сумасшедший дом. Не такой я дурак. Неужели ты полагаешь, что мне бы
поверили? Я бы и сам не поверил, если бы не... Так что там насчет письма?
какое-то смутное, а помню его я еще более смутно. Там говорилось, что он
воспользовался моим линотипом для того, чтобы набрать... э...
метафизическую формулу. Набрать, значит, эту формулу и увезти с собой.
куда он возвращается, понимаешь? Но он написал, что формула эта могла
как-то воздействовать на машину, и если так и случилось, то ему очень
жаль, но он не в силах что-нибудь изменить. Ничего определенного ему еще
не было известно, потому что это воздействие проявляется не сразу.
да к тому же еще и заумных. - Он смотрел вниз, на газеты, которые
продолжал складывать. - Честно говоря, все это показалось мне бредятиной,
и письмо я выбросил. Но теперь после того, как это случилось... Например,
я запомнил слово "псевдожизнь". По-моему, это была инструкция, как
наделять псевдожизнью неодушевленные предметы. Он сказал, что они
применяют ее на своих... на своих роботах.
всем чертям.
золотые яйца? Да ведь эта штука - целое состояние! Ты знаешь, сколько
времени я набирал этот выпуск - и это еще навеселе! Всего около часа! Вот
потому-то я успел сегодня вовремя отпечатать выпуск...
только линотип устроен так, что на нем можно дать лишь шесть строк в
минуту. И не больше, если ты в нем чего-нибудь не переделал. Ну, может
быть, десять строк, если подтянуть валик. Ты хочешь сказать, что подтянул
валик?
с такой быстротой, что не успеваешь поворачиваться! И взгляни на форму,
Уолтер, на литейную форму. На ту, что в рабочей позиции.
готов был поклясться, что проклятая штука меня разглядывает. Но я взял и
себя, и рычаги крепко в руки, откинул крышку и взглянул на формодержатель.
Мне сразу стало понятно, что имел в виду Джордж: литейная форма была
ярко-голубого цвета. Это была не голубизна пистолетного ствола, но ажурная
синь, какую я никогда не видел у металлов. И остальные три формы тоже
наливались этим же цветом.
перегрелась форма и застряла отливка. Думаю, здесь какая-то
термообработка. Теперь машина запросто отливает до ста строк в минуту без
всяких остановок и...
бы подавать в нее металл...
воронку. Другого выхода не было, слитки у меня кончились через десять
минут. Теперь я просто заваливаю в воронку старые наборы и обрезки
металла...
и обрезки? Тебе придется обдирать шлак чаще, чем засыпать металл. Шлаком
забьет поршень, и...
не получается.
больше, нежели собирался, потому что вдруг подхватил кипу сложенных газет
- тащить к себе в контору - и сказал:
тяжело захворала воспалением легких, не имеет никакого отношения к делу с
линотипом Ронсона, но из-за этого мне пришлось отлучиться на три недели.
Именно столько времени я не виделся с моим приятелем Джорджем.
можно было понять только, что он умоляет меня немедленно вернуться. Вторую
телеграмму он закончил словами: ТОРОПИСЬ ТЧК НЕ ЖАЛЕЙ ДЕНЕГ ТЧК ЛЕТИ
САМОЛЕТОМ ТЧК.
жалей денег" - странная фраза для издателя провинциальной газетенки. И
вообще, с тех пор, как я познакомился с Джорджем - а это было очень много
лет назад, - я ни разу не видел, чтобы у него оказалась целая сотня
долларов наличными.
того, как Элла окажется вне опасности, ни минутой раньше, а о том, чтоб
жалеть деньги, не может быть и речи, так как билет на самолет стоит всего
десятку, а такие траты я могу себе позволить.
встретил меня в аэропорту.
такие, словно он не спал несколько суток. Но на нем был новехонький
костюм, и он прикатил на новехоньком автомобиле, бесшумный ход которого
наводил на мысли о бешеной цене.
деньги за...
ничего не понимаю. Начинай с самого начала и спокойней. Что случилось?
столько дел, что прямо рук не хватает, понимаешь? Я работаю по двадцать
часов в сутки и делаю деньги с такой быстротой, что каждый час, который я
не работаю, я теряю пятьдесят долларов, и я не могу позволить себе
отдыхать за пятьдесят долларов в час, Уолтер, и...
отдыхать? Если ты выколачиваешь по пятьдесят долларов в час, устрой себе
десятичасовой рабочий день и... Клянусь всеми святыми, это же получится
пятьсот долларов в день! Чего тебе еще нужно?
слишком хорошо, чтобы это продолжалось долго. Как ты не понимаешь? Что-то
обязательно случится, а я впервые в жизни получил возможность разбогатеть,
и ты должен мне помочь, таким манером ты и сам разбогатеешь! Слушай, мы
сможем работать на Этаоине посменно по двенадцать часов.
сдаю в аренду, чтобы отдавать все время набору. Слушай, мы с тобой будем
работать по две смены, по двенадцать часов, понимаешь? Временно, пока мы
не разбогатеем. Я... я даю тебе четверть прибыли, хотя это мой линотип и
моя типография. Это составит около трехсот долларов в день; две тысячи сто
долларов за семидневную неделю! При расценках за наборные работы, которые
я установил, в моих руках будут все заказы, которые мы сможем...
Центервилль не даст и десятой доли таких заказов.
книжных издателей. От Бергстрома, например. Или вот "Хэйз энд Хэйз"
перебросили на меня все свои переиздания, и "Уилер Хауз", и "Уиллет энд
Кларк". Понимаешь, я заключаю контракты на всю работу от начала до конца,
затем плачу кому-нибудь за печатание и за переплеты, а сам занимаюсь
только набором. И я требую, чтобы мне предоставили абсолютно точные
оригиналы, тщательно оформленные. А если нужны какие-либо исправления, я
сдаю это в подряд другому наборщику. Вот так-то я обжулил Этаоина Шрдлу.
Ну как, идет?
предложение, он чуть не опрокинул нас в кювет. Он свернул к обочине,
остановил машину и с изумлением воззрился на меня.
Чего не тебе...
главная состоит в том, что я просто не хочу. Я отошел от дел. На жизнь мне
денег хватает. Я получаю не три сотни, а скорее три доллара в день, но что
я стану делать с тремя сотнями? Я погублю свое здоровье... как ты губишь
свое, работая по двенадцать часов в сутки, и... Короче говоря, нет. Я
доволен тем, что имею.
превратятся две тысячи в неделю года через два! Больше полумиллиона
долларов! А у тебя два взрослых сына, которым совсем не помешает...
ногами на земле. Если бы я оставил им состояние, это принесло бы им больше