Чтение 3–й страницы книги ~Властитель Дерини~

немного и затем с силой хлопнул ладонью по земле. - Но архиепископы
сказали, что он перешел все границы, которые даже герцогу нельзя
переходить. Он и его кузен Дерини осквернили часовню Святого Торина, -
Маль негодующе фыркнул и помолчал.

- Кто должен за все ответить, - убежденно продолжил он, - так этот
Мак Лейн: служитель господа и в то же время Дерини... И когда они не
отдались на суд Курии, не признавая свои грехи, некоторые жители Корвина
сказали, что останутся верными герцогу и королю, даже если их отлучат от
церкви... Тогда архиепископы наложили Интердикт на весь Корвин. Варин
сказал, что единственный способ снять Интердикт - это захватить герцога и
отдать его в руки архиепископов в Короте, а также помочь очистить страну
от всех Дерини... Это единственный путь и... А! Осторожнее с моей ногой!

Маль в полубессознательном состоянии, откинувшись назад, видел сквозь
туман боли, как незнакомцы возились с его ногой. Он чувствовал, как кровь
хлещет из его бедра, ощущал давление бинта, который ему наложили, когда
предыдущая повязка намокла и ее пришлось заменить новой. Сознание покидало
его вместе с кровью. Он ощутил холодную руку на лбу, услышал тихий голос:

- Спокойно, Маль. Расслабься. Все будет хорошо. Нам нужно только
немного помочь тебе. Расслабься и спи... и забудь все.

Сознание ускользало от него. Где-то вдали слышалось бормотание
незнакомца. Это были слова, которых Маль не мог понять. Он ощущал, как
внутри него разливается теплота, заглушающая все чувства и притупляющая
боль.

Когда он открыл глаза, то обнаружил, что его рука сжимает
окровавленный кусок металла. Незнакомцы убирали свои инструменты и прочие
вещи в кожаный саквояж.

Светловолосый, увидев открытые глаза Маля, подмигнул ему, а затем
приподнял его голову и поднес к губам фляжку с водой.

Маль автоматически начал пить. Голова закружилась, когда он попытался
вспомнить, что же произошло. Странные серые глаза светловолосого были
совсем близко от него, всего в нескольких дюймах.

- Я... я все еще жив, - прошептал Маль. - Я был уверен, что уже умер,
- он смотрел на кусок стали, стиснутый в его руке. - Это... это просто
чудо.

- Чепуха. Ты всего лишь потерял сознание. Сесть можешь? Твой
транспорт уже прибыл.

Наконец светловолосый оторвал от губ Маля фляжку.

Тот, окончательно придя в себя, увидел, что возле него уже стоят
Ройстон, удерживая мотающего головой осла, и крупная женщина с накинутой
на плечи груботканой шалью. Вероятно, это была мать мальчика.

Маль снова вернулся к куску стали, зажатому в его руке, и посмотрел в
серые глаза светловолосого.

- Я... я не знаю, что и думать, - пробормотал он. - Вы спасли...

- Не думай об этом, - ответил с улыбкой светловолосый. Он протянул
руку и помог Малю подняться на ноги. - Не трогай бинты по крайней мере
неделю, а затем, когда будешь менять их, будь поосторожнее, чтобы грязь не
попала в рану. Тебе повезло, что рана оказалась не такой серьезной, как
казалась.

- Да, - прошептал Маль, с трудом передвигаясь к ослу.

Ройстон едва удерживал осла, пока двое мужчин помогали Малю
взобраться на него.

Женщина стояла поодаль, боязливо взирая на происходящее, не понимая,
что же здесь случилось. Она с благоговейным трепетом смотрела на
украшавшие плащи незнакомцев эмблемы соколов.

Маль, держась за их плечи, старался сесть так, чтобы его раненой ноге
было удобно.

Затем, ухватившись за гриву осла, он выпрямился.

Двое незнакомцев отпустили его и отступили назад. Маль посмотрел на
своих спасителей, кивнул и поднял руку, прощаясь. В руке у него все еще
был зажат кусок стали.

- Еще раз благодарю вас, господа.

- Ты думаешь, что уже можешь благодарить? - спросил темноволосый.

- Конечно, если это проклятое животное не сбросит меня по дороге в
грязь. Доброго пути, друзья, и передайте лорду Варину, когда его увидите,
что мы готовы выполнять все его приказания.

- Передам, - пообещал светловолосый.

- Непременно передам, - тихо повторил он, когда мужчина, женщина,
мальчик и осел двинулись по дороге в ночь.

Когда их уже не было видно и слышно, светловолосый повернулся к
кустам, где ранее лежал раненый, взял факел и поднял его, чтобы второй мог
при свете собрать вещи. Затем он погасил факел, ткнув его в сырую глину на
дороге. Серые глаза стали угрюмыми.

Он надолго задумался.

- Как ты думаешь, вылечив этого человека, не перешел ли я те границы,
которые даже герцогу не позволено переходить, Дункан? - спросил он,
нетерпеливо натягивая кожаные перчатки.

Дункан пожал плечами, беря в руки поводья.

- Кто на это может ответить? Он не вспомнит ничего, что ему не
положено. Но в будущем тебе не следует разговаривать с этими деревенскими
жителями. Неужели мне нужно говорить тебе это? Ведь это твой народ,
Аларик!

Аларик Энтони Морган, герцог Корвина, Чемпион Короля, а теперь и
отлученный от церкви колдун Дерини, улыбнулся, собрал поводья и вскочил на
лошадь.

То же самое сделал и Дункан.

- Мой народ. Да, я думаю, это так, благослови их господь. Скажи мне,
кузен, действительно ли во всем этом моя вина? Раньше я никогда так не
считал, но за последние несколько недель я столько раз слышал это, что
почти начал верить.

Дункан покачал головой, тронул шпорами бока лошади и поскакал по
дороге.

- Твоей вины в этом нет. Это не ошибка одного человека. Мы просто
дали возможность архиепископам сделать то, о чем они мечтали многие годы.
Нынешняя ситуация складывалась на протяжении жизни нескольких поколений.

- Конечно, ты прав, - сказал Морган. Он пустил лошадь рысью и догнал
кузена. - Но это не облегчает задачу объяснить все Келсону.

- Он поймет, - ответил Дункан. - Гораздо интереснее, как он
среагирует на те сведения, что мы собрали за прошедшие недели. Вряд ли он
понимает степень опасности, которой достигли волнения в этой части
королевства.

Морган фыркнул:

- И я тоже. Ты можешь сказать, когда мы прибудем в Дель Шайю?

- К полудню, - ответил Дункан. - Могу держать пари.

- Да? - ухмыльнулся Морган. - Принято. А теперь поехали.

И они поскакали по дороге, ведущей от Дженан Бейла, увеличив
скорость, когда взошла луна и осветила им дорогу.

Они могли не беспокоиться о том, что их узнают, эти два молодых лорда
Дерини. Ведь Малькольм Дональдсон и мальчик Ройстон просто бы не поверили,
что разговаривали с Морганом и Дунканом. Герцоги или монсеньоры, Дерини
или нет, они бы не скакали в обличье простых воинов-повстанцев, состоящих
на службе у лорда Варина, в серых плащах с эмблемами сокола и с
трехдневной щетиной.

Этого просто не могло быть.

Не могло быть и того, чтобы два еретика Дерини остановились помочь
раненому повстанцу, особенно тому, кто всего несколько часов назад убивал
солдат короля. Это было неслыханно.

И вот эти двое скакали все быстрее, приближаясь к месту встречи с
молодым королем Дерини - к Дель Шайе.

Молодой человек с черными, как ночь, волосами сидел на маленьком
походном стуле. Очень медленно и аккуратно он обматывал полоской кожи
ручки щита, который лежал у него на коленях лицевой стороной вниз. Серые
глаза скрывались за длинными черными ресницами.

Но разум вовсе не был поглощен этим занятием. Юноша совершенно забыл
о роскошном украшении лицевой стороны щита, где на алом фоне сверкал
золотом Лев Гвинеда.

Он забыл также и о бесценных коврах под его пыльными сапогами, о мече
с украшенной драгоценностями рукоятью, который висел так, чтобы его легко
было достать и выхватить из роскошных кожаных ножен.

Потому что этот юноша, обматывающий ручку щита в своей палатке в Дель
Шайе, был Келсон Халдан, сын короля Бриона. Тот самый Келсон, который
всего несколько месяцев назад, сразу после своего четырнадцатилетия стал
королем Гвинеда.

А сейчас это был просто взволнованный юноша.

Келсон посмотрел в сторону входа и задумался.

Полог, закрывавший вход в палатку, был опущен, но щель пропускала
достаточно света, и Келсон понял, что уже наступил полдень. Он слышал
размеренные шаги часовых, патрулирующих возле палатки, хлопанье шелковых
вымпелов на ветру, стук копыт и фырканье лошадей, пасущихся неподалеку
возле деревьев.

Он снова вернулся к своему занятию и работал в тишине несколько
минут, как вдруг раздались шаги. Он с надеждой поднял голову: полог
палатки откинулся, и вошел юноша в доспехах и голубом плаще.

Глаза короля загорелись радостью.

- Дерри!

Дерри почтительно поклонился, когда Келсон произнес его имя, а затем