не впускать других...
тот же поступок, - сказал Шевек, глядя на доктора сверху вниз светлыми,
отчужденными глазами.
доктор. - Вы голодны, государь? Может быть, вы бы оделись, и мы пойдем в
бар.
заправленные в сапоги, которые казались такими же гладкими и тонкими, как
ткань брюк; фиолетовая блуза, открытая спереди и зашнурованная серебряной
тесьмой, а под ней - трикотажная рубашка ослепительной белизны, которая
была видна только у шеи и у запястий.
не возражаете, сударь...
и вынул сверток из светло-зеленой бумаги. Развернув его, он вынул старый
костюм Шевека, который теперь выглядел очень чистым, но несколько
уменьшившимся в размерах, скомкал зеленую бумагу и, включив что-то на
другой панели, бросил ее в открывшийся мусорный контейнер и неуверенно
улыбнулся.
не космический медик, д-р Шевек. Мне оказали честь, поручив следить за
вашим здоровьем, так как у меня уже есть опыт в отношении других гостей из
дальних миров, послов Терры и Хейна. Я руковожу процессами обеззараживания
и адаптации у всех инопланетян, прибывающих в А-Ио; хотя вы, конечно, не
совсем инопланетянин, в том смысле, что они.
сказал, но все же разглядел за словами человека - встревоженного, робкого,
доброжелательного.
у вас, двести лет назад, на Уррасе. - Он надевал свою старую одежду и,
просовывая голову в ворот рубашки, увидел, что доктор запихивает желтую с
синим "спальную одежду" в "мусорку". Шевек застыл с носом, закрытым
воротником рубашки. Высунув голову полностью, он опустился на колени и
заглянул в контейнер. Он был пуст.
стоит дешевле, чем стирка.
слова так, как палеонтолог рассматривает ископаемую окаменелость,
позволяющую датировать целую формацию.
спешке... надеюсь, в нем не было ничего важного.
почти добела и чуть-чуть сел, он все же был ему впору, и было приятно
ощутить знакомое шершавое прикосновение ткани из волокна холума. Он снова
почувствовал себя самим собой. Он сел на кровать лицом к доктору и сказал:
вашем мире, на Уррасе, вещи приходится покупать. Я вхожу в ваш мир. Я не
имею денег, я не могу купить, поэтому я должен был бы привезти. Но сколько
я могу привезти? Одежду - да. Я мог бы привезти два костюма. Но еду? Как я
могу привезти достаточно еды? Я не могу привезти, я не могу купить. Если
надо, чтобы я оставался в живых, вы должны давать мне ее. Я - анаррести. Я
заставляю уррасти вести себя так, как анаррести: давать, а не продавать.
Конечно, чтобы я остался в живых, нет необходимости! Я - Нищий, видите ли.
гость. Пожалуйста, не судите о нас по экипажу этого корабля, они очень
невежественные, ограниченные люди... вы себе не представляете, как
прекрасно вас встретят на Уррасе. Ведь вы же - всемирно известный,
всегалактически известный ученый! И наш первый гость с Анарреса! Уверяю
вас, когда мы приземлимся на Пейеровом Поле, все будет совершенно иначе.
сей раз к обратному пути добавились пять дней адаптации для пассажира.
Шевек и доктор Кимоэ провели их за прививками и разговорами. Капитан
"Внимательного" провел их, гоняя корабль по орбите вокруг Урраса и
ругаясь. Когда ему приходилось говорить с Шевеком, тон у него был
смущенно-неуважительный. У доктора, у которого на все имелись объяснения,
был готов диагноз и на это:
совсем людям.
быть, на Уррасе люди уже больше так не думают, раз у вас там столько
разных языков и государств, и даже есть посетители из других солнечных
систем.
дороги и так медленны. Может быть, так будет не всегда, - добавил д-р
Кимоэ, видимо, намереваясь польстить Шевеку или вызвать его на
откровенность, но Шевек не обратил на это внимания.
вечер вслух повторяет наизусть "Начала Веры". Совершенно закостенелый ум.
религии.
Кимоэ легко приходил в смятение. Как врачу, ему была свойственна бодрая
самоуверенность, но Шевек ее постоянно разрушал. Все его объяснения после
двух-трех вопросов Шевека кончались тем, что он запутывался. Для каждого
из них сами собой разумелись какие-то взаимосвязи, которые собеседник был
не в состоянии даже заметить. Например, эта курьезная проблема с понятием
"выше" и "ниже". Шевек знал, что для уррасти существенно понятие
относительной высоты: в их литературе слово "выше" часто употреблялось как
синоним слова "лучше", тогда как анаррести написал бы: "центральнее". Но
какая связь между тем, кто выше или ниже, и тем, что кто-то - чужеземец?
Это была загадка - одна из сотни.
вещь, и он сказал:
признаете морали вне законов. Вы знаете, сколько я ни читал уррасских
книг, а этого я так и не понял.
- В правийском языке слово "религия" встречается редкостно. Нет... как это
у вас... редко. Не часто применяемо. Конечно, это - одна из Категорий:
четвертая Модальность. Немногим удается научиться практически выполнять
все Модальности. Но модальности построены из естественных способностей
разума, вы же не можете всерьез считать, что у нас нет способностей к
религии? Что мы могли бы создавать физику, будучи отрезаны от самой
глубокой связи, которая существует между человеком и Космосом?
невежественны.
чрезвычайно интересными для обоих - были все их разговоры. Для Шевека они
были единственным способом исследовать новый мир, ожидавший его. Сам
корабль и мозг Кимоэ были его микроскопом. Книг на "Внимательном" не было,
офицеры избегали Шевека, а команде было приказано не попадаться ему на
глаза. Что касается мозга доктора, то, хотя доктор был человек умный и,
несомненно, доброжелательный, в голове у него была каша из
интеллектуальных построений, разобраться в которых Шевеку было еще
труднее, чем во всех этих переполнявших корабль штучках, приспособлениях и
бытовых приборах. Эти последние казались Шевеку забавными: всего было
чересчур много, все было стильно и хитроумно; но интерьер интеллекта Кимоэ
Шевек находил не таким комфортабельным. Идеи Кимоэ, казалось, вообще не в