Чтение 3–й страницы книги ~Литания~

огня.

"Да, Элоиза, я так рад навсегда остаться с тобой. Еще никто даже...
Счастье. Счастье. Счастье".

Они назвали тебя даже правильнее, чем им кажется, хотела сказать она,
а может быть, и сказала. Они думали, что назвав тебя именем дьявола, они
превратят тебя в такого же крохотного и беспомощного, как они сами. Но на
самом-то деле Люцифер - это не имя дьявола. Это означает всего лишь -
Светозарный. Один из римских офицеров даже к Христу обращался, называя
Люцифером. Прости, Господи, я знала об этом, здесь я бессильна что-либо
изменить. Слышишь ли Ты меня? Я понимаю, он не христианин, но ему,
наверное, и невозможно им быть, он даже не ведает, что есть грех. Люцифер,
Люцифер...

Она вновь включила магнитофон, и музыка загремела на пределе.

Корабль вздрогнул - мировые линии на мгновение разошлись - и
преодолел 25 световых лет, отделявших его от центра звездной катастрофы.

Послышался отвратительный визг металла; затем удар, запах озона,
вспышка пламени, падение, бесконечное падение - невесомость...
Растерявшись, Элоиза нашарила интерком. Посыпались слова:

- ...блок взорвался... обратный удар электромагнитных полей... откуда
мне знать, как справляться с этими штуками, когда они взрываются?..
помогите, помогите...

Голоса прервал рев аварийной сирены.

Ужас поднимался в ней, она нашарила висящее на груди распятие. И тут
в нее вошел Люцифер. Она засмеялась от его самообладания и мощи.

Сразу же после прыжка он отлетел от корабля и плыл теперь
параллельным курсом, со всех сторон окруженный расползающимися сквозь
пространство беспокойными радугами. "Ворон" был для него не металлической
сигарой, какой увидел бы его глаз человека, а сиянием, пылающим всеми
цветами спектра. А сверху, над ним, виднелось ядро сверхновой, крошечное
на таком расстоянии, но невообразимо, невероятно яркое.

"Не бойся (пришла его ласка). Я понимаю. Мы вышли в районе, где
плазма более плотна. Корпус после прыжка был не защищен, а когда поле
восстановилось - в вашем основном генераторе произошло короткое замыкание.
Но вам ничего не угрожает. Вы можете сделать ремонт. А я - я купаюсь в
океане энергии. Никогда я не ощущал в себе столько жизни. Идем, окунемся
со мной в этот поток!

Голос капитана Сцили словно ударил:

- Ваггонер! Передайте своему Возничему, пусть займется делом. Мы
обнаружили источник излучения на пересекающемся курсе, и его мощность
может оказаться слишком большой для наших экранов. - Он назвал координаты.
- Что это такое?

На мгновение Элоиза ощутила идущую от Люцифера тревогу. Он изогнулся
и помчался прочь от корабля. Но тут же мысль его, совершенно четкая, дошла
до нее. У нее недоставало слов описать ужасающее великолепие, которое она
теперь наблюдала с ним вместе: шар ионизированного газа диаметром в
миллион километров несся на них сквозь дымку туманности прямо от
обнаженного сердца звезды. Звука не было - пространство вокруг по земным
меркам могло считаться чуть ли не идеальным вакуумом, - но она слышала
идущий от него грохот, ощущала бьющую ключом ярость.

Она заговорила:

- Это сгусток извергнутой материи. Должно быть, при выбросе он
получил вращательное движение, сконденсировался, и, благодаря трению и
притяжению сверхновой, затормозился, оказавшись на кометной орбите. Звезда
словно стремится окружить себя новорожденными планетами...

- Он врежется в нас раньше, чем мы будем в состоянии маневрировать, -
заявил Сцили. - Если вы знаете какие-нибудь подходящие молитвы, можете к
ним обратиться.

- Люцифер! - позвала она. Ей не хотелось умирать, если ему предстояло
жить.

"Может быть, я смогу отклонить его, - произнес он со злостью, которой
она раньше в нем не подозревала. - Я перепутаю свои и его поля, буду
поглощать свободную энергию и постараюсь дестабилизировать его
конфигурацию; да, возможно, мне удастся помочь вам. Но и ты помоги мне,
Элоиза. Будем сражаться вместе".

И он яростно бросился навстречу несущейся на них Колеснице
Джаггернаута [колесница, использовавшаяся в религиозных церемониях
индусов; ее колеса были утыканы шипами и серпами, она с бешеной скоростью
мчалась по улицам, давя и калеча людей; смерть под ее колесами считалась
священной; особенно же превозносились те, кто добровольно бросался ей
навстречу].

Она чувствовала, как хаос электромагнитных пут впился в него.
Чувствовала, как рвется он и мечется. И его боль входила в нее. Он боролся
за себя, но это был и ее бой. Они вцепились друг в друга, Возничий и
газовое облако. Формировавшие их силы сплелись, как руки богатырей. Ядро
Люцифера полыхало; он приник силовыми полями к облаку, жадно пил его
материю, тут же отбрасывая ее назад; струя реактивной отдачи прочертила
небеса.

А Элоиза Ваггонер, разделяя жизнь его и борьбу, сидела на полу и
колотила по нему разбитыми в кровь руками.

Время каплями утекало в прошлое.

Наконец она с трудом уловила сообщение, полное неимоверной усталости:

"Победа".

- Твоя, - простонала она.

"Наша".

В свои телескопы люди видели, как светящаяся смерть проходит мимо.
Надежда воскресала в них.

- Возвращайся! - молила Элоиза.

"Не могу. Нет сил. Мы слились, облако и я, и падаем на звезду.
(Казалось, робкая рука протянулась к ней, чтобы подбодрить.) Не волнуйся
за меня. Пока мы падаем, я успею накопить энергию - за счет самой звезды,
- а потом уйду по спирали. Разве я могу потерпеть неудачу, если
возвращаюсь к тебе, Элоиза! Жди меня. Отдохни. Поспи".

И он послал ей образ своей мечты об огненных цветах, веселье,
звездах, которые были ему домом.

Когда ее вели в госпиталь, она закричала. Пришлось сделать укол.

Он не понимал, что собирается противостоять такой чудовищной силе,
что даже пространство и время деформируется под ее воздействием.

Скорость катастрофически увеличивалась - но только в его собственном
восприятии; с "Ворона" за его падением наблюдали несколько дней. Свойства
материи менялись. Ему никак не удавалось испустить достаточно сильный
импульс, чтобы спастись.

Радиация. Частицы рождались, гибли и рождались заново, дождем и
ветром проносясь сквозь его тело, и оно разрушалось, отшелушивалось слой
за слоем. Ядро сверхновой вырастало перед ним слепяще-белым безумием. И
оно сжималось, сжималось по мере его приближения, становясь все
компактнее, все ярче, пока само понятие "яркость" не потеряло всякий
смысл. А потом за него принялись силы гравитации.

"Элоиза! - пронзительно выкрикнул он в агонии. - О, Элоиза, помоги
мне!"

Звезда поглощала его. Тело сделалось невероятно тонким, и невероятно
длинным - и навсегда исчезло для глаз наблюдателей.

Когда корабль покинул окрестность сверхновой, капитан Сцили решил
проведать Элоизу в госпитале. Фактически она была уже здорова.

- Знаете, я скажу, он был настоящим мужчиной, - пробормотал капитан.
- Мы с ним совершенно разного происхождения, а он умер, спасая нас.

Она внимательно посмотрела на него, в глазах ее застыло гораздо
больше льда, чем обычно.

Он едва разобрал ее ответ:

- Он - мужчина. Значит, он тоже обладает бессмертной душой.

- Ну... хм... если вы верите в такие вещи, то полагаю, да.

Она покачала головой:

- Иначе почему же он никак не успокоится?..

Капитан оглянулся на врача, но обнаружил, что они одни в тесном
помещении с металлическими стенами.

- Что вы имеете в виду? - Он заставил себя погладить ее по руке. - Я
знаю, он был вам верным другом. И все же сейчас он мертв. Скончался.
Быстро, ярко, я не могу представить себе лучшую смерть.

- Для него... да, я согласна... Но... - Она была не в силах
продолжать. Внезапно глаза ее закрылись. - Перестань! Ну пожалуйста!

Сцили пробормотал что-то успокаивающее и выскочил из помещения. В
коридоре он наткнулся на Мазундара.

- Ну как она? - спросил физик.

Капитан нахмурился:

- Плохо. Боюсь, как бы она окончательно не свихнулась прежде, чем мы
доберемся до ближайшего психиатра.

- Что, так скверно?

- Она считает, что может воспринимать его.

Мазундар с силой ударил кулаком по ладони:

- Этого я и боялся.

Капитан настороженно ждал.

- Она может, - сказал физик. - Конечно же, может.

- Невероятно! Он же мертв!

- Не забывайте о замедлении времени, - напомнил Мазундар. - Для нас -
да, он исчез из поля зрения и погиб быстро. А по времени сверхновой? Оно
же отлично от нашего. Для нас заключительная стадия звездного коллапса
протекает бесконечное число лет. А для телепатии нет ограничений в