челнок, посадочный модуль, корабельная шлюпка, а сам корабль, "Шеклтон",
кружит по орбите в полумиллионе километров над планетой. Челнок - это
всего лишь намек, всего лишь крупица огромности, мощи, хрустальной точ-
ности и величия земной техники, покоряющей звезды.
вдруг навернулись слезы. И он не устыдился их. Да, ему дорога Земля, так
уж он устроен.
норама вырубки, он начал улыбаться. Девочки! И сразу видно, что только
сейчас прибыли, - на всех длинные юбки в обтяжку, большие туфли вроде
ботиков, красные, лиловые или золотые, а блузы золотые или серебряные,
все в кружевах. И никаких тебе "грудных иллюминаторов". Значит, мода из-
менилась, а жаль! Волосы взбиты в пену - наверняка обливают их этим сво-
им клеем, не то рассыпались бы. Редкостное безобразие, но все равно
действует, потому что проделывать такое со своими волосами способны
только бабы. Дэвидсон подмигнул маленькой грудастой евроафре: вот уж
прическа - на голове не умещается! Ответной улыбки он не получил, но
удаляющиеся бедра покачивались, яснее слов приглашая: "Иди за мной, иди
за мной!" Однако он не принял приглашения. Успеется. Он направился к
Центральному штабу - стандартные самотвердеющие блоки, пластиплаты, со-
рок кабинетов, десять водоохладителей, подземный арсенал - и доложил о
своем прибытии новотаитянскому административному командованию. Переки-
нулся двумя-тремя словами с ребятами из экипажа модуля, заглянул в Лес-
ное бюро, чтобы оставить заявку на новый полуавтомат для слущивания ко-
ры, и договорился со своим старым приятелем Юю Серенгом встретиться в
баре "Луау" в четырнадцать часов по местному времени.
выпивкой, и увидел за столиком Любова с двумя типами во флотской форме -
какие-нибудь специалы с "Шеклтона", спустились на челноке? Дэвидсон пре-
зирал флот и флотских - чистоплюи, прыгают от солнца к солнцу, а всю
черную, грязную, опасную работу подкидывают армии. Но все-таки не штатс-
кие крысы? А вообще-то, смешно - Любов чуть не лижется с ребятами в фор-
ме. Треплется о чем-то, руками размахивает, как всегда.
нечно, что нельзя остановиться поглядеть, как он скукожится. Смешно, до
чего Любов его ненавидит. Просто завидует, хлюпик интеллигентный, насто-
ящему мужчине: и сам бы рад, да рылом не вышел. А ему на Любова плевать:
такого ненавидеть - только зря время тратить.
старушке Земле, если бы увидели, как один человек уминает кило мяса за
один обед? Это вам не соя! А вот и Юю. И конечно, новых девочек подце-
пил, молодчина. Штучки с перчиком, не коровы-невесты, а законтрактован-
ные подружки. Что ж, и у старикашек в департаменте по развитию колоний
бывают просветления!
шим в золотое марево за морем. Развалившись поудобнее, он весело распе-
вал. Показался остров Смита, подернутый легким туманом. Над лагерем ви-
сел дым - черная полоса, словно в печь для сжигания мусора попал мазут.
Густой, черт, ничего внизу не разглядишь, даже лесопилки.
реактивного самолета, разбитые вертолеты, черные развалины ангара.
не зацепил высокий конус печи. Только она и торчала над землей. А больше
там ничего не было: лесопильня, котельная, склады, штаб, хижины, казар-
мы, бараки пискунов - все исчезло. Еще дымящиеся черные груды, и больше
ничего. Но это был не лесной пожар. Лес вокруг стоял зеленый, как
раньше.
лета и огляделся - не уцелел ли какой-нибудь мотоцикл. Но все мотоциклы
превратились в такой же обгоревший железный лом, как и остальные машины
среди тлеющих развалин ангара. Черт, ну и вонища!
радиостанцией, он вдруг опомнился и, даже не замедлив шага, свернул с
тропы за уцелевшую стену. Там он остановился и прислушался.
бревен еще дымились, рдея под слоем пепла и золы. Длинные кучи углей -
все, что осталось от древесины, стоящей дороже золота. Но над черными
скелетами казарм и хижин не поднималось ни струйки дыма. В золе лежали
кости?
предельной ясностью и четкостью. Может быть только два объяснения.
Во-первых, нападение из другого лагеря. Какой-нибудь офицер на Кинге или
Новой Яве спятил и решил стать властителем планеты. Во-вторых, нападение
из космоса. Перед его глазами всплыла золотая башня на космодроме Цент-
рального острова. Но если уж "Шеклтон" занялся пиратством, на кой шут
ему понадобилось начинать с уничтожения дальнего поселка, вместо того
чтобы сразу захватить Центрвилл? Нет, если из космоса, то только инопла-
нетная раса. Никому не известная. А может, таукитяне или хайнцы задумали
прибрать к рукам колонии Земли. Недаром он никогда не доверял этим жули-
кам-гуманоидам. Сюда, наверное, сбросили суперзажигалку. Ударным силам с
реактивными самолетами, аэрокарами и всякими ядерными штучками ничего не
стоит укрыться на острове или атолле в любом месте юго-западной части
планеты. Надо вернуться к вертолету и дать сигнал тревоги, а потом про-
извести разведку, чтобы представить штабу точную оценку ситуации. Он ос-
торожно выпрямился и тут услышал голоса.
которая валялась на земле, точно крыло огромного нетопыря, он напряженно
прислушивался.
если не считать широких кожаных поясов, на которых болтались ножи и ки-
сеты. Значит, дикие. Ни шорт, ни кожаных ошейников, которые выдаются
ручным пискунам. Рабочие-добровольцы, по-видимому, сгорели в бараках,
как и люди.
Лучше, чтобы они его не заметили. И какого дьявола им тут нужно? А-а!
Шпионы и лазутчики врага!
значит, что! Все пискуны выглядят одинаково, но на морде этого он оста-
вил свою подпись. Еще и года не прошло. Тот, что взбесился и кинулся на
него тогда на Центральном, - одержимый манией человекоубийства, выкормыш
Любова! Он-то что тут делает, черт его дери!
ции ему не изменила - одним стремительным движением он выпрямился, держа
пистолет наготове.
Тот, чье лицо было изуродовано, уставился на него (через черные развали-
ны) огромными глазами, пустыми и тусклыми.
потом еще одного. Ясно? Кто устроил пожар?
го, и его странный мягкий голос напомнил Дэвидсону кого-то, какого-то
человека? -Люди все мертвы.
вятьсот моих соплеменников вышли из леса. Сначала мы убили людей в лесу,
где они валили деревья, потом, пока горели дома, мы убили тех, кто был
здесь. Я думал, вас тоже убили. Я рад вас видеть, капитан Дэвидсон.
- Ока, Бирно, ван Стена и остальных! Двести человек! Хоть кто-то должен
же был спастись! У пискунов нет ничего, кроме луков и стрел. Да и в лю-
бом случае пискуны этого сделать не могли! Пискуны не дерутся, не убива-
ют друг друга, не воюют. Так называемый неагрессивный, врожденно мирный
вид. Другими словами, божьи коровки. Их бьют, а они утираются. И уж ко-
нечно, двести человек разом они поубивать не способны. Бред какой-то!
солнца, бледно-зеленые лица с устремленными на него неподвижными глазами
- все это слагалось в бессмыслицу, в нелепый страшный сон, в кошмар.
человеческим голосом.
вы должны делать?
жок был таким стремительным и непредсказуемым, что он промахнулся и
только опалил ему плечо, вместо того чтобы всадить весь заряд между
глаз. Пискун повалил его на землю, хотя был вдвое ниже его и вчетверо
легче. Но он потерял равновесие, потому что полагался на пистолет и не
был готов к нападению. Он схватил пискуна за плечи, худые, крепкие, пок-
рытые густым мехом, попытался отбросить его. Пискун вдруг запел.
смотрели четыре зеленые морды. Битый все еще пел - та же писклявая нев-
нятица, но вроде бы есть какой-то мотив. Остальные трое слушали, скаля в