мелькают перемежающиеся слои воздуха - и вот они уже там,
где надо. Три ступеньки, шесть, девять, двенадцать - хлоп!
- ладони шлепнули по библиотечной двери.
здорово: и тихие октябрьские вечера, и библиотека с
зелеными лампами внутри и едва уловимым запахом бумажной
пыли.
было. Идем!
здесь, в этих зеленых сумерках, в этой земле бумаги и кожи,
могло случиться всякое. Всегда случалось. Только
прислушайся и услышишь крики десятков тысяч людей, вот
миллионы перетаскивают пушки, точат гильотины, а вот китайцы
маршируют по четыре в ряд. Конечно, незримо, конечно,
бесшумно, но ведь и у Джима, и у Вилли носы и уши на месте.
Здесь фабрика пряностей, здесь дремлют неведомые пустыни.
отмечает книги, а справа от нее - уже Тибет, и Антарктида, и
Конго. Туда как раз удалилась другая библиотекарша, мисс
Уиллс, ушла через Монголию, запросто унося куски Иокогамы и
остров Целебес. Дальше, в третьем книжном туннеле, пожилой
мужчина шуршит в темноте веником, подметая остатки имбиря и
корицы...
удивлял его - своей работой, своим именем. "Чарльз Вильям
Хэллуэй, - думал Вилли, - не дедушка, не дальний
родственник, не какой-нибудь пожилой дядюшка, нет, - мой
отец... "
собственного сына на пороге этого уединенного мира? Да.
Каждый раз он выглядел ошеломленным, словно последняя их
встреча состоялась век назад и с тех пор один успел
состариться, а другой так и остался молодым. Это мешало,
стояло между ними.
двинулись навстречу друг другу.
Хэллуэй повернул голову. - Джим? О, глаза потемнели, щеки
посветлели, тебя что, с обеих сторон припекло?
есть, вот тут, на "А", у Алигьери.
виду Данте. Погляди-ка сюда. Рисунки самого господина
Дорэ. Со всех сторон все показано. Аду повезло. Он
никогда не выглядел лучше. Вот, обрати внимание, души
падают прямо в грязь. Смотри, смотри, кто-то даже вверх
ногами...
вдоль и поперек и принялся листать дальше. - А картинки с
динозаврами тут есть?
Вот здесь. "Птеродактиль, Змей-Разоритель", - прочитал он.
- А как насчет "Барабанов Рока: саги о Громовых Ящерах"?
Ну, ожил, Джим?
стояли рядом - мальчишка с волосами цвета спелой пшеницы и
мужчина, седой как лунь. Лицо мальчишки - словно летнее
наливное яблоко, лицо мужчины - словно то же яблоко зимой.
"Папа, папа мой, - думал Вилли, - он похож на меня!
Только... как в плохом зеркале!"
и смотрел из окна на город внизу. Там мерцал только один
огонек в библиотечном окне. Это отец засиживался допоздна
над книгой в нездешнем свете зеленой лампы. И радостно, и
грустно было смотреть на этот одинокий огонек и знать, что
его... - Вилли помедлил, подбирая слово, - ...его отец один
бодрствует во всем этом мраке.
воле случая - его отец, - а тебе чего хочется?
слегка касаясь пальцами книжных корешков, - Джим носит
черные десятигаллоновые шляпы и книжки предпочитает им под
стать. Поначалу Мориарти, верно, Джим? Теперь он готов
хоть сейчас двинуться от Фу Мангу к Макиавелли - средних
размеров темная фетровая шляпа, а оттуда - к доктору Фаусту,
это уже большущий черный стетсон. А на твою долю остаются
приятели в белых шляпах... Вот Ганди, там дальше - святой
Томас, следующий... ну, к примеру, Будда.
Вилли.
протягивая Вилли Жюля Верна, - я, как и каждый человек,
решил для себя, какой цвет буду носить.
рассмеяться.
что я скоро буду. А теперь, двигайте-ка отсюда оба. Мисс
Уотрикс! - мягко окликнул он библиотекаршу. - Будьте
настороже. К вам подбираются динозавры и таинственные
острова.
звезды.
потом - с юга. - А где буря? Этот проклятый торгаш
обещал... Я же должен посмотреть, как молния вдарит в мою
крышу!
пригладит волосы
Вилли кинулся вдогонку
желание составить им компанию. Он знал эти колдовские
штучки ветра, знал, как и где подхватывает он две легкие
фигурки, как несет их мимо всяких таинственных мест,
таинственных только сегодня, только в этот миг и никогда
больше.
подумал он. - Смотри- ка! Вот Вилли. Он бежит ради самого
бега. А вот Джим. Он бежит потому, что впереди есть цель.
И все-таки, как ни странно, они бегут вместе В чем же дело?
- продолжал он раздумывать, проходя по библиотеке и гася
одну за другой зеленые мягкие звезды. - Неужели только в
линиях наших ладоней? Почему одни - такие, а другие...
Один всю жизнь на поверхности, весь - стрекотание кузнечика,
весь - подрагивание усиков, сплошной узел нервов, вечно
запутывающийся и запутывающий всех... Губы не знают покоя,
глаза с колыбели сверкают и бросаются из стороны в сторону.
Ненасытные глаза, и питаются тьмой... Это - Джим, с
головой, похожей на ежевичный куст, и с неуемным задором
разрастаться вширь, как у сорняка
ветке. Он из тех, на которых взглянешь - заплачешь Да,
вроде бы у них все в порядке, и не то чтобы они отказались
от случая передернуть в бридже или прихватить плохо лежащую
точилку, нет, дело не в этом. Просто какими их увидел
впервые, такими они и остаются всю жизнь: сплошные толчки,
Громыко Ольга
Корнев Павел
Каменистый Артем
Лукьяненко Сергей
Шилова Юлия
Посняков Андрей