Чтение 3–й страницы книги ~В глазах смотрящего~

его убил, получит и правосудие, и милосердие - насколько такое милосердие
будет во власти Ричарда.

Хотя Ричард этого и не формулировал, даже мысленно, он считал про
себя, что роковой выстрел произведен или униженной, подвергнутой насилию
женщиной, или каким-либо мужем, которому милорд граф наставил рога. В
результате, не зная, собственно, ничего о деле, герцог заранее был склонен
к милосердию.

Ричард опустил письмо в почтовый мешок, который этим же вечером
пересечет Канал на борту пакетбота, и повернулся в сторону худощавого
человека средних лет, чем-то занимавшегося за письменным столом в другом
конце комнаты.

- Милорд маркиз, - окликнул он задумчиво.

- Да, Ваше Высочество?

Маркиз Руанский поднял глаза от своей работы.

- А на сколько правдивы все эти истории, что рассказывали про
покойного графа?

- Правдивы, Ваше Высочество?

Маркиз немного задумался.

- Я бы поостерегся давать точную оценку. Как только у человека
появляется такая репутация, число приписываемых ему прегрешений быстро
начинает превосходить число действительных. Без всякого сомнения, многие
из историй, что рассказывали про него - сущая правда; с другой стороны,
много и таких, которые имеют очень слабое отношение к фактам. В то же
время, очень вероятно, что есть много происшествий, о которых мы никогда и
не слыхивали. Однако совершенно точно то, что он признал себя отцом семи
незаконнорожденных сыновей, и я бы рискнул сказать, что при этом он
проигнорировал несколько дочерей - все это, обратите внимание, от
незамужних женщин. Установить его адюльтеры, конечно же, значительно
труднее, однако, думаю, Ваше Высочество может быть уверенным - они
случались далеко не редко.

Откашлявшись, маркиз добавил:

- Если Ваше Высочество ищет мотивы, боюсь, что людей с мотивами
чересчур много.

- Ясно, - сказал герцог. - Ну что ж, посмотрим, какую информацию
добудет лорд Дарси.

Он поднял глаза на часы.

- Они должны быть уже там.

Затем, будто отбрасывая дальнейшие размышления на эту тему, герцог
взял со стола новую пачку документов и вернулся к работе.

Понаблюдав за ним несколько секунд, маркиз слегка улыбнулся - молодой
герцог относился к своим обязанностям серьезно, но достаточно
уравновешенно. Несколько романтичен - но какими были в девятнадцать мы
сами? Во всяком случае ни его способности, ни благородство сомнений не
вызывают. Кровь королей Англии всегда дает себя знать.

- Миледи, - мягко произнес сэр Пьер. - Прибыли следователи герцога.

Миледи Элис, графиня д'Эвро, сидела на обитом золотой парчой кресле.
Около ее кресла с лицом очень серьезным и печальным стоял отец Брайт. На
кричаще-ярком фоне стен приемной две их фигуры выделялись словно
чернильные кляксы. Обычное для священника черное одеяние отца Брайта
оживляла только ослепительная белизна кружевного воротничка и манжет. На
графине было черное бархатное платье - графиня всегда ненавидела черный
цвет, и в ее гардеробе не нашлось ничего подходящего, кроме траурного
платья, сшитого восемь лет тому назад, когда она хоронила свою мать.
Казалось, что от печального выражения лиц черный цвет становился еще
чернее.

- Пригласите их, сэр Пьер.

Голос графини звучал ровно и спокойно.

Сэр Пьер распахнул дверь, и в комнату вошли трое - один, одетый как
дворянин, и двое в ливреях герцога Нормандского.

Дворянин поклонился и сказал:

- Лорд Дарси, главный уголовный следователь Его Высочества герцога и
ваш слуга, миледи.

Говоривший был высоким шатеном с худощавым, довольно приятным лицом.
В его англо-французском отчетливо ощущался английский акцент.

- Рада познакомиться, лорд Дарси, - сказала графиня. - Это наш
викарий, отец Брайт.

- Ваш слуга, преподобный отец.

Затем лорд Дарси представил своих спутников. Первый из них, седеющий
уже человек, смотревший на мир сквозь пенсне в золотой оправе и всем видом
напоминающий ученого, оказался доктором Пейтли, хирургом. Довершал
компанию невысокий, коренастый, краснощекий мастер Шон О Лохлейн,
волшебник.

Как только мастер Шон был представлен, он вынул из своей поясной
сумки маленькую книжечку в кожаной обложке и протянул ее священнику.

- Моя лицензия, преподобный отец.

Отец Брайт мельком просмотрел документ: все как надо, подпись и
печать архиепископа Руанского. К таким вещам закон относился довольно
строго, ни один волшебник не имел права практиковать без разрешения
Церкви, и лицензию выдавали только после тщательной проверки деятельности
волшебника на ортодоксальность.

- Вроде бы все в порядке.

Священник вернул книжечку. Коротышка-волшебник раскланялся и снова
положил ее в свою сумку.

В руках лорда Дарси появился блокнот.

- А теперь, как это ни прискорбно, нам придется проверить несколько
фактов.

Справившись со своими записями, он посмотрел на сэра Пьера.

- Насколько я понимаю, это вы обнаружили тело?

- Совершенно верно, ваше лордство.

- И как давно это произошло?

Сэр Пьер взглянул на часы. Было девять пятьдесят пять.

- Чуть меньше трех часов назад, ваше лордство.

- В какое время точно?

- Я постучал в дверь ровно в семь, а зашел минутой или двумя позднее
- ну, скажем, в семь ноль-одну или семь ноль-две.

- Откуда вы знаете время с такой точностью?

- Милорд граф, - немного натянуто ответил сэр Пьер, - всегда
настаивал на пунктуальности. У меня образовалась привычка регулярно
справляться по часам.

- Понятно. Очень хорошо. А что вы сделали потом?

Сэр Пьер вкратце описал свои действия.

- Так значит, дверь в его покои не была заперта?

- Нет, сэр.

- Вас это не удивило?

- Нет, сэр. Она никогда не бывала заперта, все эти семнадцать лет.

- Никогда?

Бровь лорда Дарси вопросительно поднялась.

- Не бывала заперта в семь утра, ваше лордство. Милорд граф всегда
вставал ровно в шесть и отпирал дверь где-то между шестью и семью.

- Значит, на ночь он запирался?

- Да, сэр.

Лорд Дарси с задумчивым видом записал что-то в свой блокнот, но
возвращаться к этой теме не стал.

- А уходя, вы заперли дверь?

- Совершенно верно, ваше лордство.

- И она так и заперта с того времени?

Сэр Пьер помедлил и вопросительно посмотрел на отца Брайта. Ответил
священник:

- В восемь пятнадцать мы с сэром Пьером вошли туда. Я хотел взглянуть
на тело. Мы ничего не трогали и ушли в восемь двадцать.

Мастер Шон О Лохлейн явно встревожился.

- Э-э... извините меня, преподобный отец. Надеюсь, вы не провели
обряд святого помазания?

- Нет, - ответил отец Брайт. - Я решил, что лучше уж отложить это,
пока власти не ознакомились с... э-э... местом преступления. Мне не
хотелось создавать дополнительные затруднения следствию.

- И очень правильно, - пробормотал лорд Дарси.

- И никаких, надеюсь, благословений, преподобный отец? - продолжал
волноваться мастер Шон. - Никакого экзорцизма или...

- Ничего, - довольно раздраженно перебил его отец Брайт. - Думаю, я
перекрестился, когда увидел тело, но и не более того.

- Перекрестили _с_е_б_я_, сэр? И больше ничего?

- Ничего.

- Ну, тогда все в порядке. Простите мою настойчивость, преподобный
отец, но любые миазмы зла, оставшиеся неподалеку, являются очень важными
уликами, и их ни в коем случае нельзя рассеивать до проверки.

- З_л_а_?

Миледи графиня была явно поражена.

- Извините, миледи, но... - сокрушенным голосом начал мастер Шон.

Но тут его перебил отец Брайт, обратившийся к графине:

- Не огорчайтесь, дочь моя, эти люди просто исполняют свой долг.

- Конечно же, я понимаю. Просто все это так...

Она поежилась.

- А миледи видела покойного? - вежливо спросил лорд Дарси, бросив
предупреждающий взгляд на мастера Шона.

- Нет. Но если вы хотите...

- Посмотрим, - сказал лорд Дарси. - Возможно, в этом не будет
необходимости. Можем мы подняться в покои графа?