Чтение 3–й страницы книги ~Вторая модель~

Пейзаж действовал на нервы. Ему казалось, что он - единственное живое
существо во всем мире. Он швырнул погасшую спичку и прибавил шагу.
Внезапно Хендрикс остановился, вскинул винтовку и напрягся всем телом.

Из-под развалин дома выбралась какая-то фигура и неуверенно двинулась
к нему.

Хендрикс прицелился.

- Стой!

Фигура замерла. Хендрикс опустил винтовку. Перед ним стоял мальчик и
внимательно рассматривал майора. На вид ему было лет восемь. Правда,
сейчас возраст очень трудно определить. Оставшиеся в живых дети, как
правило, отставали в развитии. Мальчик был одет в линялый синий свитер и
короткие штанишки. В руках он что-то держал.

- Что это у тебя? - резко спросил Хендрикс.

Мальчик протянул руки. Это была игрушка - маленький плюшевый
медвежонок. Мальчик, не мигая, смотрел на взрослого, и выражение его
больших глаз заставило сжаться сердце майора.

- Мне не нужна твоя игрушка, сынок. Оставь ее себе.

Мальчик снова крепко обнял медвежонка.

- Где ты живешь? - поинтересовался Хендрикс.

- Там.

- В развалинах?

- Да.

- Под землей?

- Да.

- Сколько вас там?

- Сколько вас... сколько?

- Я спрашиваю, сколько вас там живет? У вас там был большой поселок?

Мальчик ничего не ответил, и Хендрикс нахмурился.

- Но ты здесь не один, не так ли?

Мальчик кивнул.

- Что вы едите?

- Там есть еда.

- Какая?

- Всякая.

Хендрикс внимательно посмотрел на малыша.

- Сколько тебе лет, сынок?

- Тринадцать.

В это было трудно поверить.

Мальчик выглядел слишком хрупким и явно задержался в росте. Вероятно,
он был стерилен. Все это последствия длительной радиации. Его ручки и
ножки походили на палки для чистки труб - шишковатые и тоненькие. Хендрикс
протянул ему руку. Кожа была сухой и шершавой - тоже результат радиации.
Он нагнулся и посмотрел ребенку в лицо: его темные глаза казались пустыми.

- Ты слепой? - спросил Хендрикс.

- Нет. Кое-что вижу.

- Но как же тебе удается избегать "когтей"?

- "Когтей"?

- Ну, этих круглых металлических штуковин, которые бегают и
зарываются в землю?

- Не понимаю.

Возможно, поблизости "когтей" не было. Значительные пространства были
еще свободны от них. Механизмы собирались большей степенью в местах
скопления людей. Эти роботы были спроектированы так, чтобы чувствовать
тепло - тепло живых существ.

- Тебе повезло, приятель, - выпрямившись, сказал Хендрикс.

- Можно мне пойти с вами, сэр?

- Со мной? - Хендрикс сложил на груди руки. - Но мне предстоит очень
долгий путь. Много миль. И я спешу, - он взглянул на часы, - я должен
добраться до цели засветло.

- Мне бы очень хотелось пойти с вами, сэр.

Хендрикс порылся в своем ранце.

- Не нужно тебе идти со мной, малыш. Вот, возьми. - Он протянул
ребенку пару консервных банок. - Бери их и возвращайся к себе, хорошо?

Мальчик ничего не ответил.

- Я буду возвращаться по этой же дороге через день, а может, через
два. Тогда, если ты снова будешь где-то рядом, я возьму тебя с собой.
Договорились?

- Мне хотелось бы пойти с вами теперь.

- Путь у меня очень трудный.

- Но я не боюсь ходить пешком.

Хендрикс неловко переминался с ноги на ногу. Двое бредущих людей -
это очень хорошая мишень. И к тому же, с мальчиком придется идти гораздо
медленнее. Но если он будет возвращаться другим путем? Что тогда? И если
на самом деле этот мальчик совершенно одинок?

- Ну ладно, пойдем вместе, малыш.

Хендрикс шел широким шагом, но мальчишка не отставал от него,
прижимая к груди медвежонка.

- Как тебя зовут? - спросил майор.

- Дэвид. Дэвид Эрвард Дерринг.

- Дэвид? Что... что же случилось с твоими родителями?

- Они умерли.

- Как?

- Во время взрыва.

- Когда это случилось?

- Шесть лет назад.

- И ты все эти шесть лет был один?

- Нет. Я некоторое время был с другими людьми, но они потом ушли.

- И с тех пор ты один?

- Да.

Хендрикс посмотрел на мальчика. Он производил странное впечатление.
Говорил очень мало и как-то отрешенно. Впрочем, возможно, такими и должны
быть дети, выжившие среди этого ужаса. Тихими, ничему не удивляющимися.
Для них не существовало ничего неожиданного. Они могли перенести что
угодно. Они не знали ограничений в форме традиций, обычаев, правил
человеческого общения. Единственным их достоянием был грубый и жестокий
опыт тяжелой жизни.

- Я не слишком быстро иду, малыш? - участливо спросил Хендрикс.

- Нет.

- Как это тебе удалось увидеть меня?

- Я ждал.

- Ждал? - Хендрикс был озадачен. - Чего же ты ждал?

- Того, что можно поймать.

- Извини, я не понял.

- Что-нибудь, что можно съесть.

- О! - Хендрикс печально поджал губы.

Тринадцатилетний мальчик, живущий на крысах, сусликах и наполовину
сгнивших консервах в какой-нибудь дыре под развалинами города, полного
очагов радиации и "когтей", с азиатскими пикирующими минами над головой.

- Куда мы идем? - спросил внезапно Дэвид.

- В азиатские скопы.

- К азиатам? - казалось, мальчик, наконец, хоть чем-то слегка
заинтересовался.

- Да, к нашим врагам, к тем людям, которые начали эту войну и первыми
применили радиационные бомбы. Понимаешь, они первыми заварили всю эту
кашу.

Мальчик кивнул. Его лицо снова ничего не выражало.

- Я американец, - с гордостью сообщил Хендрикс.

Но мальчик промолчал.

Так они и шли. Хендрикс чуть впереди, мальчик за ним, прижимая к
груди свою игрушку.

Около четырех часов дня они сделали привал, чтобы пообедать. Собрав
сухих веток, Хендрикс развел костер в углублении между бетонными глыбами.
Он приготовил кофе и подогрел баранью тушенку.

- Держи! - он протянул мальчику банку и кусок хлеба.

Дэвид сидел у костра на корточках, его узловатые белые коленки
выступали вперед. Он равнодушно посмотрел на еду и произнес:

- Нет.

- Нет? Что, тебе совсем не хочется есть?

- Совсем.

Хендрикс пожал плечами. Может быть, мальчик был мутантом, привыкшим к
особой пище? Да, мальчик был определенно странным, но в этом мире
произошло столько больших перемен... Жизнь кардинально переменилась. И
теперь она никогда уже не станет такой, как прежде. Человечеству придется
рано или поздно смириться с этим.

- Ну что ж, как хочешь, - проговорил Хендрикс.

Он сам съел хлеб и тушенку, затем выпил кофе. Ел он не спеша,
размеренно двигая челюстями. Покончив с обедом, он встал, затоптал костер.
Дэвид медленно поднялся, следя за ним своими молодыми и в то же время
старческими глазами.

- Мы идем дальше, малыш, - сказал Хендрикс.

- Хорошо.

Хендрикс снова двинулся в путь, держа винтовку наперевес. Азиаты,
очевидно, уже где-то рядом. Майор был внимателен и готов ко всякой
случайности. Конечно, азиаты ждали ответ на свои предложения, но нельзя
забывать, что они горазды на всякие хитрости. Вероятность подвоха была