Чтение 3–й страницы книги ~Грабители Скэйта~

И Хан был в клетке.

С каждой стороны долины поднимались отвесные скалы. Их черные пики
пронзали небо. Зеленая трава, где шумела вода, была совсем рядом. В горле
И Хана пересохло, язык казался сухой веткой.

Он видел на зеленой траве темные тела. Красная кровь стала темной и
отвратительной. Смертельные удары все еще звучали в ушах И Хана.

Он рычал от ярости и боли и тряс прутья своей клетки.

Кто-то сказал:

- И Хан.

Человек без племени. Это его имя. Но он был уверен, что у него было и
другое имя.

Но это являлось его настоящим именем.

- И Хан.

Голос отца. Отца-Саймона.

И Хан застыл, прижавшись к прутьям.

Его глаза были открыты, но видели только сумерки, пронизанные
сверкающими искрами страшных образов. Страшная жара, бархатистые тела. В
обжигающем воздухе, запах крови, рыла с мерзкими ухмылками.

Он подумал: "А мои никогда не улыбались".

- Эрик, - сказал голос отца. - Эрик Джон Старк посмотри на меня.

Он сделал попытку, но ничего не увидел, кроме темных и блестящих
образов.

- Эрик. И Хан. Посмотри.

На краю тьмы что-то медленно приняло форму, приблизившись к И Хану,
или, может быть, он сам бросился к нему, испытывая страшный холод. Сумерки
исчезли, как побежденные тени.

По ту сторону прутьев стоял Саймон Эштон.

И Хан вздрогнул. Все образы исчезли, не было больше долины,
источника, трупов его народа, который усыновил его. Но прутья решетки
остались.

- Освободи меня, - сказал он.

Саймон Эштон покачал головой.

- Не могу, Эрик. Я сделал это однажды для тебя, но это было очень
давно. Тебе дали наркотик. Потерпи, подожди, когда это пройдет.

И Хан некоторое время бился о прутья, но потом успокоился. Постепенно
он заметил, что Саймон Эштон привязан к металлическому кресту и подвешен
на ветке очень высокого дерева. Эштон был совершенно гол. Дерево тоже. Оно
было лишено листьев и коры, было гладким, как кость. Конец веревки был
замотан вокруг ствола.

Старк не понимал, но знал, что в конце концов поймет. Рама Эштона
медленно покачивалась на ветру, поворачивая Эштона то спиной к Старку, то
лицом.

За деревом было пустое пространство, земля, усеянная кустарником.
Кое-где виднелись деревья, такие же ободранные, с ветвями-скелетами. Тут
была хилая трава с мелкими цветочками, белыми с круглыми красными
сердцевинами. Они были похожи на глаза. Неисчислимое количество глаз,
следящих со всех сторон.

Было уже поздно. Солнце низко опустилось к западу и тени удлинились.

Старк повернулся и посмотрел в другую сторону.

На равнине стоял высокий цилиндр, упиравшийся в небо. Старк знал этот
корабль.

"Аркешти".

Пенкавр.

Последнее облако наркотика сползло с мозга Старка.

"Аркешти" так же стоял перед Ирнаном.

Молния так быстро упала с неба! Минуту назад все было так хорошо, но
в следующую минуту "Аркешти" приземлился в грохоте, огне и пыли. Измена
Пенкавра стала очевидной.

Старк остался в Ирнане по собственной воле, чтобы защищать город от
угрозы со стороны Бендсменов, пока делегация не прибудет в Галактический
Союз. Против "Аркешти" и трех его вооруженных "стрекоз" Старк был
беспомощен. Его собственная планетарная "стрекоза", полученная от
Пенкавра, когда они вместе летели на помощь Ирнану, была такая же, как эти
три. На ней была лазерная пушка, мощное оружие против примитивного оружия
планеты, не обладающей развитой технологией, но бессильное против
равноценных противников. Броня "Аркешти" так же неуязвима для лазерного
луча, как и для звездных метеоритов. И Старк не мог надеяться убить трех
пилотов до того, как они убьют его. Не следовало пытаться еще и потому,
что он должен был думать о заложниках.

Эштон, Джеран и совет нотаблей Ирнана. Два крылатых фалларина,
которых Элдерик послал на Пакс в качестве наблюдателей. Все они в руках
Пенкавра.

Только по радио со "стрекозы" Старк мог обмениваться сообщениями
между кораблем и временным Советом Ирнана. Большую часть времени заложники
находились в воздухе, хорошо видимые с города. Они все время были под
угрозой смерти. Пенкавр оставил с ними и Эштона, чтобы добиться
сотрудничества со Старком. Капитан знал, какие чувства связывают этих двух
людей.

Он знал также и точную сумму денег, оставшихся в сундуках Ирнана.

Ирнан заплатил. И Старк стал частью требуемого выкупа.

Он сделал невозможное, чтобы освободить Эштона, но все было
безуспешно. Ирнан в своей дикой ярости и отчаянии ничем не помог ему.

Он не порицал ирнанцев. Их ожесточили месяцы осады, которую держали
наемники Бендсменов. Они были изнурены голодом и эпидемиями, разрушениями
их плодородной долины. И хуже всего было то, что они потеряли надежду -
надежду на то, что все их страдания приведут к лучшей жизни в новом мире,
где не будет давящего ярма Бендсменов и тяжести орд бродяг, которые с
каждым поколением становились все многочисленнее. Эта надежда исчезла,
ушла мгновенно в небытие из-за одного инопланетянина. Для их поколения
надежда умерла. И может быть никогда не возродится.

Миглайн, глава временного Совета, заменяющий Джерана, бросил холодный
взгляд на Старка и сказал:

- Теперь вернутся Бендсмены и бродяги. Мы будем наказаны. Было ли это
преступлением или нет, но мы совершили глупость, доверившись людям из
другого мира. Хватит с нас, - он показал на корабль. - Эти люди - твои
братья. Иди.

Он повиновался. Больше ничего не оставалось делать. Пенкавр дал ему
ясно понять, что произойдет, если он вздумает убежать. А поскольку дело
было не только в Эштоне, но и в других заложниках, то ирнанцы постарались
бы, чтобы он не убежал.

Он шел один к звездному кораблю. Собаки Севера не могли оказать ему
никакой помощи. Его товарищи тоже. И он оставил за собой всех тех, кто
пришел с юга вместе с ним, чтобы снять осаду с Ирнана и Трегада: серого
ученика с Собаками, людей в Капюшонах из пустынь, Фалларинов с крыльями и
в темном оперении, братьев ветра, которые отдали свои ожерелья и пояса из
золота, чтобы заплатить выкуп.

Он оставил позади себя Ирнан, как оставляют тело человека, который
имел огромную ценность и важность, и вдруг внезапно умер.

Он оставил также и Геррит, Мудрую женщину Ирнана, которая была частью
его самого.

У них почти не было времени проститься.

- Когда придут Бендсмены, тебя не должно быть здесь, - сказал он. Об
этом он думал больше, чем о чем-либо другом. - Они убьют тебя, как и твою
мать.

Халк, высокий воин, прошедший вместе с ним половину планеты и
сражавшийся бок о бок с ним, жестко сказал:

- Мы найдем тайник, Темный Человек, не беспокойся о нас, подумай
лучше о своей собственной судьбе. Ты знаешь своих лучше чем я, но мне
кажется, что Пенкавр не желает тебе добра.

Геррит прикоснулась к его руке.

- Мне очень жаль, Старк. Я ничего этого не могла предвидеть. Если бы
я могла предупредить...

- Это ничего не изменило бы... - ответил Старк, - там Эштон.

Они расстались, не имея возможности проститься наедине.

Старк прошел мимо заложников-нотаблей, смотревших на него с ледяной
ненавистью и удивлением не потому, что он совершил ошибку, а потому, что
они вложили в него столько надежд, как в Темного Человека пророчества,
который должен был привести их к свободе. Заговорил с ним только старый
Джеран.

- Мы вместе прошли эту дорогу, - сказал он, - и она привела нас обеих
к несчастью.

Старк не ответил. Он спешил к тому месту, где стоял между стражниками
Эштон. Они вместе вошли на корабль.

Когда это было? Он не мог вспомнить. Он снова посмотрел на Эштона,
висящего на металлической раме.

- Когда...

- Тебя взяли вчера.

- Где мы? Далеко от Ирнана?

- Очень далеко. К западу и к югу. Слишком далеко, чтобы вернуться,
даже если бы мы были свободны. Твои друзья должны покинуть Ирнан до
следующего утра.

- Да, - сказал Старк.

Он спрашивал себя, представится ли ему когда-нибудь случай убить
Пенкавра.

Клетка была не так высока, чтобы он мог стоять в ней. Он мог
передвигаться в ней только на четвереньках. Он был так же гол, как и
Эштон, и ничто не могло послужить ему оружием. Не было даже камня.

У клетки не было двери, его сунули туда, когда он потерял сознание от
наркотиков, а затем приварили стальные прутья. Он попробовал согнуть один
прут, но все они были слишком крепки для него.