заикнись об этом еще раз, и я сам тебе двину.
пса пристукнули, и то...
вырывался, но сил уже не оставалось.
мальчишкой. Хаггинс, заткни свою пасть. Рыжий, не слушай этого дурня, он
всегда мелет чушь. Твой пес просто убежал.
совершенно напрасно. Крис видел Келли, лежащего неподалеку. Келли сделал
все, что мог; теперь для него все кончилось.
превратилось в камень.
дрожал в воздухе. Гудение прекратилось, и, хотя июльское солнце палило
по-прежнему, создавалось странное впечатление, что город покрывает легкая
тень.
наконец, решил, что понял причину: горячие волны, поднимавшиеся от земли
вверх, словно обволакивали город, находящийся теперь под огромным куполом.
Нет, не под куполом, а внутри какого-то пузыря, часть которого находилась
под землей, уходя туда точно по расчищенному периметру.
воздух Земли.
обшарпанными покинутыми предместьями, не щадя своей пораненной ноги. Он
морщился при каждом шаге, что доставляло Крису мрачную радость, но темпа
не сбавлял и не позволял синякам и ссадинам остальных служить оправданием
медлительности.
На полпути через полосу окружавшей город голой земли в добрых пятьсот
футов шириной, предводитель отстегнул со своего пояса какое-то устройство
размером с плод авокадо, покрутил его в руках, пока оно не издало
назойливый вой, а затем, выстроив группу в цепочку, повел ее вдоль линии,
которую прочертил в сухой красной земле носком сапога.
напрягся. Верзила заметил это.
Если ты попытаешься побежать обратно, после того, как я выключу эту
штуковину, - ты взлетишь в воздух. Обернись и взгляни на поднимающуюся
пыль. Ты намного тяжелее, чем песчинка, и взлетишь намного выше. Так что
лучше расслабься, поверь мне.
полоска уходила, изгибаясь, в обе стороны, насколько мог он видеть. И
вдоль этой линии тяжелая рыхлая почва, казалось, непрерывно
перемешивалась, как будто Крис стоял внутри огромного кольца,
образованного кипящей пылью.
кулак, швырнул его туда, откуда они пришли. Едва камень оказался над
полосой бурлящей почвы, его с треском подбросило вверх, словно
отрикошетившую пулю. Не прошло и секунды, как он исчез из виду.
минут это поле поднимет целый город. Так что, не суди о вещах
поверхностно. Там, где ты стоишь, уже не Земля.
повернулся и вновь зашагал к Скрэнтону.
пятьдесят центов, чтобы купить приложение к газете "Санди" с объявлениями
"Требуется работник", или катил тачку со ржавым металлоломом, или
возвращался с тощим пакетом низкосортного фарша из конины. Разница
заключалась лишь в том, что сразу за знакомым углом город обрывался,
уступая место окружающей его пустоте - и все это в нависающей тени,
которая вовсе не была тенью.
приглядывай за этим деревенщиной. Паренька я возьму с собой, он выглядит
благоразумным.
гудка, от которого задрожали стены. Звук был ужасный; Крису не доводилось
слышать ничего и наполовину столь громкого. Казалось, что этот шум не
кончится никогда. Командир затащил мальчика в какой-то дверной проем.
спокойно, рыжий. Наверняка никакой опасности нет, но что-нибудь может
свалиться от тряски, так что нужно поберечь голову, если она тебе дорога.
что у него заныли зубы. Тень сгустилась, а бурлящая почва начала взлетать
в воздух, пышными высокими султанами, напоминая папоротник.
как раз вовремя: спустя секунду, дверь резко дернулась из стороны в
сторону. Постепенно толчки стали более ритмичными, интервалы между ними
росли, а сила их понемногу спадала.
поскольку колебания почвы были пустяком по сравнению с тем, что
происходило теперь. Казалось, что весь город сильно раскачивается, будто
корабль в бурю. Одно мгновение улица упиралась прямо в небо, в следующий
момент перед глазами Криса оказывалась стена срезанной земли, край которой
отвесно возвышался футов на пятьдесят или более над новой границей города,
а потом - только небо.
стали и камня. Однако, ощущались лишь слабые подергивания и сотрясения
почвы, да и они, похоже, затухали. Город, окутанный колоссальным облаком
пыли, вновь выровнялся и Крис увидел потрясающее зрелище: вся местность
начала вращаться вокруг него. Толчки стихли совсем, все замерло, иллюзия
того, что долина вращается вокруг города, была полной и вызывала заметное
головокружение.
Крис. - Интересно, мы так и будем вертеться волчком все время, пока
находимся в космосе? Как мы тогда увидим, куда движемся?"
мгновение далекое полотно железнодорожной насыпи поровнялось с краем
улицы; затем улица оказалась вровень с кромкой горы, затем с верхушками
деревьев... и вот уже ничего, кроме голубого неба, темнеющего прямо на
глазах.
Барни. - Но раз карнизы не падают, нам больше нет необходимости тут
торчать. И без карнизов босс свернет нам шеи за опоздание.
неприятностей, а? Ты сам видишь, теперь бежать некуда.
теперь стало абсолютно черным; и в тот момент, когда Крис взглянул вверх,
появились звезды - сначала самые яркие, затем, понемногу, выступили сотни
других в своем ошеломляющем великолепии. Из их привычной неподвижности
Крис сделал вывод, что город больше не вращается вокруг своей оси. Это его
немного успокоило. Даже гул стих; если он еще и звучал, то стал не слышен
в общем шуме города.
"ночь" станут на "борту" города абсолютно произвольными понятиями;
Скрэнтон вступил в царство Вечного Дня.
таксомоторной стоянки и достал из ниши телефон. Барни тут же начал
возражать.
ратушу, - заявил он. - И в такси не поместится достаточно ребят, чтобы
успокоить мальчишку, если он начнет бузить.
оборванцем. Я с такой ногой и шага больше не сделаю.
неопровержимым аргументом. Он пожал плечами и повел остальную группу за
угол. Командир улыбнулся Крису, но мальчик отвел взгляд.
точностью, остановилось возле них.
коэффициента умственного развития выше ста пятидесяти, управлялось
компьютером. Всеобщее господство подобных машин, часто говаривал отец
Криса, являлось одной из главных причин нынешней, по-видимому вечной,
депрессии: приход полуразумных машин в бизнес и технику произвел вторую
Промышленную революцию, в которой лишь наиболее творческие люди, да и то,
если они обладали неким управленческим даром, оказались в состоянии