обезьяночеловека... Ты не такой уж и тупой, ты весьма сообразительный.
Забудь об этом, Джо. Извини меня.
Джо. Он сиял, покачивая своим топором:
что я говорю? Битва теперь - встреча с камнем и деревом, кроме, конечно,
моего звездного топора. Но какая разница? Я устал от этих шести месяцев
мира. Мне нужны крики войны, свист камней, копий, чтобы лезвие моего
топора кромсало плоть, чтобы брызгала кровь. Я горю нетерпением, как
застоявшийся жеребец, почуявший кобылу в период течки. Сейчас я бы
спарился со Смертью.
по-швоему. Ты тоже напуган, но шкрываешь швой ишпуг жа швоим большим ртом.
Кровавый Топор. - По мне, так лучше бы обезьяны и не пытались говорить на
языке настоящих людей.
сужалась, горы сближались, образуя узкий, не шире четверти мили, пролив.
Вода кипела у подножия утесов высотой около трех тысяч футов. На их
вершинах по обе стороны Реки поблескивали на солнце какие-то непонятные
предметы.
линии. Подгоняемые быстрым течением и ударами шестидесяти весел на каждой
галере, они неслись навстречу трем пришельцам. Клеменс оценивающе
посмотрел на них в подзорную трубу и сказал:
установки. Мы в дьявольской западне. А наши собственные ракеты так долго
хранились, что порох, наверное, давно кристаллизовался. Они застрянут в
стволах и разнесут нас ко всем чертям.
метания греческого огня?
кирасу, штаны и щит. Другой - колчан со стрелами, древка которых были
сделаны из тиса, а наконечники из кремня.
пусковую трубу. Ракета длиной в шесть футов, не считая оперения,
изготовленная из бамбука, выглядела точно, как ракеты, запускаемые
Четвертого Июля [4 июля - День Независимости США]. В ее боеголовке было
десять фунтов черного пороха, перемешанного со множеством крохотных
каменных осколков - шрапнель.
под его восьмьюстами фунтами. Клеменс одел шлем и нацепил на плечо щит, но
не надел ни кирасы, ни нагрудника. Хотя он и боялся ран, но еще больше он
боялся утонуть, свалившись в тяжелых доспехах в воду.
подружиться с Джо Миллером. Теперь они были кровными братьями - хотя
Клеменс упал в обморок во время этой церемонии, требовавшей не только
смешения крови, но и кое-какой более болезненной и противной процедуры.
Миллер должен был защищать Клеменса, а Клеменс - Миллера, до самой смерти.
До сих пор во всех битвах участвовал только титантроп. Но его одного было
более чем достаточно.
Топор воображал, что он величайший в мире боец, но все же отдавал себе
отчет, что причинил бы Джо Миллеру не больше хлопот, чем собака.
двум другим кораблям световыми сигналами с помощью обсидиановых зеркал.
Корабли пытались под полными парусами проскользнуть меж галер. Выполнить
этот маневр было трудно, поскольку в случае, если бы кораблю пришлось
менять курс, чтобы избежать столкновения, легко можно было потерять ветер,
а кроме того, каждый корабль трижды будет попадать под перекрестный огонь.
дальше.
остановился.
покинули свои места и устремились вниз по траектории, которая прямиком
вела к викингам. Норвежцы в смятении и тревоге закричали, но Клеменс
понял, что это планеры. Он как можно короче объяснил это Эрику, и вожак
стал передавать полученные им сведения остальным викингам, но вынужден был
прерваться, поскольку ближайшие галеры противника произвели первый
ракетный залп. Виляя из стороны в сторону, оставляя за собой густой черный
дым, десять ракет по дугам устремились к трем парусникам викингов. Те как
можно быстрее постарались изменить курс, причем две ладьи чуть не
столкнулись. Некоторые ракеты все же слегка зацепили мачты и паруса, но ни
одна из них не попала в цель, и те, не взорвавшись, плюхнулись в воду.
черными мальтийскими крестами на узком серебристом фюзеляже, он пикировал
под углом в сорок пять градусов на "Дрейраг". Норвежские лучники натянули
тисовые луки и по команде старшего выпустили стрелы.
и он приземлился на равнине. Ему не удалось поразить бомбами "Дрейраг" -
они взорвались в воде.
передовые галеры противника дали еще один ракетный залп. Клеменс взглянул
на собственную ракетную установку. Здоровенные блондинки из женской
команды под руководством маленькой темноволосой Темах возились у вертлюга
[вертлюг - шарнирное звено для соединения двух частей механизма,
позволяющее осуществлять их относительные повороты] установки, но Темах
пока не собиралась вставлять запал - "Дрейраг" был еще довольно далеко от
ближайшей галеры.
планера, расстояние между крыльями которых не превышало двух футов,
вышедшие из пике, маленькие черные бомбы, падающие на цели, стрелы на
полпути к планерам, немецкие ракеты на излете к кораблям викингов.
хлопок парусов, воспринявших напор ветра, из-за чего корабль резко
развернулся поперек Реки. Раздался скрежет, будто разорвалась на части
кора планеты, и треск, словно ее большая ось снесла мачты кораблей.
были сорваны с корабля, будто ими выстрелили из орудийного ствола, и
умчались прочь. Судно, оставшись без тяги парусов, опять повернулось почти
на девяносто градусов, встав параллельно береговой линии. Клеменса не
унесло с палубы при первом порыве ветра только потому, что титантроп,
вцепившись в штурвал одной рукой, крепко держал его второй. Рулевой тоже
прилип к штурвалу. Ракетная команда - их визг несло ветром вверх по Реке,
рты открыты, волосы развеваются - упорхнула, как стая птиц, с корабля и
плюхнулась в Реку. Ракетная установка была сорвана с лафета и последовала
за ними.
корабля] одной рукой, во второй продолжал сжимать свое драгоценное
стальное оружие. Пока судно качалось из стороны в сторону, ему удалось
засунуть топор в чехол и ухватиться за борт уже двумя руками. И очень
вовремя, так как ветер, завизжав, как женщина, падающая со скалы,
усилился, и через несколько секунд горячая взрывная волна обрушилась на
судно. Клеменс был оглушен и опален, как будто он стоял рядом со
взорвавшейся ракетой.
но не услышал собственного голоса, так как ему заложило уши.
изгибы, стена грязно-коричневой воды, не меньше пятидесяти футов высотой.
Ему захотелось снова зажмурить глаза, но он не смог. Он тупо, с
одеревеневшими веками, продолжал смотреть, пока вздыбленное море воды не
оказалось в миле от него. Он мог различить отдельные деревья, гигантские
сосны и дубы, разбросанные по переднему фронту волны, а когда она еще
приблизилась - части деревянных и бамбуковых строений, совершенно
неповрежденную крышу, раздробленный остов корабля с половиной мачты,
темно-серое тело речного дракона размером с кашалота, выхваченное с
пятисотфутовой глубины Реки.
чтобы избежать подобной участи. Но, разумеется, желание его было
неосуществимым, и он продолжал наблюдать остекленевшими глазами, с
застывшим разумом, как судно вместо того, чтобы разбиться и утонуть под
сотнями тысяч галлонов воды, подымалось все выше и выше по склону волны,
вверх и вверх, к грязно-коричневым, грозящим разломать корабль в щепки,
надвигающимся сверху скалам, к небу, превратившемуся из ярко-голубого в
серое.
покачнулись, зарылись в воду и спустились к подошве волны. Меньшие, но
тоже громадные волны перекатились через корабль. Какое-то тело шлепнулось
на палубу рядом с Клеменсом - тело, выброшенное из ревущей пучины. Клеменс
глядел на него, едва соображая. Он совершенно оцепенел от ужаса, ничего не
ощущая. Это был его предел.
совершенно не тронутое с другой! Это была Ливи, его жена, которую он видел
здесь, на берегу Реки.
и титантропа. Раздался крик рулевого - он не удержался и последовал за
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей
Дальский Алекс
Володихин Дмитрий
Лукин Евгений
Орловский Гай Юлий