удерживаю.
скажу, а то опять не поверишь, что я знал их заранее.
психологической точки зрения: классификация типов неприятия
действительности. Тип номер один сомневается в аппаратуре. Например, он
садится к чаше, а потом говорит: "Ну, вот и все, можно вставать". И встает
как раз в тот момент, который рассчитан компьютером. Тогда сей тип
заявляет, что часы спешат или отстают. Тип номер два можно
охарактеризовать следующим образом: допустим, человек увидел в чаше, как
он почесывал затылок. Он говорит: "Именно этого я делать не стану". И как
раз когда он произносит "именно этого", он почесывает затылок, причем все
происходит точно в заданный момент. Тогда человек начинает ругаться,
кричит, что его подловили... словом, что-то похожее на твою мысль о
самовнушении. Тип номер три - кто-то еще - считает, что его
загипнотизировали.
крайней мере вы не можете доказать самому испытуемому, что не прибегали к
помощи гипноза.
дверями.
шутим, что Пабло работает почти в инфракрасном секторе.
спросил гость, и Янно ответил, что обычная, то есть каждый цвет обозначает
степень секретности ведущихся работ, от красного цвета и выше; тогда гость
с удивлением заметил, что Янно работает в коридоре с синими дверями,
значит, его работа считается гораздо секретнее, чем у Пабло, хотя,
насколько ему известно. Яйцо всего лишь навеете собирает и сортирует
газетные вырезки, Пабло же...
прошлого, а будущее для всех открыто. Впрочем, - добавил он тут же, - мы
все здесь мелкая сошка, институт у нас оранжевый.
руку. - Итак, пари? Ставлю целых пять фунтов против одного!
проиграешь. Погоди, не кричи, выслушай меня. Пари предлагались сотни раз,
десятки раз я сам был свидетелем - и ни одного исключения, ни одного!
Допустим, мы увидели, что человек будет сидеть у стола вполоборота, причем
ровно через двадцать секунд; увидев это, человек сразу вскакивает и
начинает бегать по комнате; вдруг он подворачивает себе ногу и падает на
стул, пододвигается вполоборота к столу, а время, конечно же, равно Х!
Вторая попытка. И снова мы видим то же самое: он будет сидеть за столом
через двадцать - нет, на этот раз уже через восемнадцать секунд; человек
опять встает, только теперь он ходит по комнате осторожно и говорит, мол,
ничего подобного больше не случится, уж теперь-то он ноги не подвернет! Он
медленно подходит к столу и внезапно, ни с того ни с сего кричит: "Вы что
думаете, я вам подопытная обезьяна? Думаете, я во всем стану вам
подчиняться? Вы ждете, что я по комнате буду мотаться, а я не буду!" Он
садится и орет: "В конце концов, я - свободный человек!" И конечно, опять
время X. Нас словно обухом по голове ударило, и сам он был совершенно
подавлен, а потом превратил свою неудачу в целую программу. Он стал
твердить, что ему надоело во всем прислушиваться к мнению других и теперь
он намерен подчиняться лишь собственной воле, утверждая тем самым свою
индивидуальность. А тут как раз готовились очередные выборы в институтское
руководство. Вот он и написал большущее письмо в дирекцию с отводом
основного претендента. И надо же было приключиться такой чертовщине, что
чуть ли не каждый сотрудник института написал похожее письмо, и сверху
поступило распоряжение снять кандидатуру претендента - помнишь, ходили
слухи, будто этот Н.Н. берет взятки, слухи, кстати говоря, вздорные, как
потом выяснилось. Тут бы нашему поборнику свободной воли образумиться, но
он уже совсем закусил удила. Еще бы. Ведь он из чистейшего каприза хотел
выкинуть штуку, которая совершенно противоречила бы здравому смыслу, и
вдруг каждый, буквально каждый, делает то же самое; потом еще раз, и опять
совершенно сознательно, он сделал новую глупость, а люди опять взяли с
него пример, к тому же в результате по институту вышел приказ, который
дирекция долго не решалась подписывать, хотя и очень желала этого и даже
получила соответствующее указание от вышестоящего начальства. В конце
концов он решил, что у него есть лишь один-единственный способ проявить
свою свободную волю, и он кончил жизнь самоубийством - и в тот же день
разразилась целая эпидемия самоубийств. Так что ему пришлось выпить чашу
бессилия до самого дна. Словом, это был жуткий "эффект засасывающей
струи".
предложил ставку до десяти фунтов к одному.
сказал Янно, - но это еще не означает, что здесь собрались круглые идиоты!
Мы привлекали к экспериментам психологов; мы привязывали человека к стулу,
если видели, что он должен встать, но у него от нейлонового шнура тут же
начиналась острая аллергия, приходилось человека отвязывать, и он сразу
вскакивал с места. Или мы приделывали к подлокотникам кресла стальные
наручники, но испытуемый буквально за несколько десятых секунды до срока
вдруг отказывался от продолжения эксперимента, так как он, видите ли,
боится, что его потом будут мучить кошмары. Я мог бы рассказать тебе сотни
таких случаев. Мы снимали всю лабораторию на пленку, определяли время X с
точностью до микросекунды, и всегда происходило одно и то же: будущее
оказывалось именно таким, каким оно должно было оказаться. Что показывает
светящаяся чаша, то и наступает, и нет никакой возможности как-то помешать
этому или что-либо изменить. Сначала говоришь себе: "Ну дела! С ума
сойти!" А потом чувствуешь, что действительно сходишь с ума; сначала
смеешься ты, а потом смех раздается внутри тебя сам собой, будто над тобой
смеются какие-то адские силы, во власти которых ты оказался. Ты бессилен,
совершенно бессилен - поверь мне, это нельзя представить себе со стороны!
невероятные вещи, ответил гость.
самом первом эксперименте: отчаяние и унижение. Зачем они тебе? Не надо,
еще раз прошу тебя! Я же твой друг, послушайся моего совета...
тебя какое-нибудь объяснение этому? Ты же специалист по проблемам
каузальности. Следствия без причины не бывает, так ведь ваши классики
учат. Какие же у тебя есть объяснения?
заходите. От вашей болтовни за дверью свихнуться можно.
вперед. Лаборатория чем-то походила на прачечную: стены из бетона, пол из
бетона, потолок из бетона; маленькое окно; тяжелый табачный дым и винный
перегар. Ни одной картины, ни одного горшка с цветами, даже какой-нибудь
статистической диаграммы с красными и синими кривыми и той нет; ни одного
цветного пятна - кругом только серый цвет. Даже письменный стол и сидящий
за ним Пабло были серыми; коричнево-серый стол и пепельно-серый Пабло; а
между письменным столом и окном стоял - это был единственный прибор -
светло-серый каркас с бледно-серой чашей из плексигласа, а рядом
темно-серым пеньком - вращающийся стул. Пабло фыркнул, как тюлень, и его
одутловатое лицо с недельной щетиной на щеках поднялось из глубины кресла.
Он что-то поставил в ящик письменного стола и задвинул его. Глаза Пабло
были несколько остекленевшими. Гость все еще стоял на пороге.
но тут Янно вскрикнул.
оба экспериментатора, и стал внимательно изучать каркас. Высотой он был в
половину человеческого роста, вверху сходились на конус четыре
металлические трубки, снизу они были загнуты, образуя ножки; сверху на
трубки было насажено металлическое кольцо, в нем помещалась чаша из
плексигласа; в центре каркаса выглядывала небольшая серо-зеленая панель
размером с футляр для маникюрного набора; двумя серебристо-серыми
проводниками панель соединялась с пультом, установленным на письменном
столе; на пульте пять кнопок. Еще два проводка тянулись от пульта к чаше;
между чашей и панелью гость заметил две тонюсенькие нити, которые слабо
поблескивали на фоне серого бетона; наконец, на передней стенке компьютера
- если это был компьютер, а это действительно был компьютер - имелась
шкала с делениями и стрелкой. Других деталей он не разглядел. Почему
закричали хозяин комнаты и Янно, оставалось непонятным.
светится, светится!
на деления шкалы.
чуть-чуть, на шаг, не больше!
Шилова Юлия
Корнев Павел
Пехов Алексей
Каменистый Артем
Афанасьев Роман
Никитин Юрий