Генри срывающимся от страха и слез голосом, - "ЭТО БЫЛО СОВСЕМ НЕ ПОХОЖЕ
НА РУКУ - КАКАЯ-ТО СПЛОШНАЯ ОПУХОЛЬ, СЕРАЯ И СКОЛЬЗКАЯ".
силы, чтобы спросить: "Папа, что с тобой случилось?"
даже... приятно".
всем телом и выкрикнул булькающим голосом: "Не смей! Остановись! Если ты
сделаешь еще хоть один шаг, я прикоснусь к тебе и с тобой случится то же
самое, что и со мной!" С этими словами он сдернул одеяло с головы.
Кев-стрит. Мне показалось, что с тех пор, как мы вышли от Генри, мороз
стал еще сильнее. Но холоднее всего было от мурашек, которые волнами
пробегали по моему телу от того, что рассказывал нам Генри. Поверить в то,
о чем он нам говорил, было очень трудно, но кто знает, в жизни ведь
случается всякое...
рабочим в бэнгорском департаменте коммунальных услуг и занимался ремонтом
канализационных труб и подземных электрических кабелей вот уже пятнадцать
лет к тому моменту, о котором я сейчас рассказываю. Однажды, всего за два
года до его выхода на пенсию, с Джорджем произошел какой-то странный
случай, вмиг изменивший всю его жизнь. Одним из тех, кто хорошо знал его и
был последним, кто видел его в нормальном состоянии, был Фрэнки Холдэмен.
Франки рассказывал, как Джордж спустился однажды в канализационный люк в
Эссексе и ушел довольно далеко по канализационным коммуникациям в поисках
какой-то вышедшей из строя трубы, которая требовала ремонта. Вернулся он
бегом минут через пятнадцать. Волосы его за это время стали совершенно
седыми, а застывшее мертвенной маской выражение лица и глаз - таким, как
будто он только что побывал в аду. Едва появившись наружу, он, ни слова не
говоря, отправился в контору департамента, получив расчет, а оттуда -
прямиком в пивную. С тех пор его никто не видел трезвым ни минуты, а через
два года он скончался от алкоголизма. Фрэнки рассказывал, что несколько
раз пытался расспросить Джорджа о том, что же случилось с ним тогда, но
каждый раз бесполезно - Джордж постоянно находился в сильном пьяном угаре
и всегда был отрешенно-молчалив. Лишь один раз, немного придя в себя, он
кое-что рассказал ему. О гигантском пауке, например, размером с крупную
собаку и об его огромной паутине из прочных шелковистых нитей, полной
запутавшихся в ней и погибших котят... Что ж, это может быть и плодом
больного воображения спивающегося человека, изнуренного белой горячкой, а
может быть и правдой. Одно я знаю точно - в разных частях земного шара
нет-нет да и случаются, все-таки, такие невообразимые вещи, что если
человек становится их очевидцем - он запросто может спятить, что и
произошло, по-видимому, с Джорджем.
передохнуть и собраться с силами. Ветер был настолько сильным, что мы едва
держались на ногах.
покрыто какой-то мертвенной студенистой массой серого цвета... за ней
совершенно не было видно кожи. Он сказал, что этой отвратительной массой
была насквозь пропитана вся его одежда, как будто она вросла в его тело...
Тимми, чтобы тот поскорее выключил свет.
холма. Это был один из тех огромных викторианских монстров, которые были
построены разными там баронами еще на рубеже двух столетий. Многие из них
превратились в наше время в обычные многоквартирные меблированные дома.
Верти, задыхаясь от хлеставшего в его легкие через открытый рот морозного
ветра, сообщил нам, что Ричи живет на верхнем, третьем этаже и показал на
окна под самым скатом крыши, нависавшим над ними подобно брови
человеческого глаза. А я напомнил Ричи о том, что он не дорассказал нам о
том, что же случилось с мальчиком после этого.
обнаружил, что Ричи было уже, оказывается, мало того, что он закупорил все
окна и задернул все шторы. Он пошел дальше - теперь он уже занавесил все
окна плотными шерстяными одеялами, крепко прибив их к рамам гвоздями.
Зловоние, и без того очень сильное, стало теперь едва выносимым. Оно
напоминало теперь резкий смрад от гниющих в большом количестве фруктов,
начавших уже выделять ядовитые ферменты брожения.
ему пиво на плите. Представляете? Маленький мальчик один на один в доме со
своим отцом, который на глазах у него превращается в... превращается в
нечто... трудно поддающееся описанию... Греет ему пиво и вынужден слушать
потом, как это страшилище вливает его в себя с отвратительным хлюпанием и
шамканьем. Представляете?
школы пораньше из-за надвигающегося снежного бурана.
верхнем этаже не было вообще - не потому, что его не было видно с улицы
из-за прибитых к окнам одеял, а потому, что его не было вовсе и внутри
тоже. Каждый раз, когда он приносил и нагревал отцу пиво, ему приходилось
действовать на ощупь. И так же на ощупь он, наконец, пробирался потом к
своей комнатке и поспешно шнырял в дверь.
вдруг, о том, чем же занимается его отец целыми днями и неделями. Он
вспомнил, что за последний месяц не видел отца нигде, кроме как в кресле,
а за последнюю неделю не видел его и вовсе, так как не было видно вообще
ничего. А ведь человеку нужно когда-нибудь спать, да и просто справлять
естественные потребности организма.
незапертой. Ту, что с замазанным глазком - специально для нас. Засов,
держащий ее изнутри, задвинут лишь немного - ровно настолько, чтобы,
слегка подергав за дверь, мы смогли спокойно войти вовнутрь, не привлекая
ничьего внимания, - сказал Генри.
стояли теперь как раз перед той дверью, о которой только что говорил
Генри. Дом возвышался над нами как огромная черная скала и напоминал
страшное уродливое лицо. Даже не лицо, а человеческий череп. Два окна на
верхнем этаже выглядели как две безжизненные черные глазницы. Совершенно
черные и, казалось, бездонные.
закончить его, прежде чем мы войдем в дом:
ужасу, смог увидеть какую-то огромную серую глыбу, отдаленно напоминающую
своими очертаниями человеческое тело. Это нечто ползло по полу, оставляя
за собой скользкий серый след. Это почти бесформенная отвратительная куча
подползла к стене и из нее показался какой-то выступ, напоминающий
человеческую руку или что-то вроде человеческой руки. Эта рука оторвала от
стены доску, за которой было что-то вроде тайника, и вытащила оттуда
кошку, - тут Генри сделал небольшую паузу.
ладонями одна об другую, чтобы хоть как-то согреться, но ни один из нас не
испытывал особенно сильного желания войти вовнутрь.
кошка. Она была совершенно окоченевшая и раздутая от гниения... Почти вся
она была покрыта мелкими белыми кишащими червями...
пожалуйста!
усилий сдержать рвотный спазм.
на меня и снова на него.
- В конце концов, мы просто должны занести Ричи его пиво, за которое он
уже заплатил.
двери и, как только мы открыли ее, в нос нам ударил сильный запах гниения.
где сгнила большая партия яблок? Запах, могу вас уверить, не из приятных -
очень тяжелый и резкий, буквально обжигает слизистую носа. Так вот здесь
было еще хуже, только здесь это был не совсем запах гниения - это был
запах разложения, который невозможно перепутать ни с чем другим - так
называемый трупный запах.
едва горящая лампочка на стене, которая еле-еле освещала лестницу, ведущую