в голову, вот что. Я вижу. Ты перечитывал записку Тети Жозефины в двадцатый раз, и выражение лица у тебя стало такое, будто ты что-то сообразил. Выкладывай.

- Я не уверен. - Клаус еще раз пробежал глазами записку. - Я бы мог попробовать сообразить кое-что. И возможно, это помогло бы нам. Но для соображения требуется время.

- Но у нас времени нет! - вскричала Вайолет. - Прямо сейчас мы встречаемся в ресторане с Капитаном Шэмом!

- Значит, каким-то образом надо оттянуть время, - решительно заявил Клаус.

- Дети, пойдемте! - позвал из прихожей мистер По. - Такси придет в любую минуту. Надевайте пальто и выходим!

Вайолет вздохнула, подошла к шкафу и достала пальто всем троим. Она протянула Клаусу его пальто, застегнула пальто на Солнышке, одновременно продолжая разговаривать с братом.

- А как нам оттянуть время? - осведомилась она.

- Ты же у нас изобретатель. - Клаус застегнул пуговицы.

- Но такую вещь, как время, изобрести нельзя, - возразила Вайолет. - Можно изобрести автомат для воздушной кукурузы. Можно изобрести паровое стекломой-ное устройство. Но изобрести дополнительное время невозможно. - Вайолет так была в этом уверена, что даже не стала подвязывать волосы лентой, чтобы не лезли в глаза. Она бросила на Клауса взгляд, полный безысходности и смятения, и начала надевать пальто. И тут, когда Вайолет застегивала пуговицы, она вдруг поняла, что ей и не требуется завязывать волосы, потому что решение, можно сказать, лежит у нее в кармане.

Глава седьмая

- Здравствуйте, я - Ларри, ваш официант, - сказал официант, подошедший к столику Бодлеров. Он был небольшого роста, костлявый, в дурацком клоунском костюме, и на груди у него болталась карточка с именем "Ларри". - Добро пожаловать в ресторан "Озабоченный клоун". Здесь все должны веселиться, нравится им это или нет. Я вижу, тут собралась целая семья, поэтому разрешите рекомендовать вам Особую Суперувеселительную Семейную Закуску. Она состоит из всякой всячины, зажаренной вместе, и подается с соусом.

- Замечательная идея. - Капитан Шэм улыбнулся, обнажив все свои желтые зубы. - Особая Суперувеселительная Семейная - как раз для особой супервеселой семьи - моей семьи.

- Спасибо, мне просто воды, - сказала Вайолет.

- Мне тоже, - добавил Клаус. - И будьте добры, стакан ледяных кубиков для младшей сестры.

- Мне чашечку кофе с сухими сливками, - проговорил Мистер По.

- Нет, нет, мистер По, - вмешался Капитан Шэм. - Давайте разопьем большую бутылку красного вина.

- Нет, спасибо, Капитан Шэм, - ответил мистер По. - Я не привык пить в рабочее время.

- Но ведь у нас праздничный ленч! - воскликнул Капитан Шэм.- Надо выпить за моих новых детей. Не каждый день становишься отцом.

- Прошу вас, Капитан, - остановил его мистер По. - Конечно, приятно видеть, как вы радуетесь перспективе растить Бодлеров, но вы должны понять - дети расстроены из-за смерти Тети Жозефины.

Существует такая ящерица, которая называется хамелеон. Она, как вы, вероятно, знаете, умеет мгновенно менять окраску, чтобы слиться с окружающей средой. Помимо своей скользкости и хладнокровия Капитан Шэм напоминал хамелеона еще и своим хамелеонским свойством - умением приспосабливаться к любой ситуации. С той минуты, как в ресторане появились мистер По и Бодлеры, он не мог скрыть своего возбуждения, чувствуя, что дети уже почти в его руках. Но как только мистер По указал, что в данном случае уместна печаль, Капитан Шэм мгновенно принял скорбный вид.

- Да, я тоже расстроен. - Он смахнул слезу, якобы вытекшую из-под глазной повязки. - Жозефина была моим старинным и любимейшим другом.

- Вы с ней познакомились вчера, - буркнул Клаус, - в магазине.

- Это только кажется, что вчера, - ответил Капитан Шэм, - а на самом деле это случилось много лет назад. Мы с ней познакомились в кулинарной школе. Мы были с ней товарищами по кухонной плите на высших кулинарных курсах.

- Вы не могли с ней быть товарищами по плите, - сказала Вайолет с видимым отвращением к его вранью. - Тетя Жозефина смертельно боялась включать плиту. Никогда бы она не стала посещать кулинарную школу.

- Скоро мы сделались друзьями, - продолжал Капитан Шэм как ни в чем не бывало. - И однажды она сказала мне: "Если я когда-нибудь возьму на воспитание сирот, а потом меня постигнет безвременная смерть, обещай мне растить их вместо меня". Я пообещал, но, конечно, и думать не думал, что мне придется сдержать обещание.

- Какая печальная история, - произнес Ларри, и, обернувшись, все увидели, что он так и стоит у них за спиной. - Я не знал, что встреча у вас по грустному поводу. Тогда позвольте рекомендовать вам чизбургеры под названием Утешительные. Маринованные огурцы, горчица и кетчуп образуют на поверхности улыбающееся личико, и вы поневоле улыбнетесь в ответ.

- Неплохая мысль, - одобрил Капитан Шэм. - Несите нам всем по Утешительному чизбургеру, Ларри.

- Будут на столе в одно мгновение. - И официант наконец исчез.

- Хорошо, хорошо, - сказал мистер По, - но когда мы покончим с чизбургерами, Капитан Шэм, вам предстоит подписать кое-какие важные документы. Они у меня с собой в портфеле, после ленча мы их посмотрим.

- И тогда дети будут принадлежать мне?