Чтение 3–й страницы книги ~Черные слезы~

Он посмотрел вперед, где след от бежавшего Варданеса тянулся прямо до
самого горизонта.

Может быть, ему нужно продолжать следовать за заморийцем. Пока путь
ведет в неизвестную страну, тот факт, что эта земля неизвестна, играл ему
на руку. Оазис мог лежать сразу за ближайшей дюной. В таких
обстоятельствах трудно было принять разумное решение, но Конан выбрал тот
курс, который казался ему разумнее. Опоясавшись халатом над кольчугой и
повесив меч через плечо, он зашагал по следу Варданеса с мешками с водой
за спиной.

Солнце зависло навсегда в небе из горящей латуни. Оно горело, словно
огненный глаз во лбу какого-то гигантского циклопа, глядящего на
крошечную, медленно двигающуюся фигуру, которая устало тащилась по палящей
поверхности темно-красного песка. Полуденному солнцу потребовалась целая
вечность для того, чтобы спуститься по обширному пустому небосклону и
умереть в пылающем погребальном костре на западе. Затем пурпурный вечер
подкрался украдкой на призрачных крыльях по небесному своду и след
благословенной прохлады потянулся через дюны мягкими тенями и легким
ветерком.

К этому времени мышцы ног у Конана уже не чувствовали боли. Усталость
притупила боль в них и он спотыкаясь шел вперед на ногах, похожих на
каменные колонны, движимые колдовством.

Его большая голова поникла на массивную грудь. Он брел в оцепенении,
нуждающийся в отдыхе, но ведомый вперед знанием того, что сейчас, во время
вечерней прохлады он может пройти большее расстояние с меньшими
неудобствами.

В его горле пекло от пыли; его смуглое лицо было кирпично-красного
цвета от пустынного песка. Он выпил глоток воды час тому назад и не мог
позволить себе пить пока не станет так темно, что не будет видно следа
Варданеса, по которому он шел.

Его сны этой ночью были путаными и беспокойными, заполненными
ужасными лохматыми фигурами с одним горящим глазом в их мерзких лбах,
которые избивали его обнаженное тело плетями из раскаленных цепей.

Когда он проснулся, то увидел, что солнце уже высоко и перед ним
лежит еще один жаркий день. Подняться было настоящей пыткой. В каждом
мускуле пульсировала кровь, словно крошечные иголки были загнаны ему
глубоко под кожу. Но он все-таки поднялся, немного попил и пошел вперед.

Вскоре он потерял ориентацию во времени, но все еще неутомимая машина
его воли вела его вперед, шаг за шагом. Его мысли блуждали по призрачным
путям иллюзий. Но он все еще держал в голове три задачи: идти по
отпечаткам копыт, беречь воду и устоять на ногах. Он знал, что если
однажды упадет, то больше не поднимется. И если он упадет во время этого
обжигающего дня, его кости долгие годы будут сохнуть и белеть в этой
красной пустыне.

4. БЕССМЕРТНАЯ КОРОЛЕВА

Замориец Варданес остановился на вершине холма и посмотрел вниз на
панораму такую странную, что от удивления он онемел. Вот уже пять дней
после того, как неудачная засада на зуагирцев стала плачевной для самих
туранцев, он скакал как безумный, изредка урывая для себя и для своей
кобылы час или два для отдыха. Страх был таким сильным, что отнял все его
мужество и все время подгонял его вперед.

Он хорошо знал мстительность этих пустынных разбойников. Его
воображение было заполнено болезненными сценами той цены, которую взыщут с
его тела угрюмые мстители, если он когда-либо попадет им в руки. Он знал,
что этот дьявол Конан вытянет имя предателя из Бохры Хана и с воем
помчится за ним с кровожадной бандой зуагирцев. Не стоит надеяться, что
они легко откажутся от поисков предавшего их товарища.

Его единственным слабым шансом было пробраться в не оставляющие
следов просторы Шан-е-Сорк. Хотя Варданес родился в городе, был культурным
и утонченным, судьба свела его с пустынными разбойниками и он хорошо их
знал. Он знал, что они очень боятся имени Красной Пустыни и что их
первобытное воображение населяет ее разными монстрами и дьяволами, каких
только можно придумать. Почему пустынные жители так боялись Красной
Пустыни, он не знал да и не беспокоился об этом до тех пор, пока их страхи
могли удерживать их от преследования очень далеко в эту мертвую землю.

Но они не повернули назад. Он оторвался от них так незначительно, что
день за днем мог видеть облака пыли, поднимаемые зуагирскими всадниками за
его спиной. Он двигался вперед постоянно, ел и пил в седле, и довел свою
лошадь до грани истощения, пытаясь увеличить этот небольшой разрыв.

Спустя пять дней он не знал, идут ли они по его следу; но это уже его
мало волновало. Запасы воды и еды для него и для его кобылы закончились, и
он двигался вперед со слабой надеждой найти колодец в этой бесконечной
пустыне.

Его лошадь, вся в сухой грязи от пустынной пыли, приставшей к
взмыленным бокам, шатаясь шла вперед, словно мертвая вещь, ведомая волей
какого-то волшебника. Сейчас она была близка к смерти. В этот день она
семь раз падала и только удары плети заставляли ее снова подниматься на
ноги. Так как она уже не могла выдерживать его веса, то Варданес шел
пешком, ведя ее за поводок.

Красная Пустыня взяла страшную дань и с самого Варданес. Некогда
изящный, как смеющийся молодой господин, сейчас превратился в изможденный,
выжженный солнцем скелет. Налитые кровью глаза свирепо смотрели сквозь
спутавшиеся, липкие волосы. Его распухшие, потрескавшиеся губы шептали
бессмысленные молитвы Иштар, Сету, Митре и другим божествам. Когда он и
его трясущаяся лошадь взобрались на гребень очередной гряды дюн, он
посмотрел вниз и увидел цветущую зеленую равнину, усыпанную группками
изумрудно-зеленых фиговых пальм.

Посреди этой плодородной долины лежал маленький каменный город,
обнесенный стеной. Выпуклые купола и приземистые сторожевые башни
возвышались над оштукатуренной стеной там, где были установлены большие
ворота, отражавшие солнце своими полированными, бронзовыми петлями.

Город в этой выжженной пустыне? Цветущая равнина с зелеными
деревьями, мягкими газонами и лотосными прудами в сердце этой суровой
глуши? Невозможно!

Варданес пожал плечами, закрыл глаза и облизал потрескавшиеся губы.
Это наверное мираж или фантом его тронувшегося рассудка! Но тут у него в
голове пронеслось воспоминание о полузабытой истории, которую он узнал в
годы юношеской учебы много лет тому назад. Это был фрагмент легенды об
Ахлате Проклятом.

Он попытался ухватиться за нить воспоминания. Это было в старой
стигийской книге, которую его учитель шемит всегда держал запертой в
шкатулке из сандалового дерева. Тогда Варданес, молодой парень, был
благословлен или проклят жадным любопытством и ловкими пальцами. Однажды,
темной ночью он вскрыл отмычкой этот замок и сосредоточенно изучал с
благоговением и отвращением одновременно зловещие страницы мрака самой
древней черной магии. Покрытый паутиной на страницах из драконьего
пергамента, текст описывал странные ритуалы и церемонии. На страницах были
загадочные иероглифы древнейших королевств злых колдунов, подобных Ахерону
и Лемурии, которые процветали и погибали на заре веков.

Среди этих страниц были фрагменты какой-то черной мессы,
предназначенной для вызова неумирающего демонического создания из темного
царства по ту сторону звезд, из хаоса, который, по словам древних магов,
царил за границами космоса. Одна из этих месс содержала упоминание о
"облюбованном месте демонов, проклятом дьявольском Ахлате в Красной
Пустыне, где могучие безумные колдуны вызвали себе на горе в наземную
сферу Демона из Потустороннего Мира... Ахлат, в котором Неумирающее
создание правило рукой ужаса с тех самых дней... обреченный, проклятый
Ахлат, отвергнутый истинными богами, превративший все земли вокруг себя в
выжженную пустыню..."

Варданес все еще сидел на песке у головы своей тяжело дышащей кобылы,
когда воины с угрюмыми лицами схватили его и понесли вниз с гряды
каменистых холмов, которые окружали город, - вниз, в цветущую долину
фиговых пальм о лотосных прудов - вниз, к воротам Ахлата Проклятого.

5. РУКА ЗИЛЛАХ

Конан поднялся медленно, но в этот раз по-другому. Раньше его
пробуждение было болезненным, он с трудом открывал склеившиеся веки,
щурясь от огненного солнца, медленно вставал в полный рост и шел шатаясь
через раскаленные пески.

В этот раз он проснулся легко, с блаженным чувством пресыщения и
комфорта. Под его головой лежали шелковые подушки. Плотный навес с
кисточками бахромы защищал от солнца его тело, которое было чистым и
обнаженным, если не считать свежей набедренной повязки из белого льна.

Он мгновенно вскочил с чувством сильной настороженности, словно
животное, чья выживаемость в диком мире зависит от этой способности. Он
осмотрелся вокруг подозрительным взглядом. Первой его мыслью было, что
смерть взяла его и что сейчас его дух несется за облаками в первобытный
рай, где Кром, бог его народа, сидит на троне между тысяч героев.

Рядом с его шелковой кушеткой стоял серебряный кувшин с свежей,
чистой водой.

Спустя мгновение, Конан поднял свое мокрое лицо от кувшина, понимая,
что каким-бы ни был рай, в котором он находится, он реальный и осязаемый.