Чтение 3–й страницы книги ~Влюбленные~

Ее мать дала согласие на что-то необычное? Непохоже на нее! Правда,
Шовин умен и убедителен. Есть мужчины, умеющие чаровать женщин, как есть
мужчины, умеющие чаровать мужчин. Эти два умения редко бывают присущи
одному человеку. Хрустальные Глаза решила, что Шовин не составляет
исключения. Ее родичи относятся к нему без неприязни, но вряд ли захотят
сделать для него что-нибудь сверх необходимого.

- Мой цинь еще не оправился после долгой поездки, но один твой родич
предложил мне вот это животное. - И он повел ее в другое стойло.

Там, как она прекрасно знала, стоял крупный мерин, гнедой, с лиловым
отливом.

- Он сказал, что его кличка Примерное Поведение, что звучит
многообещающе, но мне любопытно, почему жеребца такой редкой масти
охолостили.

Это она знала и рассказала ему. Животное было с норовом. Просто
ездить на нем это не мешало ("Разве что торопишься куда-то!"). Но для
охоты Примерное Поведение не годился, а на войне мог даже оказаться
опасным.

Эйх Шовин засмеялся.

- Мой родич совсем не хотел проявить неучтивость. Ты сам видишь, как
их тут мало. - Она указала на пустые стойла.

- Ну, я так легко не обижаюсь. Не как мой брат.

Они оседлали циней и выехали со двора. Автор этой повести неизвестна,
но без сомнения происходила из какого-то рода, обитающего у реки, или даже
из Ахары. Она очень подробно описывает местность, и возникает ощущение,
что это что-то свое, не вычитанное из книг.

Они поехали на восток по узкой, тропе мимо полей хуола и антима. Небо
было ясным, только кое-где высоко проплывали облака. В воздухе пахло пылью
и высохшими растениями. В бурьяне у тропы сновали жучки. Приводятся
названия жучков: солнечная мушка, прыгунчик, пириг, хелн и алый воин.

Эйх Шовин снова спросил про охоту.

Хрустальные Глаза рассказала ему, сколько четвероногой и пернатой
дичи водится в приречных болотах и в заросших лесом низинах.

Было ясно, что в орте он разбирается - вопросы он задавал умные. Но
ему доводилось бывать у воды не так уж часто. Она рассказала ему про
гигантских рыб, водящихся в Цале, - длиннее высокого мужчины, а зубы как
ножи. И злобные. Здешние жители охотятся на них с сетями и острогами.

- Очень увлекательно! - сказал Эйх Шовин и глубоко вздохнул.

Они выехали на край обрыва. Внизу простиралась речная долина -
широкая, пронизанная множеством речных проток, змеившихся среди болот и
лесов, так что долина казалась поясом, сплетенным из разноцветных ремней -
зеленых, голубовато-зеленых, коричневых и бледно красных.

Они спешились и пустили своих циней пастись, а сами продолжали
беседовать об охоте. Он протянул руку и погладил ее по плечу, как может
погладить возлюбленная. Хрустальные Глаза нахмурились. Мгновение спустя,
он отвел руку, и лег навзничь на каменистую землю, подложив ладони себе
под голову.

Ей стало неловко из-за его молчания.

- Какой он, твой брат? - спросила она.

Он поглядел на нее. От яркого света его зрачки сузились в такие
тонкие полоски, что стали невидимыми. Теперь его глаза было как окна, за
которыми видно только синее пустое небо.

- Этот вопрос мне задавали много раз. "Расскажи нам про Эйх Манхату,
Эйх Шовин".

- Ты сердишься, что тебя спрашивают об этом?

- Нет. С самого начала было ясно, что он - особый, даже когда мы были
детьми. Все знали, что он, если доживет до зрелости, будет либо героем,
либо чудовищем. Он горяч, яростен и не ведает страха, властен, силен,
умеет вести войну. Никто не умеет руководить битвой, как он. Пока он жив,
наш род всегда будет побеждать. Он любит нашу мать и наших родственниц, и
всегда обо всем с ними советуется, кроме военных дел, конечно. Он верен
Эйху. Он почитает Богиню.

Эйх Шовин замолчал. И наступила тишина, нарушаемая только песенками
жучков среди растений.

- Все это я знаю, - сказала Хрустальные Глаза.

- Тогда ты знаешь Эйх Манхату. - Он приподнялся и сел. - Поедем
дальше.

Этот день они провели на равнине над рекой, а под вечер вернулись в
Ахара-Цаль. Ночью они вновь совокупились в круглой комнате в башне. Это
было так же неприятно, как и в первый раз, но потом она скоро заснула.

Погода оставалась жаркой и сухой: прекрасная погода на исходе лета.
Они уезжали верхом почти каждый день. Хрустальные Глаза показывала мужчине
Эйха свой край: возделанные поля, болота и леса. Они охотились на
животных, которых можно добыть в это время года до начала осенней
миграции. Он был приятным спутником: терпеливым, наблюдательным, уважающим
ее сноровку и знания, невозмутимым при виде крови и смерти.

Он ей нравился, хотя она никак не ожидала, что ей может понравиться
мужчина, не состоящий с ней в близком родстве, - и хотя некоторые его
поступки ее смущали.

Как-то днем она подстрелила раля [Четвероногое травоядное, обитающее
в болотах. Туловище, как у небольшой антилопы или оленя, но ноги
трехпалые. Голова непомерно велика и сходна с головой бородавочника,
несколько облагороженной. У самцов есть клыки, у обоих полов - маленькие
свиные глазки и большие подвижные уши с бледно-желтыми и светло-зелеными
полосками внутри. Спины тускло-красные, почти как болотная растительность.
Крупы желтые, но вокруг анального отверстия нет шерсти, и кожа там
ярко-розовая.] в болоте у самой реки. Животное упало, но было еще живо.
Оно пыталось встать и жалобно блеяло. Эйх Шовин спешился и перерезал ему
горло. В тот момент, когда он вонзил нож, роль дернулся и повернул шею.
Кровь оросила одежду Шовина, и он издал шипящий звук, указывающий на гнев
или отвращение. Родя он прирезал, а потом снял тунику и утопил ее в яме с
водой. И совсем нагой выпотрошил родя.

Она никогда еще не видела взрослого мужчину без одежды и ей стало не
по себе. Тогда она занялась цинями. Ее Прямой Поступок был равнодушен к
запаху крови, но Шовин ехал на молодом жеребце, которого она еще толком не
объездила, и теперь он занервничал и мог убежать.

Когда Шовин кончил свежевать тушу, он вошел в воду, вымылся и
выстирал тунику.

- Надень ее, - сказала Хрустальные Глаза, когда он вышел на берег.

- Мокрую? Нет.

- Мне это не нравится.

Он ответил не сразу, сосредоточенно выжимая тунику. Потом на момент
поднял глаза.

- Мы здесь вдвоем, и проводим каждую ночь в одной постели без всякой
одежды. Ты правда считаешь, что между нами нужны церемонии?

- Да.

- Ну, тогда поезжай вперед, - сказал Эйх Шовин. - И тебе придется
захватить родя. Мой цинь постарается от него избавиться.

Она последовала его совету и поехала домой одна, растерянно
вспоминая, как он выглядел: мех слипся и обрисовал его тело. Он был худым
с крупными костями и длинными крепкими мышцами, узкий повсюду кроме плеч.
Создан для быстроты, а не выносливости, подумала она. По-своему красивый,
хотя и не женской ухоженной красотой [описанное здесь телосложение
нетипично для хварских мужчин, обычно плотных с почти цилиндрическими
торсами; автор рисует нам героя повести, чья внешность странновата и
несколько схожа с внешностью землян].

А вот целомудрия ему не хватает. Словно не замечал своей наготы.
Может, он слишком много времени тратил на выполнение совокупительных
контрактов. Привык быть с женщинами не-родственницами и заниматься с ними
тем, что большинство мужчин проделывает раза два в жизни.

Вечером в круглой комнате она заговорила о его поведении.

- Если бы я не выстирал тунику сразу, кровь не смылась бы, а эта
туника мне нравится. Она почти новая, и не знаю, заметила ли ты, но
вышивка на плечах очень изысканна. Мне не следовало надевать ее на охоту.
Но я никак не думал, что так перепачкаюсь.

- Ты и в битвах такой? - спросила она. - Брезгливый?

- Нет. Разумеется, нет. Просто я не люблю, когда портится что-то
красивое - одежда, оружие. Но думаю об этом я только после. В сражении у
меня только две мысли - остаться в живых и выполнять распоряжения моего
брата.

Что-то в его голосе, когда он упомянул брата, ее задело.

- Он тебе нравится?

Эйх Шовин поднял глаза на нее. В комнате было темно - только на столе
между ними мерцал фонарь, и его зрачки расширились в две широкие темные
поперечные полосы.

- Манхата? Что за вопрос! - И, облизнув пальцы, он погасил фитиль.

Один из ее родичей вернулся с войны ломай, чтобы излечить раненую
ногу. Теперь он уже начал ходить, хотя еще прихрамывал, и попросил Эйх
Шовина заняться с ним воинскими упражнениями.

Женщинам смотреть на это возбранялось, однако Хрустальные Глаза
тихонько забралась на крышу, откуда была видна тренировочная площадка. Они
дрались на мечах - тяжелых, длинных, имеющих только одно назначение. Эйх
Шовин работал мечом с умелой непринужденностью. Он, несомненно,
превосходил ее двоюродного брата - и не только из-за его увечья. Он был
очень быстр, как она и ожидала, и к тому же силен. Радостно смотреть,
думала женщина, прижимаясь к черепице. Если у нее родится сын, быстрота и
сила ему пригодятся, а если дочь, так, может быть, девочка унаследует
выдержку Эйх Шовина. Если улыбнется удача, своих странностей он детям не
передаст.

Настало время ее крови. И кровь пошла. Она не забеременела, и
несколько ночей провела нес ним, как требовал обычай.