прежде.
такого, что ему вдруг потребовалось? А что может требоваться безрассудному
и разозленному человеку под пиджаком, таким свободным, просторным пиджаком
костюма? Даже весьма вместительным, черт возьми?
потянулась к пистолету, пристегнутому ремнем к бедру.
понять, что развязка уже близко. Поэтому он мерно зашагал к ним, держа
оружие обеими руками, прежде чем Лютер и Джек коснулись своих револьверов.
сшибли великана с ног, отбросили его назад. Хассам Аркадян закрутился от
одного-двух-трех страшных укусов и грузно упал, крича в агонии.
когда его ударило по левой ноге. Он почувствовал, будто по бедру с размаху
саданули железной дубинкой, но это была пуля, а не удар.
автоматная очередь расщепила ее, и клейкие ломти нагретого стекла
повалились ему на спину.
любовь, сладкая любовь.
Брайсона. Мертв? Не смей думать об этом. Мертв? Нельзя думать об этом.
продолжительный крик. Короткий, быстро оборванный.
сквозь разбитую дверь.
вокруг себя. Содрогнулся от приступа тошноты, и жирный пот выступил на
лице. Он не мог оторвать взгляда от расширяющегося пятна, которое темнело
на его брюках.
насколько он ожидал. Хуже боли было чувство нарушения целостности и
неуязвимости, жуткое, безумное осознание истинной хрупкости человеческого
тела.
съела края его поля зрения.
времени, чтобы вставать на одну правую, - тогда он будет совсем
беззащитен. Стряхивая битое стекло, как змея с блестящей чешуей сбрасывает
свою кожу, оставляя за собой кровавый хвост, он быстро пополз на животе
вдоль L-образной конторки, за которой у Аркадяна стоял кассовый аппарат.
удалось разглядеть, Джек решил, что это был пистолет-пулемет - возможно,
"мини-узи". Он был меньше десяти дюймов в длину, со спицевым прикладом,
который складывался вперед, но гораздо тяжелее пистолета. Около двух
килограммов с одним магазином, еще тяжелее с двумя магазинами,
приделанными парно под прямым углом, с сорока патронами в общей сложности.
Это как носить обычный мешок сахара на перевязи: совершенно точно, что от
такого начинаются хронические боли в шее. Но они будут не слишком сильны,
если приспособить кобуру на плече под костюмом от Армани, а если у
человека есть коварные враги, то про такую мелочь можно вообще забыть. Так
же это мог быть FN Р-90 или, возможна, британский "бушмен-2", но не
чешский "скорпион", потому что стреляет патронами только калибра 32-АСР.
Судя по тому, как легко пули повалили Лютера, это должен быть автомат с
большей убойной силой, чем у "скорпиона", как раз такой, как у
девятимиллиметрового "узи". Сорок патронов в "узи" для разбега, а сукин
сын выстрелил раз двенадцать, максимум шестнадцать, так что по крайней
мере двадцать четыре заряда осталось, и еще в кармане может быть полно
запасных обойм.
прорываясь сквозь разрушенную дверь, и оружие снова затарахтело. Снаружи
призывы Хассама Аркадяна к Господу резко замерли.
немыслимом. Лютер Брайсон мертв. Аркадян мертв. Служащий мертв. Похоже на
то, что и молодой азиат-механик тоже. С ними все кончено. Мир перевернулся
с ног на голову быстрее чем за минуту.
игры. Хотя дарвиновский отбор явно благоволил к этому парню с большущей
пушкой и отличным снаряжением, хитрость и ум пересилят калибр. Джека и
раньше спасали мозги, и они должны помочь ему снова.
было на его стороне, и не надо ни о ком заботиться, кроме себя. С
одной-единственной, собственной задницей, поставленной на карту, он был
более сосредоточен, свободен для рискованной пассивности или отчаянного
безрассудства: не надо становиться трусом или дураком-камикадзе в
зависимости от вынуждающих обстоятельств.
все же не придется наслаждаться свободой единственно выжившего. Там
съежилась женщина: маленькая, с длинными темными волосами, довольно
симпатичная. Серая рубашка, рабочие брюки, белые носки, черные туфли с
тонкой резиновой подошвой. Она была лет тридцати пяти, может быть, на пять
или шесть лет моложе Хассама Аркадяна. Вероятно, его жена. Нет, теперь уже
не жена... Вдова сидела на полу, поджав колени к груди, тесно обняв руками
ноги, пытаясь сделаться как можно меньше, сжаться до невидимости.
профессиональным обязанностям и сокращало собственные шансы выжить. Он не
мог поменять убежище, тем более снова допустить опрометчивых поступков.
Ему надо думать упорней и яснее, определять лучший способ действия и
делать только верные ходы. Он за нее в ответе, раз клялся служить людям и
защищать их, и был достаточно старомоден, чтобы принимать эту клятву
всерьез.
Даже охваченная страхом за собственную жизнь, она, казалось, поняла,
почему неожиданно умолк Аркадян.
часть тела леденела, как будто все тепло вытянулось через рану.
который потряс всю станцию, опрокинув аппарат по продаже сладостей в офисе
и выбив оба больших окна, на которых были выписаны знаки банды.
Съежившаяся женщина закрыла лицо руками, Джек зажмурил глаза - стекло
полетело через конторку туда, где они нашли убежище.
по конторе. Ветер, врывавшийся сквозь разбитую дверь, больше был не
холодным, а горячим, и призраки, роившиеся на стенах, оказались отблесками
огня. Маньяк с "узи" попал в одну из бензоколонок.
Хотя рана его не выглядела столь серьезной, он понимал, что скоро и,
вероятно, внезапно, ему станет хуже. Он не хотел приближать это мгновение
своими собственными действиями, опасаясь, что одной яростной вспышки боли
будет достаточно, чтобы отключиться.
колонки, брызгая, как расплавленная лава, на асфальт. Дорога шла под
наклоном к деловой улице, и мерцающая река уже потекла в том направлении.
переползло на основное здание.
машину, что, как почему-то казалось, сделало его еще более неуправляемым и
опасным, чем все другое, совершенное им раньше.
устремился по тротуару, убийцы нигде не было видно. Может быть, в нем
возобладали по крайней мере какие-то остатки здравого смысла и он ушел
пешком?
маршрут для подхода к ним, чтобы не предпринимать дерзких попыток
проникнуть через разбитую переднюю дверь. Меньше чем в пятнадцати футах от
Джека - крашеная металлическая дверь, соединявшая гараж с конторой. Она
была закрыта.
в дверь, жестко уперев расставленные локти перед собой в стол, готовый
стрелять в мерзавца при первой возможности. Его руки дрожали. Так было
холодно. Он попытался стиснуть оружие крепче, что помогло, но все равно не
смог полностью подавить дрожь.
начала вторжение заново. Он бешено заморгал, пытаясь смыть пугающую
периферическую слепоту, как будто удаляя пылинку, но бесполезно.