Чтение 3–й страницы книги ~Наш прекрасный город~

- Они поднимут нас на смех, - продолжал настаивать Перкинс. - Ты
когда-нибудь слышал о массовом гипнозе?

- Это не аргумент, тем более, что Кларенс тоже его видел.

- При чем здесь Кларенс?

- При том, что надо иметь, что гипнотизировать.

- С чего ты взял, что у Кларенса нет мозгов?

- Попробуй опровергнуть меня.

- Ну, во-первых, он живое существо - значит, он должен иметь хоть
какие-то мозги.

- Как раз об этом я и говорю - эта воздушная штука тоже живая, она
двигается; значит, у нее есть мозги. Перкинс, если эти яйцеголовые из
Смитсоновского института будут настаивать, что это антинаучно, помни, что
за тобой стоят "Форум" и я. Ни шагу назад!

- А вдруг?..

- Никаких вдруг! А теперь отправляйся на стоянку и возьми интервью у
этого торнадо.

- Ты же все равно не будешь меня печатать.

- Кто не будет тебя печатать? Я изничтожу его на корню! Отправляйся,
Пит. Давно пора взорвать этот город и распылить по ветру. Хватит
разговоров! На первую полосу! За дело! - Он напялил на себя шляпу Пита и
поспешил в туалет.

Расположившись за столом, Пит поставил рядом с собой термос с кофе,
банку томатного сока и положил вечерний выпуск газеты.

Под снимками Киттиных забав, разверстанными на четырех колонках,
помещалась его статья. Надпись над жирной 18-пунктовой линейкой указывала:
"СМОТРИ РЕДАКЦИОННУЮ ПОЛОСУ, СТР. 12". На 12-й странице над такой же
черной линейкой значилось: "ЧИТАЙТЕ "НАШ ПРЕКРАСНЫЙ ГОРОД" на стр. 1". Но
он прочел только заголовок: "ГОСПОДИНА МЭРА - В ОТСТАВКУ!!!"

Пробежав нижеследующие строки. Пит прищелкнул языком.

"Затхлый душок - символ духовной заплесневелости, притаившейся в
темных углах нашей мэрии, приобрел размеры циклона и указывает на то, что
давно пора вымести на свалку администрацию, погрязшую во взяточничестве и
бесстыдстве".

Далее издатель указывал на то, что контракт на уборку улиц и вывозку
мусора был вручен деверю мэра, но что Китти, смерчик, прогуливающийся по
городским улицам, сможет сделать эту работу и дешевле и лучше.

Зазвонил телефон. Пит поднял трубку:

- О'кей, начало положено...

- Пит... это ты? - прорезался голое Паппи. - Они тащат меня в
участок.

- Чего ради?

- Они обвиняют Китти в нарушении общественного спокойствия.

- Сейчас буду.

Он вытащил Кларенса из отдела иллюстраций, и они поспешили в
полицейский участок. Перкинс решительно вошел внутрь. Паппи сидел там под
надзором лейтенанта, вид у него был довольно обескураженный.

- Что тут случилось? - спросил репортер, тыкая пальцем в Паппи.

- Щелкнуть? - спросил Кларенс.

- Пока подожди. Меня интересуют новости, Дамброски - я думаю, вы
помните, что я сотрудник газеты. Так за что задержан этот человек?

- Неподчинение полицейскому при исполнении последним служебных
обязанностей.

- Это правда, Паппи?

На лице у старика было написано отвращение ко всему происходящему.

- Этот тип, - он указал на одного из полисменов, - пришел на мою
стоянку и попытался забрать у Китти ее любимую бумажку - рекламу сигарет.
Я сказал ему, чтобы он оставил ее в покое. Тогда он замахнулся на меня
дубинкой и приказал, чтобы я забрал у Китти эту бумажку сам. А я сказал
ему, куда он может засунуть свою дубинку. - Паппи пожал плечами. - И вот я
здесь.

- Понятно, - сказал Перкинс и повернулся к Дамброски. - Вам звонили
из мэрии, не так ли? Поэтому вы послали Дюгана на это грязное дело.
Единственное, чего я не понимаю, - это почему именно Дюгана. Говорят, он
так глуп, что вы даже не позволяете ему собирать взятки на его участке.

- Это ложь! - вмешался Дюган. - Я их сам собираю...

- Заткнись, Дюган! - рявкнул его начальник. - Видите ли, Перкинс...
вам лучше покинуть помещение. Здесь нет ничего интересного для вас.

- Ничего интересного? - мягко переспросил Перкинс. - Полицейские
пытаются арестовать смерч, и вы говорите, что нет ничего интересного?

- Щелкнуть? - спросил Кларенс.

- Никто не пытался арестовать смерч! А теперь убирайтесь!

- Тогда почему вы обвиняете Паппи в неподчинении полицейскому? Чем
Дюган там занимался - ловил бабочек?

- Сторож не обвиняется в неподчинении полицейскому.

- Ах, не обвиняется? Тогда какой же параграф вы хотите на него
повесить?

- Никакого... Мы просто хотим его спросить...

- О, это уже интересно! Ему ничего не инкриминируют, нет ордера на
арест, он ни в чем не обвиняется. Вы просто так хватаете гражданина и
тащите его в участок. Стиль гестапо. - Перкинс повернулся к Паппи. - Ты не
под арестом. Мой тебе совет - встать и выйти вон в ту дверь.

Паппи приподнялся.

- Эй! - лейтенант Дамброски подскочил на своем стуле, схватил Паппи
за плечо и усадил его обратно. - Есть приказ. Ни с места...

- Щ_е_л_к_а_й_! - гаркнул Перкинс. Магниевая вспышка заставила всех
застыть.

- Кто пустил их сюда? Дюган, забрать камеру! - взъярился Дамброски.

- Раз - и готово! - сказал Кларенс, уворачиваясь от полицейского. Их
движения напоминали танец на лугу.

- Хватай его! - веселился Перкинс. - Вперед, Дюган. И главное -
камеру, камеру. А я сейчас же принимаюсь писать: "Лейтенант полиции
уничтожает свидетельства полицейской жестокости".

- Что я должен делать, лейтенант? - взмолился Дюган.

Дамброски с омерзением посмотрел на него.

- Садись и прикрой физиономию. А вы, - обратился он к Перкинсу, - не
пытайтесь публиковать эти снимки. Я вас предупреждаю.

- О чем? Что я не должен танцевать с Дюганом? Идем, Паппи. Идем,
Кларенс. - И они вышли.

На следующий день в колонке "НАШ ПРЕКРАСНЫЙ ГОРОД" появилась
очередная статья.

"Мэрия затеяла генеральную чистку. Пока городские мусорщики
предавались своей обычной сиесте, лейтенант Дамброски, действуя в
соответствии с приказом, полученным из канцелярии Хиззонера, отправился на
Третью авеню за нашим смерчиком. Но результаты рейда оказались плачевными:
патрульному полицейскому Дюгану не удалось засунуть смерчик в машину для
заключенных. Однако неустрашимый Дюган на этом не успокоился; он арестовал
стоявшего поблизости гражданина, некоего Джеймса Меткалфа, сторожа
автомобильной стоянки, по обвинению в соучастии. Соучастии кому - Дюган
отказался уточнить, потому что всем известно, что соучастие - это штука
довольно расплывчатая. Лейтенант Дамброски допросил арестованного. Можете
полюбоваться на снимок. Лейтенант Дамброски весит 215 фунтов - без
башмаков. Задержанный - 119 фунтов.

Мораль: не болтайся под ногами, когда полиция ловит ветер.

P.S. Когда номер готовился к печати, смерчик все еще играл с
антикварной редкостью - газетой 1898 года. Остановитесь на углу Мейн-стрит
и Третьей авеню и посмотрите наверх. Только поторопитесь - Дамброски не
будет медлить с арестом смерчика".

На следующий день в колонке Пита продолжались уколы в адрес
администрации.

"Считаем своим долгом сообщить читателям, что в последнее время в
Большом жюри не раз случался переполох в связи с исчезновением документов,
пропадавших прежде, чем с ними кто-то успевал ознакомиться. Мы предлагаем
мэрии кандидатуру Китти, нашего смерчика с Третьей авеню, на должность
внештатного клерка, следящего за бумагами. Как известно, Китти отличается
редкой аккуратностью; у нее ничего не пропадает. Ей остается только
выдержать экзамен для поступающих на гражданскую службу, но, как
показывает практика, его сдают и круглые идиоты.

Но почему Китти должна ограничиваться столь низкооплачиваемой
работой? Она отличается старательностью и исправно делает все, за что
берется. И может ли кто-либо с полным основанием утверждать, что она менее
квалифицированна, чем некоторые из отцов города!

А не выдвинуть ли Китти в мэры? Она является идеальным кандидатом:
весьма общительна, отличается упорядоченным мышлением, ходит только по
кругу и никогда налево, она знает толк в наведении чистоты, так что у
оппозиции не может быть к ней никаких претензий.

Кстати, мистер Хиззонер, так сколько же стоит подряд на уборку
Гранд-авеню?

P.S. Китти все еще владеет газетой 1898 года. Приходите и полюбуйтесь
на нее, пока еще наша полиция окончательно не запугала смерчик".

Пит нашел Кларенса и поехал к стоянке. Она теперь была обнесена
забором; человек у входа протянул им два билета, но от денег отмахнулся.
За забором толпа людей обступила круг, в центре которого рядом с Паппи