спокойно, но разговор мог сохраниться в ее памяти. Ему не хотелось
начинать утром очередную ссору.
постоянными, и эта вечная борьба все больше раздражала его.
перепалки было трудно не заметить. Алиса очень изменилась за проведенные с
ним годы, но сохранила отвращение благовоспитанной леди к стирке грязного
белья на людях. Зная это, он нередко заканчивал спор окриком, со странным
торжеством наблюдая, как она замыкается, уходит в себя. Правда, оскорбив
ее, он потом стыдился своих побед.
пораньше; заснуть он все равно не мог. Всю жизнь на Земле он страдал от
бессонницы, а здесь она усилилась. Фригейт же будет счастлив отправиться
на боковую. Во время ночной вахты он всегда боролся со сном.
увидел себя в огромном помещении без стен, пола и потолка. Он был наг и
плавал в пустоте, медленно поворачиваясь, будто его подвесили на невидимом
и неосязаемом стержне. Вращаясь, он заметил вокруг множество нагих тел,
лишенных, как и он сам, волос. Рядом с ним плыл человек, его правая рука
от локтя до кончиков пальцев казалась куском красной сырой плоти. У
другого на лице не было не только кожи, но и мышц. Еще дальше вращался
скелет, внутри которого виднелись лишь серые меха легких да свернутый
клубком кишечник.
за ноги были подвешены тела. Они возвышались над невидимым полом и
опускались с невидимого потолка. Насколько хватало глаз, он видел только
бесконечные ряды тел, разделенных по вертикали стержнями; они были везде -
сверху, снизу, сбоку.
городе Триесте Австро-Венгерской Империи, умер 19 октября 1890 года.
ад, насколько ему известно, все это не походило.
ему досталась эта незаслуженная честь.
тела вместе с ним начали падать вниз.
первородный кошмар, присущий всему человечеству, - сон о падении.
Несомненно, он унаследован от первого человека, полуобезьяны, для которой
падение не сон, а устрашающая реальность. Она перепрыгивала с ветви на
ветвь, гордясь, что может преодолеть пропасть. И падала именно из-за своей
гордыни, мешавшей здраво судить о реальности.
мимо него, медленно вращаясь и сталкиваясь, сплошным водопадом плоти
скользили вниз тела.
опускающийся между стержнями. Эта летающая лодка не имела ни крыльев, ни
пропеллера, ни других известных Бартону приспособлений, способных
поддерживать ее в воздухе.
от которой исходил яркий свет. Над бортом показались две фигуры, и
внезапно падение тел стало замедляться. Невидимая сила подхватила Бартона
и оторвала от стержня. Его понесло вверх, перевернуло, он поплыл и замер
около каноэ. Один из мужчин направил на него металлический стержень
размером с карандаш. Охваченный ужасом, в приступе яростного бессилия,
Бартон взревел:
Бартон-зритель не мог отчетливо различить черты, оно показалось ему
знакомым: это было лицо Икса.
полнолуние на Земле, падал сквозь открытую дверь, освещая фигуру Питера.
Несмотря на выступивший пот, он весь дрожал. Маленькая каюта, нагревшаяся
от человеческого тепла, сейчас остывала, заполняясь холодным туманом.
бросил быстрый взгляд на обнаженное тело, потом - на Фригейта, но
американец отвернулся и шагнул к лестнице. При всех своих недостатках
Бартон не был ревнив; не станет же он попрекать парня за нескромный
взгляд, догадываясь, к тому же, что тот увлечен Алисой. Об этом не
говорили, но знали все - и Бартон, и сама Алиса, и Логу, подруга Фригейта.
Пожалуй, никого, кроме Алисы, это не касалось. За долгие годы она утратила
изрядную часть своего викторианского целомудрия и временами - конечно,
подсознательно - поощряла Фригейта, хотя потом отрицала все начисто.
на Алису. Если он обронит хоть слово, то будет выглядеть идиотом - ведь
Алиса, как и все остальные, купались в Реке нагишом, не обращая внимания
на окружающих. Фригейт сотни раз имел возможность видеть ее без одежды.
застежками. Бартон отстегнул и накинул на себя одно из них, опоясался
ремнем из рыбьей кожи, прикрепив к нему ножны с кремневым кинжалом и
каменным топором, и повесил через плечо деревянный меч. Его кромки были
усажены кремнем, вместо острия торчал рог речного дракона. Наконец, он
вынул из стойки тяжелое копье и пошел к трапу.
и Бартону казалось, что голова американца, лишенная туловища, плавает в
клубящейся дымке. Сверху струился свет, хотя небеса над Рекой не знали
луны. Над головой все сияло от ярких звезд и гигантских сверкающих газовых
облаков. Фригейт полагал, что этот мир находится вблизи центра галактики.
Но истинное местоположение планеты знали только ее таинственные хозяева.
судно и уплыли из Телема. "Хаджи-2" не был копией своего предшественника,
а представлял из себя одномачтовый тендер с косым парусным оснащением. На
борту находились Бартон, Алиса Харгривс, Фригейт, Логу, Казз, Бест, Монат
Граутат и Оуэнон. Об этой женщине было известно лишь то, что она
происходит из древнего доэллинистического племени пеласгов и не возражает
делить ложе с инопланетянином. Вместе с этой неизменной командой (Бартон
обладал счастливейшим даром объединять вокруг себя самых разнообразных
людей) он двадцать пять лет плыл вверх по Реке. В Телеме остался лишь Лев
Руах, один из участников прежней эскапады.
маленьком судне члены команды страдали от неизбежной тесноты и толкотни.
Снять постоянную напряженность мог лишь длительный отдых на берегу.
достигло широкой части Реки, где она разливалась в озеро длиной около
двадцати миль и втрое меньшей ширины. В западной части озеро сужалось,
образуя пролив в четверть мили. Течение там было бурным, но, к счастью,
дул попутный ветер. При противном ветре "Хаджи-2" не смог бы маневрировать
в таком узком канале.
из утесов, выступавших посередине озера. За скалой тянулась коса, высоко
приподнятая над урезом воды. На ней виднелось несколько грейлстоунов, в
стороне стояли хижины. На острове были причалы, удобные для стоянки, но
они находились выше по течению, и Бартон поставил судно у ближайшего.
Команда завела канаты, затем по борту навесили мешки из кожи меч-рыбы,
набитые травой. Со всех сторон к ним начали осторожно сходиться туземцы.
Бартон поспешил заверить их в мирных намерениях своего экипажа и вежливо
осведомился, можно ли воспользоваться их каменными граалями.
которых был незнаком Бартону. Но они говорили на испорченном эсперанто, и
языковой барьер был преодолен.
грибообразное сооружение из серого гранита с красными вкраплениями. Камень
был Бартону по грудь и на его плоской вершине находилось примерно семьсот
выемок - такого же размера, как днища цилиндрических чаш.
углубления камней-граалей свои чаши из серого металла. Говорившие