Чтение 3–й страницы книги ~Стальная крыса отправляется в ад~

целую гору важных истин. Женщина никогда не изъясняется на одном смысловом
уровне. Самый немудрящий вопросик, например, "ты не проголодался?" может
означать "я проголодалась", или "ты не забыл, что нас пригласили на обед?",
или "я не хочу есть, но ты наверняка скоро начнешь ко мне приставать,
требовать завтрак". Возможны и тысячи других толкований. Но мнимая морщинка
у глаза, вслед за невинными расспросами о Луссуозо и случайным появлением
рекламного проспекта на краю стола, могла означать только одно. Я улыбнулся.

-- Дорогая, мне начинает казаться, мы злоупотребляем гостеприимством
этой планеты и она рискует нам надоесть. Ты еще не подумывала о перемене
обстановки? По-моему, нам пора отдохнуть на какой-нибудь роскошной, щедрой
на развлечения планете.

Она развернулась на каблуках и осыпала меня восторженными поцелуями.

-- Джим! Ты, наверное, телепат! Что скажешь насчет...

Если честно, "говорить насчет" от меня не требовалось. Только вспомнить
давно забытые номера банковских счетов.

Но удовольствие того стоило. Поначалу. Иногда Анжелина куда-то уходила,
но мы с ней ни разу не обсуждали омолодительные процедуры. Обнаружив у себя
в шевелюре седые волосы, а также заметив одышку после серьезных тренировок,
я вынужден был признать, что и мне не повредит оздоровительный цикл, а то и
два. В конце концов я раскошелился.

Рекламные проспекты не солгали, на Луссуозо нам жилось весело и
интересно. У нас был великолепный дом и красивые друзья. Уж не знаю,
насколько красивы они были до того, как стали красивыми, но теперь они
смотрелись очень даже неплохо. Говорят, не все на свете можно купить за
деньги, но в наши времена это не более чем избитый штамп. На Луссуозо все
молоды, красивы и богаты. Хотя, пожалуй, слово "богаты" заслуживает первого
места. А потом идут "молоды" и "красивы".

Не так уж много времени мне понадобилось, чтобы узнать, какие они все
неизлечимые зануды. Похоже, избыток денег способствует появлению на свет
людей, которые интересуются только избытком денег. Не скажу, что я сноб
(куда мне до настоящего сноба!), в круг моих друзей и знакомых попадали
воистину удивительные, даже изумительные образчики самых невероятных
проявлений жизни. Всезнайки и зазнайки. Диктаторы и махинаторы. Политиканы и
полицейские болваны. Вояки и прочие бяки. И в их обществе мне никогда не
бывало скучно, если, конечно, не брать во внимание кое-какие нюансы. Однако,
проведя месяц на Луссуозо, я уже был согласен на что угодно... только не на
второй месяц на Луссуозо.

Даже самоубийство казалось вполне приемлемым вариантом. А может,
вернуться в армию? Или поплавать в озере серной кислоты? Все веселее, чем
провести пять минут в обществе Ровены Виникультуры или Вивилии фон Брун.

Но я покорно сносил их дурацкую болтовню и топил горе в вине. На то
были две причины. Во-первых, за медицинское обслуживание я заплатил кучу
денег величиной со спутник и вовсе не желал бросать их на ветер. Во-вторых
(и эта причина гораздо важнее), на Луссуозо Анжелина очень хорошо проводила
время. Прежде наш образ жизни не позволял ей обзавестись подругами и
приятельницами. Ее кровожадная юность осталась в далеком прошлом и глубоком
забвении благодаря психиатрам, которые вернули ее в лоно цивилизованного
общества, но избавили далеко не от всех преступных наклонностей. Мы с ней
старались лишний раз не вспоминать дела давно минувших дней, когда я
(разумеется, в порядке исключения) воевал под знаменем закона, а под ее
очаровательной внешностью таилась коварная, злобная и жестокая натура. Я
никак не мог понять, в чем тут дело, пока она (любившая меня, должно быть,
уже тогда) не доверилась мне, пока не раскрыла медальон со страшной тайной
своего прошлого. Ее красота вышла из-под скальпеля хирурга. Операции стоили
безумно дорого, только беспримерные по лихости и жестокости кражи и грабежи
позволили Анжелине расплатиться с врачами. Она приобрела ангельский облик,
но в душе так и осталась жуткой уродиной.

Имея за плечами такое прошлое, да еще привычку то и дело переступать
рамки закона, поневоле станешь анахоретом. Разумеется, мы старались вести не
слишком замкнутый образ жизни, но все равно он изрядно отличался от образа
жизни 99,99 процента человечества. А потом у нас родились близнецы... Не
скажу, что я встретил эту новость с энтузиазмом, но потом мало-мальски вошел
во вкус отцовства и изменился к лучшему. Так утверждает Анжелина, а уж кому
и знать меня, как не ей. Когда мальчуганы подросли, мы постарались дать им
самое лучшее образование. А потом долго спорили и в конце концов пришли к
выводу, что Джеймс и Боливар должны выбрать образ жизни, который им
импонирует. Сказать по правде, мы с Анжелиной все-таки показали им наиболее
заманчивые аспекты нашего бытия. И счастлив заметить, что мальчики не
колебались в выборе. Все эти приятные и полезные занятия не позволяли нам
скучать, и поскольку у Анжелины никогда не было близких друзей, она не
стремилась обзавестись и близкими подругами.

На Луссуозо ее словно подменили. Я постоянно видел ее в обществе
светских див, они вместе приходили и вместе уходили, а куда уходили, я не
спрашивал, меня это мало заботило. Главное, что Анжелине было хорошо. Она
даже как-то раз упомянула (эх, растяпа ты растяпа, ну почему не расспросил?)
о Храме Вечной Истины. Анжелину он не слишком интересовал, но ее туда
несколько раз заманивали увлекающиеся подруги. И вот результат...

Я надолго присосался к стакану, а потом строго-настрого запретил себе
наполнять его заново.

Зазвонил телефон.

-- ДиГриз, -- буркнул я.

-- Адмирал, это капитан Коллин. Есть кое-какие новости о Храме Вечной
Истины. Вы бы не могли приехать в мой офис?

Когда я выскочил за дверь, он еще говорил.

ГЛАВА 2

-- Итак, что вы обнаружили? -- Я бесцеремонно ворвался в офис капитана
Коллина. Он говорил по телефону и жестом велел мне подождать.

-- Да. Спасибо, я понял. -- Он повернулся ко мне. -- Это из больницы.
Похоже, у миссис Виникультуры посттравматическая амнезия.

-- Забыла все, что с ней случилось?

-- Вот именно. У врачей есть способы проникнуть в ее память, но с этим
придется обождать, пока она не оправится от шока.

-- Но ведь вы меня не для этого позвали?

-- Вы правы. -- Он провел пальцем по внутренней стороне воротника. Он
выглядел смущенным -- насколько это возможно для перегруженного мускулатурой
капитана полиции. -- Мы, граждане Луссуозо, гордимся нашей сверхнадежной
службой безопасности, сверхтщательным делопроизводством...

-- Следует понимать, -- перебил я, -- что ваша служба безопасности
опростоволосилась, а делопроизводство дало маху?

Он открыл рот для гневной отповеди. Но тут же закрыл его и обессиленно
упал в кресло.

-- Вы угадали. Но этого еще никогда не бывало.

-- Один раз -- это уже перебор. Рассказывайте.

-- Просто беда с этим Храмом Вечной Истины. Видите ли, он
зарегистрирован должным образом, религия признана общественно безопасной.
Бухгалтерия в полном порядке, финансовые отчеты предоставлялись точно в
срок. Но Храм, как и остальные церкви, был освобожден от уплаты налогов.
Короче говоря, все выглядело очень даже пристойно. Разумеется, у нас есть
досье на всех священнослужителей, мы располагаем сведениями, и весьма
подробными, обо всех рядовых членах секты...

-- Досье? Сведения? Вас не затруднит объяснить? Капитан явно был не в
своей тарелке.

-- Видите ли... Луссуозо, как и любая цивилизованная планета, свято
блюдет Межзвездный закон о свободе вероисповедания. Вам, конечно, доводилось
о нем слышать.

-- Что-то такое слышал. В школе.

-- Межзвездный закон -- это вам не что-то такое. История религии -- это
история насилия. Слишком уж часто верующие проливали кровь. Мы сыты по горло
убийствами. А посему ни одно государство, ни одна планета не может иметь
официальной религии. Точно так же государство или планета не может иметь
законов, контролирующих религию. Свобода собраний и отправления религиозных
обрядов -- краеугольный камень цивилизации.

-- А как насчет изуверских культов?

-- К этому-то я и подвожу. Галактический кодекс требует от нас
невмешательства в дела религиозных общин, и мы ни в коей мере не поступаемся
этим принципом. Но, поскольку юным и морально неустойчивым необходима
защита, мы бдительно следим за всеми сектами. Разумеется, совершенно
легально и с предельной осторожностью. Желая убедиться, что никто не
посягает на права верующих, что каждая секта вольна по-своему вершить
религиозные обряды, что никто не посягает...

-- Давайте покороче. Вы пытаетесь сказать, что держите все секты под
колпаком. Знаете, кто в какую церковь ходит, как часто и к чему эти хождения
могут привести.

-- Именно, -- агрессивно прорычал он. -- Мы храним эти сведения за
семью печатями и допускаем к ним лишь самых высокопоставленных лиц, и то в
исключительных случаях...

-- Отлично. Случай исключительный, а мы с вами -- высокопоставленные
лица. Излагайте.

-- Ровена Виникультура -- одна из самых "старых" прихожанок храма.
Службы посещает регулярно. Вашу жену она приводила на четыре сеанса, или
мессы, или как у них это называется...

-- И?

Капитан Коллин опять стушевался.

-- Как я уже говорил, наши досье полны и весьма подробны. Только один
человек -- магистр Фэньюимаду, глава Храма Вечной Истины...

Он замялся и уперся глазами в стол. Я договорил за него:

-- Магистр Фэньюимаду не фигурирует ни в одном из ваших файлов.