Чтение 3–й страницы книги ~Ленни~

Молодой компьютерщик сглотнул, кадык на его горле дернулся. Он был очень бледен.

- Все знают о вашем роботе. Говорят, вы хотите научить его говорить, как музыкальный инструмент. Парни спорили, говорит он или нет. Кто-то сказал, что вы... можете научить говорить воротный столб.

- Я полагаю, - ледяным голосом сказала Сьюзан Кэлвин, - нужно считать это комплиментом. А к вам какое это имеет отношение?

- Я должен был пойти и проверить... ну, может ли он говорить. Мы подобрали ключ к вашему кабинету, подождали, пока вы не вышли, и я вошел. Мы бросали жребий, кому идти. Выпало мне.

- А дальше?

- Я попробовал заговорить с ним, и он меня ударил.

- Что значит попробовали заговорить? Как попробовали?

- Я... я задал ему вопрос, но он не ответил, и мне захотелось его встряхнуть, поэтому я... ну... крикнул на него... и...

- И?

Наступило молчание. Под немигающим взглядом Сьюзан Кэлвин Рендоу наконец сказал:

- Я пытался испугать его, чтобы он что-нибудь сказал. - И добавил, оправдываясь: - Мне нужно было встряхнуть его.

- Как вы пытались его испугать?

- Сделал вид, что хочу ударить.

- И он отвел вашу руку?

- Он ударил меня по руке.

- Хорошо. Это все. - Леннингу и Богерту она сказала: - Идемте, джентльмены.

У выхода она повернулась к Рендоу.

- Могу решить ваш спор, если вас это еще интересует. Ленни хорошо умеет произносить несколько слов.

Они молчали, пока не вернулись в кабинет Сьюзан Кэлвин. Здесь стены были уставлены книгами, некоторые из этих книг она написала сама. Кабинет отражал ее сдержанный педантичный характер. В нем был только один стул, на который она села. Леннинг и Богерт остались стоять.

Она сказала:

- Ленни только защищался. Это Третий закон: робот должен заботиться о своей безопасности.

- Поскольку это не противоречит Первому и Второму законам, - яростно подхватил Леннинг. - Вы должны закончить предложение. Ленни не имел права защищаться таким образом, чтобы причинить вред, пусть и незначительный, человеку.

- Он этого и не сделал, - возразила Кэлвин, - сознательно. У Ленни недоразвитый мозг. Он не осознает своей силы и слабости человека. Он отвел угрожавшую ему руку человека, не сознавая, что может сломать кость. В человеческих терминах, нельзя винить индивидуума, который искренне не отличает добра от зла.

Богерт успокаивающе прервал:

- Ну, Сьюзан, мы никого и не виним. Мы понимаем, что, рассуждая в человеческих терминах, Ленни эквивалентен ребенку, и мы не виним его. Но публика обвинит. "Ю.С.Роботс" будет закрыта.

- Напротив. Если бы у тебя был хотя бы мозг мухи, Питер, ты бы понял, что именно такой возможности и ждет "Ю.С.Роботс". Это решает наши проблемы.

Леннинг поднял белую бровь.

- Какие проблемы, Сьюзан?

- Разве корпорация не озабочена тем, как сохранить исследовательских персонал на нынешнем - да поможет нам Бог! - высоком уровне?

- Да, конечно.

- Ну, а что вы предлагаете перспективным исследователям? Возбуждение? Новизну? Волнение от прикосновения к неизвестному? Нет! Вы предлагаете повышенную плату и уверенность в отсутствии проблем.

Богерт сказал:

- Как это отсутствие проблем?

- Разве это проблемы? - выпалила Сьюзан Кэлвин. - Каких роботов мы выпускаем? Абсолютно завершенных, пригодных к исполнению конкретной задачи. Промышленность сообщает свои требования; компьютер создает схему мозга; механизмы собирают робота; вот и вся работа. Питер, какое-то время назад ты спросил меня, какая польза от Ленни. Какая польза от робота, который не предназначен для определенной работы? А теперь я тебя спрошу какая польза от робота, предназначенного только для одного вида работы? Он начинает и заканчивает в одном и том же месте. Модель ЛНЕ добывает бор. Если необходим бериллий, эти роботы бесполезны. Если технология добычи бора вступает в новую стадию, они тоже бесполезны. Если бы так был создан человек, он был бы недочеловеком. А созданный так робот - недоробот.

- Вы говорите о разностороннем роботе? - недоверчиво спросил Леннинг.

- А почему бы и нет? Почему нет? Я работала с роботом, мозг которого был почти полностью выведен из строя. Я начала учить его, а вы, Альфред, спрашиваете меня, какой в этом прок. Может, сам Ленни никогда не превзойдет уровень пятилетнего ребенка. Но какая польза вообще? Очень большая, если вы задумаетесь над труднейшей проблемой: как учить робота. Я научилась замыкать соседние позитронные связи и создавать новые. Дальнейшая работа даст еще больше, более точную и надежную технику обучения.

- Ну?

- Допустим, вы начинаете работу с позитронным мозгом, у которого есть все первичные позитронные связи, но совсем нет вторичных. Вы начинаете создавать вторичные. Можно создавать роботов с базовой программой и способностью к обучению. В случае необходимости их можно настраивать на одну работу, а потом переучивать. Роботы станут так же разносторонни, как люди. Роботы будут учиться!

Они смотрели на нее.

Она нетерпеливо сказала:

- Все еще не понимаете?

- Я понимаю, о чем вы говорите, - сказал Леннинг.

- А понимаете ли вы, что это абсолютно новая область исследований, что нужно разработать абсолютно новую технику, что мы проникаем в абсолютно неизвестную область? И молодежь получит стимул заниматься роботехникой. Попытайтесь и увидите.

- Могу ли я заметить, - спокойно сказал Богерт, - что это опасно? Начинать работу с невежественными роботами значит рисковать тем, что они нарушат Первый закон. Точно так, как произошло с Ленни.

- Совершенно верно. Разрекламируйте этот факт.

- Рекламировать?

- Конечно. Сообщите об опасности. Объявите, что открываете новый исследовательский институт на Луне, если население Земли не позволяет вести здесь эту работу, но обязательно подчеркните связанную с этой работой опасность.

Леннинг спросил:

- Ради Бога, зачем?

- Потому что опасность послужит приманкой. Вы думаете, ядерные исследования или космические полеты не опасны? Полная секретность ваших исследований принесла вам пользу? Помогла преодолеть Франкенштейнов комплекс, о котором вы постоянно говорите? Попробуйте что-нибудь, проверенное в других областях.

Из личных помещений Сьюзан послышался звук. Музыкальный голос Ленни.

Робопсихолог немедленно замолкла, прислушиваясь. Она сказала:

- Прошу прощения. Кажется, Ленни зовет меня.

- Зовет вас? - переспросил Леннинг.

- Я ведь сказала, что научила его нескольким словам. - Она подошла к двери, чуть взволнованная. - Подождите меня, пожалуйста...

Они молча смотрели, как она выходит. Потом Леннинг сказал:

- Как вы думаете, Питер, есть в ее словах что-то?

- Вполне возможно, Альфред, - ответил Богерт. - Вполне возможно. Достаточно, чтобы поставить этот вопрос на совещании директоров. В конце концов сделанного не воротишь. Робот причинил вред человеку, и публике об этом станет известно. Как говорит Сьюзан, мы можем обратить этот случай к своей выгоде. Конечно, ее побудительным мотивам я не доверяю.

- Что вы имеете в виду?

- Даже если все ею сказанное правда, это лишь рационализация ее мотивов. А истинная причина - стремление сохранить этого робота. Если мы прижмем ее (математик улыбнулся, представив себе буквальный неприличный смысл своих слов), она скажет, что разрабатывает технику обучения роботов, но я считаю, она по-другому использует Ленни. Уникальное использование. Все-таки Сьюзан женщина.

- Не понимаю.

- Вы слышали, что сказал робот?

- Нет, не совсем... - начал Леннинг, но тут дверь неожиданно раскрылась, и мужчины сразу смолкли.

Вошла Сьюзан Кэлвин, неуверенно поглядывая по сторонам.

- Вы не видели здесь... я уверена, что где-то здесь... О, вот оно.

Она подошла к книжному шкафу и взяла предмет из сложной металлической сетки в форме гантелей. В углублениях лежали металлические детали различной формы, такого размера, что они не могли выпасть из углублений.

Она подняла этот предмет, металлические детали стукнулись друг о друга, раздался приятный звон. Леннингу пришло в голову, что это погремушка для робота.

Когда Сьюзан Кэлвин снова открыла дверь, опять послышался голос Ленни. На этот раз его слова были слышны отчетливо.

Небесными звуками челесты он произнес:

- Мама, где ты? Иди ко мне, мама.

И Сьюзан Кэлвин заторопилась к единственному ребенку, которого она могла иметь и любить.