попрекать иноверцев их заблуждением, и карать их за неверие. Он сражается с
ними глаголом, вступая в прилюдные диспуты с приезжими проповедниками, он разит
их своим разумом и знанием. Но обнажать саблю ради истинной веры не желает.
Что же плохого в этом?
загнивать начинает, - опричник хлопнул ладонью по крупу коня, и тут же натянул
поводья, не давая ему сорваться с места. - Руку достаточно протянуть, чтобы
взять ее назад в свою волю, чтобы не дань с нее собирать, а править по
разумению своему, как прочими землями. Схизматиков, наконец, с земель предков
наших изгнать, слово христово на нее принести.
государства российского не раз и не два - когда, прикрываясь громкими словами о
высших целях, страну втравливали в кровавые авантюры ради чьих-то мелких
шкурных интересов. Конечно, Прибалтика, как всегда, окромя надувания щек
никакого сопротивления России оказать не способна, но... Несколько излишне
храбрых придурков обязательно найдется, без сражений не обойтись - а стоит ли
рисковать жизнью даже одного-единственного русского воина, если для страны из
этого никакой пользы не видно? Выход к Балтийскому морю и возвращение Ливонии в
лоно прародины - это лапша на уши будущим историкам. А на самом деле
митрополиту хочется подмять под себя прибалтийские епархии, и уже самому решать
- а разрешать ли там возведение костелов и молельных домов, и сколько брать
золота за такое разрешение? Псковским купцам - единолично возить товары по
Нарове и Чудскому озеру к своему городу по Балтике. Боярам же хочется прибрать
новые, густонаселенные поместья, принадлежащие ныне римскому престолу и
Ливонскому Ордену, добыть лишней славы и наград в схватках с не очень опасным
врагом.
отвечая мыслям Роси-на, продолжил Толбузин.
лифляндцы признают, так чего копья ломать? - пожал плечами хозяин. - О чем
спорить?
заиграл желваками боярский сын. - Рыцарей поганых, что столько раз горя на наши
земли приносили, лжесвященников, что имя Господа нечестивыми молитвами поганят!
же: освободить земли епископств и орденские владения от прежних хозяев, чтобы
можно было отписать их владельцам новым. И хотя присоединение к Руси новых
земель - дело завсегда похвальное, однако в данном случае возможный прибыток
явно не соответствовал затратам. Платить-то придется кровью... Ливония - это не
Казанское или Астраханское ханство, что только набегами и жили, на чужих слезах
силу свою взращивая. Вот их прижать к ногтю следовало в первую голову. Что,
впрочем, царь уже сделал. А Прибалтика...
Росин, - стало быть, и гадать тут не о чем.
поправил его Толбузин, - однако и препятствий, коли кто пожелает самолично во
благо Руси пот свой пролить, обещал не чинить.
отчего его скакун испуганно всхрапнул и переступил немного в сторону, повернув
своего всадника на пол-оборота к гостю.
такого и в голову не пришло! Значит, России за Ливонию воевать смысла нет, а
коли у кого шкурные интересы имеются - разбирайтесь сами, разрешаю. В итоге и
казна от военных расходов убережется, и границы у Северной Пустоши раздвинутся.
Молодец!"
реакции Толбузин.
жизни.
лет.
принесенные из двадцатого века знания - хороший капитал и несколько прибыльных
мануфактур, привычно попытался прикинуть, что сможет он получить, если ввяжется
в эту авантюру? Никаких месторождений, на которые можно наложить лапу, или
производств, работающих к нынешнему веку, он вспомнить не мог. Торговые рынки?
Так торговать с Ливонией он мог хоть сейчас, покорять ее для этого ни к чему.
Конкурентов убрать? Так он пока в Туле живет, ему Ганзейский союз не помеха.
Получалось, нет ему от покорения Прибалтики никакой пользы. Пусть живет, не
жалко.
долг свой перед отчизной исполнить, и в деле возвращения земель древних помочь.
успел: между светлыми стволами замелькали всадники. Оставленная на берегу
охранять боярыню дворня стремительно нагоняла своего господина.
усадьбе.
перестраивать не стал, хотя у углов приказал насыпать высокие бастионы, на
которые поставил откованные на собственной кузне крупнокалиберные пищали. В
конце концов, земли за Засечной чертой - это не те места, где стоит опасаться
появления вражеских полчищ. А коли и случится какая напасть, так перекрестный
огонь из двух десятков стволов отобьют охоту лезть к хозяйскому добру куда
надежнее, нежели частокол, или даже земляной вал. К тому же, он быстро
спровадил на заслуженный отдых, или сторожить другие салтыковские дома - в
Москве, Твери, Праге и Суздале опытных ветеранов, служивших не первый десяток
лет, быстро сманив на их место, в холопы, молодых пацанов.
владели, зато и пороха не боялись. За пару месяцев он легко научил их и как
пищаль к выстрелу снарядить, и из пушки выпалить. А что касаемо ухода за конями
или баловством с кастетом - то тут они и сами могли хозяину уроки давать.
две сотни лошадей, несколько амбаров, огромный сарай для сена, загончик для
скота, угловая домашняя часовня. Под навесом, неподалеку от крыльца, дымила
летняя кухня: сложенная из красного кирпича небольшая печь с трубой в рост
человека и чугунным листом, накрывающим топку.
одетых попроще, нежели холопы в росинской свите: полотняные косоворотки и
штаны, многие босиком. То ли ярыги, то ли просто конюхи и скотники.
жены и сам снял свою супругу, ненадолго удержав ее на руках.
зрелища непривычной ласковости мужа к своей бабе. Хотя, конечно; дом
Константина Алексеевича, жена тоже его. Что хочет, то с ней и делает, крамолы в
этом никакой нет.
женщина.- Как обычно, али по заведенному обычаю?
Вот что, Настя... Прикажи нам с гостем столик на двоих в тереме накрыть.
Поговорить нам вдвоем надобно, в трапезной неудобно будет. Вина прикажи подать
немецкого, кислого. А то мне уже опять жарко.
Помещение над воротами, призванное в случае осады защищать самое уязвимое место
крепости, имело прочные, толстые стены. Вдобавок, справа и слева имелись
открытые со стороны двора площадки для стрелков и пушек, а у самих ворот стояло
два оружных холопа - на всякий случай. Таким образом, незаметно подкрасться к
терему было практически невозможно, услышать что-либо сквозь стены - тоже.
Пробраться в терем заранее и спрятаться там не представлялось возможным: у
пищалей и небольшого порохового припаса, заготовленного на случай неожиданного
наскока лихих людей, постоянно дежурил один из холопов, уходящий с поста только
при появлении барина. Потому-то именно здесь Росин предпочитал беседовать о
делах с солидными купцами, а иногда, по старой питерской привычке, уединялся
сам, с бутылочкой "белой" собственного перегона и очистки. Показываться пьяным
на глаза жене и слугам он очень не любил.
полюбопытствовал опричник.
имею странную привычку сперва есть суп, потом второе, а уж потом пироги с
сытом, а не наоборот. Многие гости от этого непорядка сильно смущаются. Ну, да
нам за разговором все одно лучше с расстегаев начинать.
громко обсуждали планы на вечер или на день, или попрекали за плохой уход за
лошадьми, бояре по широкой витой лестнице поднялись на второй этаж, шагнули в
прохладу обширной комнаты с бревенчатыми стенами. Хозяин кивком отпустил
холопа, сидящего на одном из тюфяков с бердышом между коленей, потом жестом
пригласил Толбузина к двум низким креслам, стоящим возле столика с наборной
столешницей. Однако гостя куда больше заинтересовали короткоствольные пушки,
через узкие оконца выставившие свои жерла в сторону дороги.
ствол, прикинул пальцами толщину стенок, выпрямился, вытерев пальцы о штаны. -
Не разорвет?
сваривали, а длинный железный лист на оправку намотали, постоянно проковывая.
Потом торец так же обковали, да еще обварили сверху. Думаю, заряд втрое больше