Этот отвлекающий фактор был реальностью такой же, как проказа - иммунной к
любому вопросу права или справедливости. А больной проказой прежде всего
должен помнить о фатальной реальности фактов.
сюжет для стихотворения:
положено за жизнь?
когда приняли его роман; смеялся над отражением глубоких тайных мыслей,
которые словно подводные течения скользили по лицу Роджера; смеялся,
увидев отпечатанный экземпляр своей книги; смеялся над ее появлением в
списках бестселлеров. Тысячи вещей, больших и малых, наполняли его
весельем. А когда Джоан однажды спросила его, что же он находит столь
смешным, он ответил лишь, что каждый жизнерадостный вдох заряжает его
идеями следующей книги. Его легкие источали энергию и фантазию. Он хохотал
всякий раз, когда чувствовал радость большую, чем мог в себя вместить.
шесть месяцев спустя Кавинант так и не приступил почему-то к новому
роману. Идей у него было слишком много. Он, казалось, просто терялся среди
их изобилия, не зная, какие выбрать.
Роджера, она оставила мужа одного на их только что купленной ферме, где
кроме дома у него была хижина-кабинет с двумя небольшими комнатами, окна
которых выходили на лес позади Небесной Фермы и на речушку, текущую
посреди него. При этом она заявила Томасу, что повезла Роджера повидаться
с родственниками, а также дала ему строгий наказ начать писать.
его к неустойчивому положению золотого мальчика. Начала она с
предостережения о том ударе, который отсек ему впоследствии полноценность
жизни с той же беспощадностью, с какой хирург отрезает пораженную
гангреной конечность. Он слышал эти предостережения, но не обратил на них
внимания. Он не понимал, что они значили.
он с сожалением и спокойным почтением проводил Джоан. Он понимал, что она
права, что снова писать он не начнет до тех пор, пока не побудет некоторое
время один; и его восхищала ее способность действовать столь решительно, в
то время как его сердце стонало под неизведанной пока тяжестью. Итак,
помахав ей на прощание рукой и подождав, пока самолет скроется из виду, он
вернулся на Небесную Ферму, заперся у себя в кабинете, включил
электрическую пишущую машинку и напечатал посвящение к следующему роману:
"Джоан, моей хранительнице невозможного".
напечатать нормальную копию, пришлось трижды переделывать все заново. Но
ему не хватило благоразумия предугадать надвигающийся шторм.
единственное, что он сделал, - это обложил ноги льдом, который в конце
концов чуть ли не врос в них. И когда он обнаружил на правой руке, возле
основания мизинца, онемевшее пурпурное пятнышко, то просто выкинул это из
головы. В течение 24 часов после отъезда Джоан он был с головой погружен в
новую книгу. Образы каскадами обрушивались на его мозг, создаваемые
пустившимся вскачь воображением. Пальцы все чаще отказывались напечатать
самое простое слово, но с фантазией было все в порядке. Ему даже и в
голову не пришло потратить время на выяснение причин загноения маленькой
ранки, образовавшейся в центре пурпурного пятнышка.
Она ничего не замечала, пока однажды вечером, после того, как Роджер
уснул, они сели вместе на диван и Томас обнял ее. Окна были закрыты
ставнями, и было слышно, как обдувавший ферму холодный ветер пытался их
открыть. В неподвижном воздухе гостиной Джоан вдруг уловила сладковатый
запах - запах болезни Кавинанта.
лепрозории, он клял себя за то, что не смазал руку йодом. Его беспокоила
отнюдь не утрата двух пальцев. То, что отняло у него часть руки, было лишь
микроскопическим символом того удара, который отсек его от полноценной
жизни, исключил из собственного же мира, словно он был некоей
разновидностью злокачественной инвазии. И когда его правая рука болела,
лишенная двух пальцев, эта боль была ничуть не сильнее, чем от простого
ушиба. Нет, он бранил себя за легкомыслие потому, что она отняла у него
последнюю возможность держать в объятиях Джоан.
такое может случиться. Неторопливо рассказывая о своей новой книге, он
привлек ее к себе, с удовольствием ощущая прикосновение ее мягкого тела,
чистый запах ее волос и чудесное тепло. Внезапная реакция жены повергла
его в недоумение. Прежде чем он понял, что ее обеспокоило, она уже
вскочила с дивана, стащила его следом за собой и, схватив его правую руку,
подставила ее под свет лампы. Голос ее зазвенел от гнева и тревоги:
Роджером, она потащила мужа по пушистому февральскому снегу в пункт
оказания первой помощи при местном госпитале. И не оставила его до тех
пор, пока их не принял хирург.
госпитале, пока он сдавал различные анализы. А следующим утром в шесть
часов Томаса Кавинанта повели на операцию на правой руке. Он очнулся тремя
часами позже в госпитальной палате, лишенный двух пальцев. Действие
наркотиков еще некоторое время затуманивало его сознание, и только к
полудню он почувствовал, что соскучился по Джоан.
следующим утром, в ней явственно была заметна перемена. Кожа ее была
бледна, словно сердце нехотя гнало кровь, а кости лба, казалось, выступили
наружу. У нее был вид загнанного животного. Она не обратила внимания на
его руку, протянутую к ней. Голос ее был низким и придушенным, словно она
не хотела, чтобы даже издаваемый ею звук прикасался к нему. Став от него
так далеко, насколько позволяли размеры палаты, обратив пустой взгляд к
окну и мокрой улице за ним, она поведала ему последние новости.
но я не согласилась. Я думала о тебе. Но я не могу, не могу этого вынести.
Ты подцепил проказу! Разве ты не знаешь, что это значит? Твои кисти рук и
ступни отвалятся, руки и ноги искривятся, а лицо станет отвратительно
морщинистым, как губка. На месте глаз образуются язвы, и я не смогу этого
вынести - тебе будет все равно, потому что ты утратишь способность
что-либо чувствовать и переживать, черт бы тебя побрал! И - о, Том, Том,
Том! Эта болезнь заразна.
- на мгновение она задохнулась от ужаса и разрыдалась, - потому что они
заразились еще в детстве. Дети более восприимчивы, чем взрослые. Роджер...
Я не могу рисковать... Я должна уберечь его от этого!
еще не понимал.
разрушительно подействовал на него взрыв Джоан. Потом он просто испугался.
тот вполне способен перенести небольшое путешествие, и отправил его в
Луизиану, в лепрозорий. Врач, встречавший его прямо у самолета,
бесстрастно ознакомил его с различными внешними аспектами проказы.
Микробактерия проказы была впервые обнаружена Армавором Хансеном в 1874
году, но изучение бациллы постоянно срывалось из-за того, что
исследователям никак не удавалось провести две из четырех ступеней анализа
по Коху: никто не мог искусственно вырастить микроорганизм и никто не
обнаружил, как он передается. Тем не менее некоторые современные
исследования, проводившиеся доктором О.Э.Скинснесом на Гавайях, казались
обнадеживающими. Кавинант почти не слушал. В самом слове "проказа" ему
чудилась абстрактная интонация ужаса, но она не была слишком убедительна и
действовала на него подобно угрозе, произнесенной на иностранном языке.
Кроме интонации опасности, сами по себе слова ничего не передавали. Он
смотрел в честное лицо доктора, а видел непонятный гнев Джоан, и ничего не
говорил в ответ.
квадратной камере с белой чистой кроватью и вымытыми антисептиком стенами,
- доктор взял другой тон. Он резко сказал:
заключается опасность. Идемте со мной, я хочу вам кое-что показать.