оленей и собак. Продавцы птиц показывали свой яркий голосистый товар.
мир представляли только люди, собаки, травяные коты, небольшие олени и
низкорослые животные, похожие на лошадей. Здесь явственно ощущалось
недостаточное разнообразие животных, зато было очень много птиц.
Отсутствие быков, волов и лошадей, как полагал Грин, и явилось причиной
повсеместного распространения рабства. Люди и собаки были основным тяглом.
глубине веков, что никакая история не докопается. Грин, всегда очень
любознательный, хотел бы иметь побольше времени и средств для
исследований, но у него не было ни того, ни другого. Он все еще был занят
тем, чтобы сохранить в целости свою шкуру и как можно скорее найти способ
выбраться из этой дыры.
узкие, переполненные толпой улицы. Приходилось часто показывать свой жезл,
чтобы толпа расступилась. Но по мере приближения к порту становилось легче
- улицы там были намного шире.
обратно. Проезды должны быть достаточно широкими, иначе возы растерли бы
людей о стены домов. Здесь и были так называемые бараки, где жили портовые
рабы. Когда-то этот район был просто замком, в котором мужчин и женщин
запирали на ночь. Но еще во времена старого герцога стены разрушили и
построили новые здания. "Ближайшая земная аналогия, - подумал Грин, -
типовое проектирование жилых зданий. Небольшие здания, абсолютно
одинаковые, выстроенные, как солдаты на плацу".
С ней ввяжешься в спор или еще какие-нибудь дела - и придется потом
потратить много времени, чтобы ублажить ее, а он должен торопиться на
рынок. Он ненавидел семейные сцены, а Эмра была прирожденной трагической
актрисой. Она, можно сказать, наслаждалась ими.
возвышались высоченные стены складов. Там суетились рабы. С помощью
подъемных устройств, похожих на корабельные кабестаны, они поднимали или
опускали огромные тюки. "Здесь, - подумал Гуин, - для меня нашлось бы
подходящее дело - механизация ручного труда. Внедрить бы паровую машину.
Какой толчок для развития всей планеты! Автомобили на древесном топливе
заменили бы рикш. Подъемные краны работали бы от паровых машин. Корабли
получили бы привод к колесам от парового котла. А можно было бы проложить
рельсы через Ксердимур и пустить по ним локомотивы вместо кораблей. Но
стальные рельсы стоят слишком дорого, и банды варваров, снующие по
травянистым равнинам, будут разбивать их и ковать себе оружие".
эффективный способ труда, он натыкался на каменную стену обычаев и
традиций. Нельзя было внедрить ничего нового, если боги не одобрят этого.
А божья воля передавалась людям через посредников-священников. Они же
держатся за статус-кво, как голодные младенцы за материнскую грудь или как
старые скряги за свой хлам. Грин мог бы вступить в борьбу с теократией, но
предвидел, что ради ничтожного результата не стоит становиться мучеником.
попытался не обращать внимания на зов. Но голос, хотя и женский, обладал
такой силой и звучностью, что все вокруг оглядывались, чтобы посмотреть на
его обладательницу. Не было смысла притворяться, будто он не слышит.
ухмыляясь, выполнил приказание. Как и все в районе порта, он знал Эмру,
знал и о ее взаимоотношениях с Грином.
великолепной груди. За спиной у нее стояло еще пятеро детей: два сына от
герцога, дочь от проезжего князя, сын от капитана корабля с севера и еще
дочь от храмового скульптора. Взлеты и падения ее судьбы отражались в ее
детях - одушевленная картина состояния общества на планете.
колесных дел мастер. Когда Эмре исполнилось пять лет, случилась эпидемия и
они умерли. Ее забрали в бараки и отдали на воспитание тетке. В
пятнадцатилетнем возрасте ее красота привлекла внимание герцога, и он
настоял на переводе ее во дворец. Там она родила от него двух сыновей,
которым теперь было десять и одиннадцать лет; скоро их у нее заберут и
будут растить из них свободных и любимых слуг во дворце. Герцог женился на
нынешней герцогине через несколько лет после начала этой связи, и ревность
герцогини вынудила его избавиться от Эмры. Она вернулась в бараки. Герцог,
наверное, не слишком горевал при расставании, потому что жизнь с нею
напоминала жизнь с ураганом, а он слишком любил мир и покой.
него князю. Князь позабыл все сроки возвращения домой - так не хотелось
ему расставаться с нею. Герцог надумал было подарить ему Эмру, но тут он
превысил свои полномочия. Даже у рабов были определенные права, а женщина,
которая родила обществу гражданина, могла быть увезена в другую страну
только по собственному желанию, Эмра не согласилась уезжать, и опечаленный
князь отправился домой, оставив, правда, память по себе.
выручку. Он не смог увезти ее из страны, а она снова отказалась уезжать.
Но теперь она уже преследовала свои цели. Рабам разрешалось иметь
собственность, в том числе и своих рабов, и она знала, что два сына
герцога станут ее опорой позднее, когда будут жить в замке.
статуи богини плодородия. И не мудрено: она была великолепна: высокая, с
длинными каштановыми волосами и безупречной кожей, с большими карими
глазами; рот красный, как сочные спелые сливы, грудь такая, что ни дитя,
ни любовник не находили в ней изъяна, удивительно гибкая талия, если
учитывать массу ее тела и плодовитость. Ее длинные ноги считались бы
красивыми даже на Земле, а уж тем более - на фоне местных кривоногих
жительниц.
что-то такое, что поражало мужчин с первого взгляда. Грину она порой
казалась какой-то могучей стихией, пожалуй, даже воплощением самой
природы.
себе в супруги, выбрала тогда, когда он был рабом-новичком, едва способным
произнести несколько слов на довольно сложном агглютинативном местном
языке. Но временами он чувствовал, что она хоть и лакомый, но слишком
большой для него кусочек, и такое повторялось в последнее время все чаще.
Кроме того, он чувствовал угрызения совести, когда смотрел на детей,
потому что полюбил их и боялся того момента, когда придется их покинуть.
Что касается бегства от Эмры, то он не был уверен, какие при этом будет
испытывать чувства. Конечно, она будила в нем чувства, но ведь и удар в
зубы, и доза вина в крови тоже будят чувства.
"Привет, дорогая", - и поцеловал ее. Он радовался, что она рабыня и не
носит кольца в носу. Когда он целовал герцогиню, оно всегда раздражало
его. Она отказывалась вынимать кольцо из носа, потому что это поставило бы
ее на один с ним уровень, а он не должен забывать о своем рабском
положении. В том, что она взяла в любовники раба, а не свободного
человека, не было ничего аморального. А если она будет совершать
аморальные поступки, то какова же ей тогда будет цена!
сгладить резкость.
мимо. Хоть бы детей поцеловал! В чем дело? Я надоела тебе? Ты говорил, что
принимаешь ласки герцогини только из-за карьеры и потому, что боишься, как
бы она не нашла способа расправиться с тобой, если ты ей откажешь. Ладно,
я тебе поверила... почти поверила. Но как можно тебе верить, если ты
пытаешься проскользнуть мимо, даже не заглянув домой? В чем дело? Мужчина
ты или нет? Ты что, боишься взглянуть в лицо женщине? Не тряси головой!
Лжец! Не забудь поцеловать Гризкветра. Ты же знаешь - он очень
впечатлительный мальчик и обожает тебя, и чепуха это, будто в твоей стране
взрослые люди не целуют ребятишек такого возраста. Ты не в своей стране!
Что за странные бессердечные люди, должно быть, живут там! Даже если это
так - ты можешь позабыть тамошние обычаи и немного приласкать мальчишку.
Пойдем домой, и я достану из подвала того удивительного челоусмейского
вина, что доставили недавно в мой погреб....
Грин. - Ради всех боев, Эмра, я знаю, что прошло два дня с тех пор, как я
видел тебя. Но не пытайся двухдневный разговор втиснуть в десять минут.
Особенно при твоей манере разговаривать. И перестань распекать меня при
детях. Ты же знаешь - это для них вредно. Они могут перенять твое
презрение к главе семьи.
постоянно говорю им, какой ты прекрасный человек, хотя трудно убедить их в
этом, когда ты вот так являешь свою сущность и они видят правду... Да
еще...
перехватить инициативу. Трудная задача, особенно когда чувствуешь себя
таким усталым, а она постоянно бьется за первенство. Проблема еще и в том,
что она не чувствовала никаком уважения к мужчине, которому могла заткнуть
Пехов Алексей
Панов Вадим
Юрьев Сергей
Каменистый Артем
Орлов Алекс
Каргалов Вадим