темнокожей женщиной, но жестокой и острой, как кремень. Рыбалка была ее
страстью. С ней нужно было поддерживать хорошие отношения и ни в коем
случае не шуметь, иначе она никогда не возьмет тебя на рыбалку, и ты
никогда не попадешь снова на реку, кроме тех случаев, когда начинали
пересыхать в жару источники и нужна была вода. Ужасное занятие - прошагать
полмили по палящей жаре вниз по реке, наполнить два ведра на коромысле и
как можно быстрее вернуться. Первые сто ярдов были еще ничего, но потом
ведра начинали тяжелеть, а коромысло - жечь плечи как раскаленный прут.
Солнечный свет молотом бьет по пыльной дороге, и каждый шаг дается все
труднее. Наконец ты добираешься до прохладной тени огорода на дворе за
Большим Домом и с плеском выливаешь ведра в огромный бак... Потом нужно
повернуться и проделать всю эту процедуру снова. И снова, и снова...
оно носило и в котором нуждалось, потому что оно было самым древним и
священным местом во всех Четырех Странах Каргадской Империи, - жило около
двухсот человек и стояло множество зданий: три храма, Большой и Малый
Дома, жилища евнухов-стражников, а сразу за стеной, прилепившись к ней -
солдатские казармы и хижины рабов, склады, овчарни и загоны для коз. Если
глядеть на Место издалека, оно походило на небольшой город, стоящий в
кольце опаленных солнцем холмов, на которых росли только шалфей, какие-то
сорняки, да пустынные колючки. Даже издалека, с Восточных Равнин,
казалось, что золоченая крыша Храма Богов-Братьев подмигивает на фоне гор,
словно чешуйки слюды в толще камня.
низкими крыльцом и дверью. Куда более привлекательно выглядел Храм
Божественного Короля, стоявший немного пониже, с высоким портиком и двумя
рядами толстых белых колонн с раскрашенными капителями. Каждая из них была
сделана из целого кедрового ствола, которые везли морем с Гур-Ат-Гура, где
еще сохранились леса, а потом тащили на себе рабы по иссушенным пустыням
Атуана. Только после того, как идущий с востока путешественник разглядит
эти два храма, заметит он, почти на вершине Холма Места, рыжевато-красный,
как сама пустыня, самый старый храм Империи Каргад: огромный приземистый
Тронный Зал со следами многочисленных ремонтов на стенах.
наполовину обвалившаяся во многих местах каменная стена. Внутри нее
торчали из земли несколько черных двадцатифутовых каменных столбов,
похожих на грозящие небу пальцы. Заметив их, глаз был уже не в силах
оторваться от этого зрелища. Они стояли, полные тайны, и никто не знал, в
чем смысл их существования. Их было девять, почти все покосились, и только
один стоял прямо, а два совсем упали. Они были покрыты серым налетом,
поросли мхом и разноцветными лишайниками, кроме одного, обнаженного и
черного, тускло поблескивающего под лучами солнца. На ощупь он был
совершенно гладким, в то время как на остальных подо мхом можно было
нащупать, а иногда и увидеть таинственную резьбу - знаки, символы. Эти
девять каменных столбов и были Гробницами Атуана. Говорили, что они стояли
здесь с той поры, когда Архипелаг поднялся с морского дна и появился
первый человек. Они были старше Божественного Короля, старше
Богов-Братьев, старше самого света. Они были гробницами тех, кто правил
миром, когда людей еще не было, гробницами Безымянных, и у той, что
служила им, тоже не было Имени.
пространство за Тронным Залом, где окруженные каменной стеной стояли на
самой вершине холма Монументы Гробниц. Дважды в год в дни полнолуния,
ближе к весеннему и осеннему равноденствию, перед Троном приносилась
жертва, и Арха входила из низкой задней двери Тронного Зала с чашей,
полной дымящейся козлиной крови. Половину ее выливала она к подножию
стоящего прямо Монумента, половину - на один из упавших, покрытый ржавыми
пятнами прошлых жертвоприношений.
рассмотреть резьбу на Монументах, Арха приходила сюда и бродила между них,
вглядываясь в таинственные символы. Потом она садилась и смотрела на
далекие западные горы, на крыши и стены Места, наблюдая за первыми
признаками дневной активности вокруг Большого Дома и в казармах, за
стадами овец и коз, которых гнали на скудные пастбища у реки. Среди
Монументов нечего было делать, и она шла сюда только потому, что ей это
было разрешено и давало возможность побыть в одиночестве. Что и говорить,
место было жуткое. Даже в самые жаркие дни пустынного лета здесь
чувствовалась прохлада. Ветер тихонько свистел между двумя столбами,
которые стояли ближе всего и наклонились друг к другу, словно поверяя
соседу какую-то тайну.
делая длинный неправильный полукруг вокруг холма и уходя дальше на север,
к реке. Она не столько защищала Место, сколько делила его на две части: на
одной стороне - храмы, дома жриц и телохранителей, на другой - казармы
стражников и жилища рабов, которые работали на полях и пасли стада. Никто
из них не переходил на другую сторону, кроме дней священных праздников, в
которых участвовали солдаты, их барабанщики и трубачи. Но внутрь храмов
они не допускались никогда, никто из посторонних не имел права входить во
внутренние дворы. Когда-то Место посещалось паломниками, королями и
вождями Четырех Стран. Первый Божественный Король, например, полтора века
назад лично освятил ритуалы поклонения своей персоне в своем собственном
храме. Но даже ему не разрешили подойти к Гробницам, даже он вынужден был
спать и принимать пищу за окружавшей Место стеной.
весенним днем Съеденная сидела на ней вместе с другой девочкой, по имени
Пенте. Обеим было по двенадцать лет. В это время им нужно было находиться
в ткацкой мастерской Большого Дома, среди гигантских станков, опутанных
черной шерстью, на которых ткался холст для одеяний жриц. Они выскочили
оттуда попить из родника во дворе, а потом Арха сказала:
где их не могли заметить из Большого Дома. Теперь они сидели на ней, в
десяти футах от земли, свесив ноги и разглядывая пустынные равнины,
уходившие от Места на север и восток.
Пустыня только что отцвела. Все маленькие цветочки рассыпали легкие
облачка семян по ветру. Почва под яблонями в саду покрылась бело-розовым
ковром лепестков, а сами деревья стояли зелеными - других деревьев не было
на много миль от Места. Все остальное, от горизонта до горизонта было
грязно-желтого цвета, только горы слегка отливали голубым из-за цветущего
шалфея.
ведь здесь всегда одно и то же. Ничего не меняется.
сказала Арха.
Почесав пятки о нагретые солнцем камни, она продолжила:
стояла прямо за дюнами и мы часто играли на пляже. Однажды мы увидели
много кораблей, целый флот, они плыли далеко в море. Мы прибежали в
деревню, рассказали про это, и все вышли на берег посмотреть. Корабли
выглядели как драконы с красными крыльями, а у некоторых и в самом деле
были длинные шеи с драконьими головами. Это корабли со Внутренних
Островов, не из Каргада, объяснил нам староста. Плыли они с запада. Вся
деревня сбежалась посмотреть на них. Я думаю, они боялись, что корабли
причалят к берегу. Однако те просто прошли мимо и никто так и не узнал,
куда же они направлялись. Возможно, воевать на Карего-Ат. Подумать только,
они в самом деле явились из страны волшебников, где кожа у людей цвета
грязи и где мигнуть не успеешь, как на тебя наложат заклинание!
не хочется на них! Все они - нечистые проклятые маги. Как они осмелились
подплыть так близко к Священному острову!
море мне и правда хочется снова увидеть. В лужицах после отлива остаются
маленькие осьминожки, и, если крикнуть на них "Ву!", они становятся
белыми. Смотри, Манан идет, тебя ищет!
нагибался, срывал росток дикого лука, которого уже накопился у него
порядочный пучок, потом выпрямлялся и озирал окрестности маленькими
мутными карими глазами. За последнее время он еще больше растолстел и его
лысая желтоватая голова блестела на солнышке.
изогнувшись точно маленькие ящерицы, соскользнули по внешней стороне стены
так, что изнутри их не стало видно. Шаги Манана приближались.
ветер прошелестел в ветвях яблони.
застонала, пытаясь сдержать рвущийся наружу смех.
он скрылся за склоном холма, девочки снова взобрались на стену. Пенте вся
покраснела от пота и сдерживаемого смеха. Арха была в ярости.