Чтение 3–й страницы книги ~Воронья стая~

Пол колотил и колотил по ней.

- Как чудесно будет снова начать писать! Писать, иметь свободное
время, скинуть лишний вес.

- Только не как сын миссис Мирс.

- Он был болван!

Пол все крепче и крепче сжимал руку Уильямса. За все годы их дружбы
они почти никогда не прикасались друг к другу, но сейчас Пол тряс, мял,
тискал его. Тряс за плечи, хлопал по спине.

- В деревне, бог даст, у меня будет время отрешиться от этой суеты и
подумать: Ты знаешь, как мы здесь проводим выходные? Приканчиваем на пару
кварту-другую виски, вот и все. Кругом машины, толпы, а мы нагрузимся и
тем счастливы - вот что такое уик-энд в городе. Но в деревне все будет
по-другому. Я хочу, чтобы ты прочел мою рукопись, Уильямс.

- Ах, Пол, погоди.

- Постой, Элен. Ведь ты никогда не отказывался, Уильямс.

"Не отказывался, - подумал он, - но на этот раз откажусь. Я боюсь.
Когда я знал, что найду в рукописи прежнего Пола - живого, непоседливого,
трезвого, сияющего, свободного, уверенного и скорого в своих решениях, с
безукоризненным вкусом, прямого и сильного в споре, хорошего режиссера и
надежного друга; того, кто много лет подряд был моим кумиром, когда я мог
найти в рукописи такого Пола, я читал ее запоем. Но сейчас я не уверен в
этом и не хочу, чтобы меж строк проглядывал этот новый, незнакомый Пол.
Ах, Пол, Пол, неужели ты не знаешь, неужели не понимаешь, что никогда вы с
Элен не уедете из города, никогда, никогда?"

- Дьявол! - воскликнул Пол. - Уильямс, как тебе понравился Нью-Йорк?
Ты ведь недолюбливал его? Нервный город, как ты сказал однажды. А ведь он
мало чем отличается от Сьюкс-Сити или Кеноши. Просто здесь встречаешь
больше людей за меньшее время. Слушай, Уильямс, а каково вдруг
почувствовать себя знаменитым?

Теперь говорили оба, и муж, и жена. Голоса сталкивались, слова
падали, поднимались, смешивались, усыпляюще журчали, сплетались в
бесконечное кружево.

- Уильямс, - говорила она.

- Уильяме, - говорил он.

- Ваше здоровье, - говорила она.

- Разрази меня гром, Уильямс, как я люблю тебя! Ох, как я тебя
ненавижу, ублюдок ты этакий! - смеялся он, колотя Уильямса по плечу.

- А где Том?

- Горжусь тобой!

Стены вспыхнули. В воздухе забили черные крылья. Его избитая рука уже
ничего не чувствовала.

- Трудно будет бросить работу, кое-что у меня неплохо получалось...

Пол измял весь перед у рубашки Уильямса. Тот почувствовал, как
отлетают пуговицы. Со стороны могло показаться, что Пол со своей обычной
напористостью собирается его избить. Его челюсть ходила вверх-вниз, от его
дыхания очки Уильямса запотели.

- Горжусь тобой! Люблю тебя! - и он снова тряс его руку, бил по
плечу, дергал рубашку, трепал по щеке. С Уильямса слетели очки и упали на
пол, тихонько дзинькнув.

- Господи, Уильямс, прости!

- Все в порядке, наплюй.

Уильямс поднял очки. По правому стеклу паутиной разбежались трещины.
Он посмотрел сквозь него: Пол, ошеломленный, смущенный, пытался выбраться
из паутины.

Уильямс ничего не сказал.

- Какой ты неловкий, Пол! - взвизгнула Элен.

Разом грянули телефон и дверной звонок, и Пол говорил, и Элен
говорила, а Том куда-то ушел, и Уильямс совершенно отчетливо подумал:
"Меня вовсе не тошнит, я не хочу блевать, честное слово, но сейчас я пойду
в туалет. Там меня затошнит и вырвет". Не говоря ни слова, раздвигая
горячий воздух, словно в толпе, сквозь слова, возгласы, звон и треск,
смущение и паническое участие он пошел через комнату, спокойно закрыл за
собой дверь туалета, опустился на колени, словно в храме и откинул крышку.

Его трижды вырвало. Из-под сжатых век катились слезы, и он не знал -
отчего, не знал, дышит он или рыдает, он даже не знал, слезы ли это боли и
сожаления или, может быть, вовсе не слезы. Коленопреклоненный, словно на
молитве, он слушал, как по белому фаянсу вода бежит к морю.

За дверью - голоса.

- С вами все в порядке, Уильямс?.. С вами все в порядке... ты в
норме?

Он пошарил в кармане, достал бумажник, открыл его, увидел билет на
поезд, сложил его, засунул в грудной карман и прижал ладонью. Потом
поднялся на ноги, тщательно вытер губы и долго стоял, рассматривая в
зеркале странного человека с паутиной вместо глаза.

Сжимая в руке латунную ручку двери, пошатываясь, с закрытыми глазами,
он вдруг почувствовал, что весит не более девяноста трех фунтов.

г========================================================================¬
¦ Этот текст сделан Harry Fantasyst SF&F OCR Laboratory ¦
¦ в рамках некоммерческого проекта "Сам-себе Гутенберг-2" ¦
¦------------------------------------------------------------------------¦
¦ Если вы обнаружите ошибку в тексте, пришлите его фрагмент ¦
¦ (указав номер строки) netmail'ом: Fido 2:463/2.5 Igor Zagumennov ¦
L========================================================================-