во льду находили и раньше. Он пристально посмотрел в мою сторону.
мастодонт. И кроме того, запряженный в повозку, как цирковой пони.
было гораздо теплее, чем сейчас, ее населяли люди, которые держали
домашних слонов. В другое время было бы довольно интересно пофантазировать
на эту тему. Но не сейчас. Так все-таки, почему вы убиваете друг друга?
вздымалась. Когда я пытался нащупать пульс, запястье показалось мне
мертвым. Вдруг глаза его открылись - казалось, только они продолжают жить
во всем существе этого странного человека.
вещал откуда-то издалека. - Мы спустились еще ниже по главному стволу и на
глубине в семьдесят пять футов наткнулись на геологический слой,
наполненный предметами быта, как, скажем, музей естественной истории в
Чикаго. Там находилась посуда, мебель, остатки каких-то жилищ, предметы
одежды. Вся одежда была связана из грубой, яркой шерсти. А потом мы
увидели... человека.
как борец, - собрался с духом моряк. - Он был покрыт мехом, так же как тот
слон. Волосы светлые, лицо бледное. Тонкие, растянутые в безобразную
улыбку губы демонстрировали угрожающий оскал. Но что самое удивительное -
в руках его застыло оружие сродни современному, нечто вроде карабина с
большим барабаном. Позже мы его испробовали: эта штука проделала во льду
воронку диаметром в сорок футов. Ее устройство так досталось непонятным.
Приглядевшись, мы поняли, что на самом деле это дом. Расплавив лед,
удалось даже открыть дверь и войти. Внутри льда не было. Видимо, этот и
подобные дома погребла снежная лавина, а жители сумели спастись раньше.
нормального роста, череп его был проломлен, многочисленные предметы из
металла и керамики, причем совсем не примитивные, а сделанные с большим
искусством. А вскоре мы услышали непонятные звуки, а следы говорили о том,
что кто-то здесь побывал до нас, причем совсем недавно. Будто в
подтверждение этому стали пропадать наши люди: потом одного нашли мертвым,
с раной в теле. Хейли запросил подкрепление и не получил ответа. Он решил,
что связь прервана, и послал меня с двумя парнями на разведку.
чтобы проверить связь с шахтой. Она была исправна. К телефону подошел
Хейли. Он что-то прокричал мне, но я не разобрал слов. Потом прогремели
выстрелы, и все стихло.
сыпались мне на голову. Потом перед глазами сверкнуло пламя...
тьма. Когда глаза привыкли к темноте, я увидел где-то наверху слабый свет.
Стало быть, лифт застрял не так уж далеко от поверхности. Выбравшись из
кабины, я стал отчаянно карабкаться наверх.
я уже открыл было рот, чтобы позвать тех двух парней, однако понял, что
вокруг нет никого и ничего: никаких признаков нашего лагеря, ни одного
человека. Только ледяные просторы. Следов землетрясения - и тех не было.
Лишь на месте входа в шахту курилось нечто похожее на кратер.
четвертую станции. Пешком, ориентируясь по солнцу, без рукавиц и защитной
маски для лица, которые я потерял, я кружил по ледяной пустыне. Результат
один: ни палаток, ни оборудования, ни людей. Шахты закрыты и покинуты.
ставили там на мелководье небольшое суденышко. Команда исчезла бесследно.
Однако запасы продовольствия и горючего оставались. И я рискнул.
восьмой я увил ал берега Батон-Гуж. Из осторожности я подплыл к порту
ночью, выбрал дальний причал и как следует спрятал лодку. Пошел в город.
Пытался связаться с Вашингтоном, но безуспешно. В Батон-Гуж уже царил
хаос, начинался голод: все беженцы с побережья и других опасных районов
искали пристанища именно там. Атмосфера раскалилась, словно в плавильном
цеху, в воздухе носилась сажа, и подземные толчки повторялись ежедневно.
все было не слава Богу: меня "пасла" какая-то "тачка", постоянно норовя
сбросить в кювет. Но не на того напали. В момент, когда эта сволочь вновь
начала прижимать меня, я резко прибавил скорость, и машина-преследователь,
выведенная из равновесия, закувыркалась по дороге. Я вернулся и осмотрел
"трофей": без признаков жизни застыли двое мужчин, одетые в штатское.
Документов при них не было. На вид - лет сорок-пятьдесят, а других примет
никаких, ни национальных, ни социальных...
рухнули, малоэтажки разграблены дочиста, редкие машины на дороге держатся
как-то робко.
назад. Но здесь меня накрыло землетрясение.
преследуют тебя здесь? - перебил я его.
схитрил: оставил машину за несколько кварталов отсюда. Думал вернуться...
найдут в конце концов. Но я их встречу. - Он приподнял руку, гнев на его
лице сменился недоумением. - Где же мое оружие?
заснул...
респиратор и попытался поднять раненого. Он издал неестественно тонкий
крик.
выслушают... - Нижняя челюсть бедняги отвисла, глаза остекленели, я
пощупал пульс - его не было.
незнакомца, соображая, была ли хоть доля смысла в том, что он мне
рассказал. Очень похоже на бред. Он, кажется, упомянул карман... Но в
обоих была только пыль. Продолжая поиски, я обнаружил у пояса маленький
старомодный кармашек для часов, какие делались на брюках в старые добрые
времена. Запустив туда пальцы, я нащупал что-то гладкое и прохладное.
Вытащил. Это оказалась большая увесистая монета, чуть меньше серебряного
доллара. На одной стороне ее Красовалось стилизованное изображение
какой-то птицы, на другой - сложнейшая вязь.
улицы.
проемом. Рука судорожно сжимала револьвер. Шум повторился. Теперь я понял,
что это под чьими-то ногами стонет моя доска, переброшенная через
пропасть. Перепрыгивая через груды консервных банок и бутылок, я незаметно
выскользнул из магазина.
костюме вышел из "моей" продовольственной лавки. Подойдя к оврагу, он
ступил на доску. Скрип ее взорвал давящую тишину мертвого города.
Преодолев пропасть, "черный костюм" спрыгнул на землю. Если он нашел в
лавке мертвого моряка, то на какое-то время должен успокоиться, а может, и
убраться восвояси. Кажется, можно покинуть свое укрытие. Я вышел из-за
угла.
пригнулся и покатился по щебню. И снова характерное "щелк!" - звук
выстрела. Откуда целились, я из-за пылевой завесы не понял. Но ко мне явно
кто-то приближался. Шаги замедлились, теперь этот кто-то стоял совсем
рядом.
вперед. Моя пуля угодила во что-то мягкое. Тяжело дыша, я обыскал его
карманы. Они были пусты: ни часов, ни кольца, ни водительских прав.
машину и помчался на восток, держась на одном адреналине. По грунтовой
дороге я постепенно выбрался на шоссе 90.
небольшого мотеля с кафе и бензоколонкой. Долговязый белобрысый парень,
чей рот напоминал незастегнутый карман, встретил меня с ружьем в руках, но
потом, успокоившись, наполнил бак бензином и даже напоил меня кофе с
пирогом, испеченным, кажется, из черепицы с ванилью. Я сунул ему
потрепанную двадцатку и, уже отъезжая, заметил хитрую улыбку на его лице:
поистине вековые традиции обсчета клиентов не вытравить даже