Чтение 3–й страницы книги ~Ремонтник~

принципам, на которых основывалась его способность летать. Но этого было
достаточно, чтобы поразить воображение туземцев. Первый же ящер,
заметивший меня, вскрикнул и опрокинулся на спину. Подбежали другие.
Сгрудившись, они толкались, влезали друг на друга, и к моменту моего
приземления на площади перед храмом появились жрецы.

Я с царственной важностью сложил руки на груди.

- Приветствую вас, о благородные служители великого бога, - сказал я.
Разумеется, я не сказал этого вслух, а лишь прошептал в ларингофон.
Радиоволны донесли мои слова до машины-переводчика, которая, в свою
очередь, вещала на местном языке через динамик, спрятанный у меня в
челюсти.

Туземцы загалдели, и тотчас над площадью разнесся перевод моих слов.
Я усилил звук так, что стала резонировать вся площадь.

Некоторые из наиболее доверчивых туземцев простерлись ниц, другие с
криками бросились прочь. Один подозрительный тип поднял копье, но после
того, как "глаз"-птеродактиль схватил его и бросил в болото, никто уже не
пытался делать ничего подобного. Жрецы были народ прожженный - не обращая
внимания на остальных ящеров, они не трогались с места и что-то бормотали.
Мне пришлось возобновить атаку.

- Исчезни, верный конь, - сказал я "глазу" и одновременно нажал
кнопку на крохотном пульте, спрятанном у меня в ладони.

"Глаз" рванулся кверху немного быстрее, чем я хотел; кусочки
пластика, оборванного сопротивлением воздуха, посыпались вниз. Пока толпа
упоенно наблюдала за этим вознесением, я направился к входу в храм.

- Я хочу поговорить с вами, о благородные жрецы, - сказал я.

Прежде, чем они сообразили, что ответить мне, я уже был в храме,
небольшом здании, примыкавшем к подножию пирамиды. Возможно, я нарушил не
слишком много "табу" - и меня не остановили, значит, все шло вроде бы
хорошо. В глубине храма виднелся грязноватый бассейн. В нем плескалось
престарелое пресмыкающееся, которое явно принадлежало к местному
руководству. Я заковылял к нему, а оно бросило на меня холодный рыбий
взгляд и что-то пробулькало.

Машина-переводчик прошептала мне на ухо:

- Во имя тринадцатого греха, скажи, кто ты и что тебе здесь надобно?

Я изогнул свое чешуйчатое тело самым благородным образом и показал
рукой на потолок.

- Ваши предки послали меня помочь вам. Я явился, чтобы возродить
Священный источник.

Позади меня послышалось гудение голосов, но предводитель не говорил
ни слова. Он медленно погружался в воду, пока на поверхности не остались
одни глаза. Мне казалось, что я слышу, как шевелятся мозги за его замшелым
лбом. Потом он вскочил и ткнул в меня конечностью, с которой капала вода:

- Ты лжец! Ты не наш предок! Мы...

- Стоп! - загремел я, не давая ему зайти так далеко, откуда бы он уже
не смог пойти на попятный. - Я сказал, что ваши предки меня послали... я
не принадлежу к числу ваших предков. Не пытайся причинить мне вред, иначе
гнев тех, кто ушел в иной мир, обратится на тебя.

Сделав это, я сделал угрожающий жест в сторону других жрецов и бросил
на пол между ними и собой крохотную гранатку. В полу образовалась
порядочная воронка, грохота и дыма получилось много.

Главный ящер решил, что доводы убедительны, и немедленно созвал
совещание шаманов. Оно, разумеется, состоялось в общественном бассейне, и
мне пришлось тоже залезть в него. Мы разевали пасти и булькали примерно с
час - за это время и были решены все важные пункты повестки дня.

Я узнал, что эти жрецы появились здесь не очень давно; всех
предыдущих сварили в кипятке за то, что они дали иссякнуть Священному
источнику. Я объяснил, что прибыл лишь с одной целью - помочь им возродить
поток. Жрецы решили рискнуть, и все мы выбрались из бассейна. Грязь
струйками стекала с нас на пол. В саму пирамиду вела запертая и
охранявшаяся дверь. Когда ее открыли, главный ящер обернулся ко мне.

- Ты, несомненно, знаешь закон, - сказал он. - Поскольку прежние
жрецы были излишне любопытны, теперь введено правило, которое гласит, что
только слепые могут входить в святая святых.

Я готов побиться об заклад, что он улыбался, если только тридцать
зубов, торчащих из чего-то вроде щели в старом чемодане, можно назвать
улыбкой.

Он тут же дал знак подручному, который принес жаровню с древесным
углем и раскаленными докрасна железками. Я с разинутым ртом стоял и
смотрел, как он помешал угли, вытянул из них самую красную железку и
направился ко мне. Он уже нацелился на мой правый глаз, когда я снова
обрел дар речи.

- Порядок этот, разумеется, правильный, - сказал я. - Ослеплять
необходимо. Но в данном случае вам придется ослепить меня перед уходом из
святая святых, а не теперь. Мне нужны глаза, чтобы увидеть, что случилось
со Священным источником. Когда вода потечет снова, я буду смеяться, сам
подставляя глаза раскаленному железу.

Ему понадобилось полминуты, чтобы обдумать все и согласиться со мной.
Палач хрюкнул и подбросил угля в жаровню. Дверь с треском распахнулась, я
проковылял внутрь; потом она захлопнулась за мной, и я очутился один в
темноте.

Но недолго... поблизости послышалось шарканье. Я зажег фонарь. Ко мне
ощупью шли три жреца, на месте их глазных яблок виднелась красная
обожженная плоть. Они знали, чего я хотел, и повели меня, не говоря ни
слова.

Потрескавшаяся и крошащаяся каменная лестница привела нас к прочной
металлической двери с табличкой, на которой архаическим шрифтом было
написано: "МАРК-III" - ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН". Доверчивые строители
возлагали свои надежды только на табличку - на двери не было и следа
замка. Один из ящеров просто повернул ручку, и мы оказались внутри маяка.

Я потянул за "молнию" на груди своего маскировочного костюма и достал
чертежи. Вместе с верными жрецами, которые, спотыкаясь, шли за мной, я
отыскал комнату, где был пульт управления, и включил свет. Аварийные
батареи почти разрядились, электричества хватило лишь на то, чтобы дать
тусклый свет. Шкалы и индикаторы, кажется, были в порядке, они сияли - уж
что-что, а непрерывная чистка была им обеспечена.

Я прочел показания приборов, и догадки мои подтвердились. Один из
ревностных ящеров каким-то образом открыл бокс с переключателями и
почистил их. Он случайно нажал один из них, и это вызвало аварию.

Вернее, с этого все началось. Покончить с бедой нельзя было простым
щелчком переключателя, отчего водяной клапан снова заработал бы. Этим
клапаном предполагалось пользоваться только в случае ремонта, после того
как в реактор впущена вода. Если вода отключалась от действующего
реактора, она начинала переливаться через край, и автоматически
предохранительная система направляла ее в колодец.

Я мог легко пустить воду снова, но в реакторе не было горючего.

Мне не хотелось возиться с топливом. Гораздо легче было бы установить
новый источник энергии. На борту корабля у меня было устройство, по
размерам раз в десять меньше старинного ведра с болтами, установленного на
"Марке-III", и по крайней мере, раза в четыре мощнее. Но прежде я осмотрел
весь маяк. За две тысячи лет что-нибудь да должно было износиться.

Старики, предки наши, надо отдать им должное, строили хорошо.
Девяносто процентов механизмов не имело движущихся частей, и износу им не
было никакого. Например, труба, по которой подавалась вода с крыши. Стенки
у нее были трехметровой толщины... это у трубы-то, в которую едва бы
прошла моя голова. Кое-какая работенка мне все-таки нашлась, и я составил
список нужных деталей.

Детали, новый источник энергии и разная мелочь были аккуратно сложены
на корабле. Глядя на экран, я тщательно проверил все части, прежде чем они
были уложены в металлическую клеть. Перед рассветом, в самый темный час
ночи, мощный "глаз" опустил клеть рядом с храмом и умчался незамеченный.

С помощью "соглядатая" я наблюдал, как жрецы пытались ее открыть.
Когда они убедились, что их попытки тщетны, через динамик, спрятанный в
клети, я прогрохотал им приказ. Почти целый день они пыхтели, втаскивая
тяжелый ящик по узким лестницам башни, а я в это время хорошо поспал.
Когда я проснулся, ящик уже вдвинули в дверь маяка.

Ремонт отнял у меня немного времени. Ослепленные жрецы жалобно
стонали, когда я вскрывал переборки, чтобы добраться до реактора. Я даже
установил в трубе специальное устройство, чтобы вода приобрела освежающую
рептилий радиоактивность, которой обладал прежний Священный источник. На
этом закончилась работа, которой от меня ждали.

Я щелкнул переключателем, и вода снова потекла.

Несколько минут вода бурлила по сухим трубам, а потом за стенами
пирамиды раздался рев, потрясший ее каменное тело. Воздев руки, я
отправился на церемонию выжигания глаз.

Ослепленные ящеры ждали меня у двери, и вид у них был более
несчастный, чем обычно. Причину этого я понял, когда попробовал открыть
дверь - она была заперта и завалена с другой стороны.

- Решено, - сказал ящер, - что ты останешься здесь навеки и будешь
смотреть за Священным источником. Мы останемся с тобой и будем
прислуживать тебе.

Очаровательная перспектива - вечное заточение в маяке с тремя слепыми
ящерами. Несмотря на их гостеприимство, я не мог принять этой чести.

- Как! Вы осмеливаетесь задерживать посланца ваших предков!

Я включил динамик на полную громкость, и от вибрации у меня чуть не
лопнула голова.

Ящеры съежились от страха, а я тонким лучом лазера обвел дверь по
косякам. Раздался треск и грохот развалившейся баррикады, и дверь
освободилась. Я толчком открыл ее. Не успели слепые жрецы опомниться, как
я вытолкал их наружу.

Их коллеги стояли у подножья лестницы и возбужденно галдели, пока я