прогулке под дождем с парнем, когда холодный воздух был насквозь пропитан
водой и запахом сирени; о путешествиях по разным уголкам Земли; о
пирамидах, Парфеноне, Париже на закате, Тадж Махале, Ангкорвате, Кремле,
Голден Гейт Бридж, и, конечно, о Фудзияме, Великом Каньоне, водопаде
Виктория, Большом Барьерном Рифе...
серьезности в присутствии посторонних. Музыка вокруг, любимейший Моцарт;
хорошая школа, в которой учителя и соученики создали совершенно новый мир,
ворвавшийся в ее сознание; Академия, работа настолько трудная, что она и
не предполагала, что способна на такую, и как она радовалась, когда
обнаружила, что способна; полеты в космос, на другие планеты, о, она
стояла на снегах Титана и смотрела на Сатурн над головой, потрясенная
красотой; всегда, всегда семья и родные, к которым она возвращалась...
Разумеется, остаются проблемы, но их можно решить с течением времени при
помощи рассудка и доброй воли. Хорошо бы принадлежать к какой-нибудь
религии, это сделало бы мир более совершенным, придало бы ему
окончательный смысл, но убедительных доказательств не существует, тем не
менее, она все равно может отдать все силы, чтобы помочь человечеству на
пути к высшей цели...
говоря, она часто задумывалась, не слишком ли она склонна к гедонизму,
может, она чуть более свободна, чем это необходимо. Как бы то ни было, она
получает радость от жизни, не причиняя никому вреда, и она всегда
надеялась на что-то необычное.
ты сможешь получить от него удовольствие.
оставались ясными и спокойными.
Помнишь, еще во время подготовки я настаивала, чтобы ты приехал сюда,
когда нам дадут отпуск.
перегружать системы жизнеобеспечения, но сегодня он еще мог позволить себе
это удовольствие.
и двадцать пять женщин. Пять лет в металлической скорлупке. Еще пять лет,
если мы сразу же вернемся. Даже учитывая процедуры против старения, десять
лет - это большой кусок жизни.
третья планета пригодна для жизни, мы останемся, чтобы основать колонию -
то есть навсегда - и заведем детей. Как бы мы ни поступили, возникнут
связи. Каждый выберет себе пару.
стороны - неважно, усвоила я нравы работающих в космосе, или нет. Но я
буду занята больше других, особенно в первые несколько недель полета. У
меня не будет времени на нюансы и ритуалы. В результате я могу оказаться в
таком положении, которое меня не устраивает. Если только не обдумать все
заранее и не подготовиться. Что я и делаю.
разными.
скользнула по его губам и вниз по щеке. - Я хочу узнать тебя. Ты мужчина в
большей мере, чем все, кого я встречала до сих пор.
не вполне уверенно. Он погасил сигару, проследив, как она гаснет.
очень-то шикарно.
доставляли команду, "Леонора Кристина" напоминала кинжал, указывающий
острием на звезды.
Его отполированная гладкая поверхность казалась скорее украшенной, нежели
испорченной внешними приспособлениями. Среди них были шлюзы и люки,
датчики приборов, гнезда для двух катеров, которым предстоит осуществлять
посадки на планету, а также паутина бассердовского двигателя, пока еще
свернутая. Основание конуса было достаточно широким, так как там среди
прочего хранилось реактивное топливо, но корабль был слишком длинным,
чтобы это было особенно заметно.
напоминало баскетбольную корзину. Его обод служил опорой для восьми
решетчатых цилиндров, направленных к корме. Это были трубы-ускорители,
которые разгоняли реактивное топливо, когда корабль двигался на обычных
межпланетных скоростях. "Корзина" заключала в себе приборы управления и
энергетическую установку системы реактивного двигателя.
заканчивалась сложной головкой. Эта последняя представляла собой
бассердовский двигатель. Остальное было защитным кожухом, предназначенным
защищать от радиации двигателя, когда он будет включен.
класса. Внешняя простота, продиктованная сущностью ее предназначения, была
столь же обманчива, как простота человеческой кожи. Внутри корабль был
сложен и хрупок. Со времени появления в середине двадцатого столетия самой
идеи подобного корабля прошло, пожалуй, миллион человеко-лет мысли и
труда, направленных на ее реализацию. При этом некоторые из работавших над
проектом людей обладали интеллектом, сравнимым с умом любого гения,
существовавшего до них. Хотя к моменту начала постройки "Леоноры Кристины"
уже имелись практический опыт и необходимые средства и инструменты, и хотя
технологическая цивилизация к этому времени достигла фантастического
процветания (некоторое время ее не отягчала угроза войны) - все же
стоимость корабля никак нельзя было назвать незначительной, и это служило
причиной недовольства.
мощной громадой, простираясь во все стороны. Отвернувшись от солнца и
планеты, вы видели прозрачную темноту, более огромную, чем у вас хватало
смелости понять. Она не была непроглядно черной; существовали отражения
света внутри ваших глаз; но это была предельная ночь, которую милосердное
небо нашей планеты скрывает от нас. Немигающие звезды усеивали ее, сияние
их было холодней льда. Звезды, достаточно яркие, чтобы их было видно с
поверхности Земли, в космосе явственно демонстрировали свои цвета:
сине-стальная Вега, золотая Капелла, тлеющий уголь Бетельгейзе. Здесь были
видны другие, менее яркие звезды, и их было так много, что непривычный
человек терял среди них очертания знакомых созвездий. Ночь была полна
солнц.
не были смутным мерцанием, но клубились и сияли; и туманность Андромеды
ярко сверкала сквозь расстояние больше миллиона световых лет; и вы
чувствовали, как ваша душа тонет в этих глубинах, и торопливо возвращали
взгляд в окружающую вас уютную каюту.
повисла в воздухе.
отрапортовала она.
его тощую неуклюжую фигуру стало приятно смотреть, как на рыбу в воде или
летящего в небе ястреба. Если бы не это, он ничем бы не отличался от
любого седоволосого мужчины пятидесяти с лишним лет. Ни он, ни Линдгрен не
позаботились прикрепить знаки отличия к комбинезонам, которые были
стандартной рабочей одеждой на борту корабля.
изъездил Землю вдоль и поперек. Я был удивлен, как многого я не видел
прежде.
плавал в воздухе рядом со своим креслом командира - одним из трех кресел
вокруг консоли управления и связи, расположенной в центре круглой комнаты.
Счетчики, экраны считывания данных, индикаторы и прочие приспособления,
загромождавшие переборки, которые уже начали мигать и мерцать огоньками и
чертить каракули, только подчеркивали его одиночество. Пока не появилась
Линдгрен, капитан не слышал ничего, кроме бормотания вентиляторов и
изредка - щелчка реле.
Не забывайте, по времени Солнечной системы мне почти сто лет. Когда я