длинных клинков. Наблюдая за битвой, странник понял, эту троицу девушки
хотят взять живьем. Возможно, волосатые предназначались для местного
зоопарка, либо по ним скучали галеры и мельничные жернова; Блейд больше
склонялся ко второму предположению.
беглеца украшал большой треугольный шрам. Веревка, охватившая его мощное
тело, натянулась как струна, и державшая ее амазонка покачнулась. Она
занесла было клинок, но меченый сильным ударом вышиб оружие; описав широкую
дугу, блестящее лезвие мелькнуло в воздухе. Девушка отпрянула, потирая
онемевшую руку, но волосатый, к удивлению Блейда, не собирался продолжать
бой. Казалось, он думает лишь о том, чтобы добраться до леса; сбросив на
бегу веревку, он с жалобным воем мчался к деревьям.
дикарь со шрамом огромными прыжками уже ломился сквозь кусты. Шум и треск
веток быстро стих, и Блейд понял, что такого быстроногого бегуна никому не
догнать. "Молодец, меченый", -- пробормотал он сквозь зубы. У этого парня
хватило мозгов избежать поражения и плена, невзирая на полгаллона крепкого
пойла в брюхе; такой подвиг заслуживал одобрения.
сопротивление, они с хныканьем и визгом отбросили свои дубинки и сели на
землю, прикрывая головы руками трогательным жестом покорности. Женщины
осторожно приблизились к пленникам; одна резким взмахом меча рассекла
кожаные портупеи, свисавшие с волосатых плеч. Блейд заметил, как вздрогнул
дикарь, задетый кончиком клинка -- на его заросшей шерстью груди заалела
кровавая полоска.
побежали к опушке; среди них -- та, что напомнила Блейду златовласую
Кассиду. Они исчезли в кустах и вскоре появились снова, нагруженные мешками,
кольями, топориками и новыми мотками веревки. С завидной сноровкой охотницы
вбили в землю восемь колов и, заставив дикарей лечь на спины, привязали
запястья и лодыжки пленников к железным штырям.
кандалы, а затем отконвоировать на галеры, к жерновам или в каменоломни.
Однако события принимали странный поворот. Весьма странный, если учесть
позы, в которых были уложены пленники! Он почти физически ощущал сгущавшееся
над поляной напряжение; что-то сейчас должно было произойти.
высокая стройная брюнетка двигалась с хищной грацией тигрицы. Она подошла к
одному из распятых, с минуту разглядывала его, потом несколько раз ткнула в
пах носком ноги. Тело дикаря изогнулось; он начал рваться так сильно, что
едва не выдернул забитые в землю колья.
Миг -- и ремень полетел в сторону, затем женщина распустила завязки туники и
начала медленно извиваться и покачивать бедрами, словно кобра,
гипнотизирующая кролика. Время от времени она поглаживала груди, не забывая
про лобок и прочие части тела. Блейд внимательно следил за ней. Эти штучки
были ему знакомы; черноволосая красотка старалась возбудить себя, а заодно
-- и распростертого на земле пленника. Довольно скоро ей это удалось.
ноги, она стояла над дикарем в первозданной наготе. Блейд видел ее упругий
плоский живот с едва заметными складками, сходящимися вниз, к плотной массе
темных курчавых волос, широко распахнутые и почти остекленевшие глаза,
закушенную губу; дыхание ее было таким тяжелым и возбужденным, что он мог
расслышать эти глубокие вздохи даже на своем насесте.
царапали землю, на губах появилась пена. Внезапно нагая амазонка быстрым
движением опустилась вниз; раздался короткий вскрик, когда восставшая плоть
пленника проникла в ее лоно. Сидя на корточках, она стала раскачиваться взад
и вперед, все быстрее и быстрее; вздохи превратились в томные стоны,
слившиеся в вопль наслаждения. Голова женщины откинулась, волосы темными
змеями рассыпались по спине; Блейд видел ее груди с набухшими от прилива
крови сосками.
раз, и еще. Волосатый под ней облегченно застонал и конвульсивно дернулся.
Брюнетка застыла на миг в блаженном экстазе, затем медленно, слегка
пошатываясь, поднялась. Она сделала всего несколько шагов, затем осела в
траву, словно ноги не держали ее; глаза ее были полузакрыты, учащенное
дыхание волновало полную грудь.
одежду, она подошла ко второму дикарю и встала над ним. Ей не пришлось долго
демонстрировать волосатому свои прелести -- зрелище первого совокупления
было достаточно возбуждающим.
свои маленькие радости. Блейд нашел это зрелище весьма любопытным. Все
девушки были красивы и, с его точки зрения, могли рассчитывать на более
приятных поклонников, чем пара грязных волосатых дикарей. Возможно, в этом
мире мало мужчин, как в приснопамятном Тарне, и любовь рассматривается как
роскошь? Возможно... Но эти женщины, какими бы странными не выглядели их
сексуальные пристрастия, казались сильными, крепкими и весьма уверенными в
себе, так что Блейд не рискнул бы поменяться местом с распростертыми в траве
пленниками. Слишком серьезный противник, если дело дойдет до рукопашной --
или до постели!
скромной оргии на лесной поляне -- и женщины, и волосатые самцы -- были в
полной прострации; тем не менее, четыре амазонки, повинуясь жесту старшей,
поднялись и, прихватив свои топорики, отправились в лес. Они возвратились с
большими вязанками хвороста и начали быстро раскладывать костер,
демонстрируя немалый опыт и сноровку. Остальные занимались волосатыми,
потерявшими последние силы и всякое желание сопротивляться. Их поставили на
ноги, скрутили запястья и привязали к молодым деревьям на опушке. Затем из
мешков были извлечены фляги с водой и разрубленная тушка какого-то
животного; девушки начали готовить ужин.
Его наблюдательный пост был расположен на одной из нижних ветвей гигантского
дерева, так что места здесь хватало: он мог устроиться и вдоль, и поперек.
Вдыхая упоительный запах жарившегося мяса, он размышлял над увиденным. Ему,
посетившему шестнадцать миров, глядевшему в лицо смерти в сотне обличий,
многое казалось ясным -- и многое могло быть вычислено почти со
стопроцентной достоверностью. Он понимал, что видит отряд охотниц за рабами;
несомненно, имелись и места, где этих рабов приставляли к делу. В
реальности, в которую он попал, скорее всего доминировали женщины -- как в
Тарне, Меотиде и кое-каких других мирах, где слабый пол успешно конкурировал
с мужчинами и обуздывал их, проявляя не меньшую агрессивность, упрямство и
кровожадность. Тут он не находил ничего удивительного; столь же естественным
представлялось ему и наличие двух рас, и отношения между ними -- включая
любопытную сцену, только что разыгравшуюся перед ним.
объяснить. Люди -- и дикие, и более цивилизованные -- казались вполне
нормальными; они и были нормальными -- в любом другом мире! Но здесь, среди
этих титанических деревьев, уходивших к небесам на сотни футов, среди
исполинских стволов, похожих на башни средневековых замков, среди листвы,
напоминавшей округлые просторные балконы невообразимо высоких зданий, среди
всего этого зеленого могущества джунглей люди выглядели пигмеями, ничтожными
карликами, мошкарой, затерявшейся в густой траве. Несоответствие пропорций,
разительное несоответствие -- вот что смущало его! Тут скрывалась некая
аномалия, загадка, с которой он хотел разобраться как можно быстрее.
был проверен, и не раз! Если в мире сем существовало то, что принято
называть цивилизацией, ее представителями бесспорно являлись члены этой
охотничьей команды. Вступить с ними в контакт, уговорить, улестить, войти в
доверие -- все это займет не один день. Взять пленницу и допросить -- так
гораздо проще!
красноватый оттенок, небо наливалось чернильным мраком. День угасал,
насекомые исчезли, смолкли птичьи крики, в лесу стало прохладнее, ветер тихо
шелестел в вершинах деревьев. Внизу, на поляне, горел костер, и восемь
девушек, расположившись вокруг огня, неторопливо ужинали, иногда
перебрасываясь парой фраз. Блейд знал, что они устали, они поедят, немного
поболтают и улягутся спать. Одна будет сторожить. И когда она задремлет...
подождет. А пока... Пока есть о чем подумать и что вспомнить. Например,
Дану-Кассиду, таинственную пришелицу... Определенно, эта светловолосая
амазонка, щеголявшая чуть ли не нагишом, напоминает ее...
повернулся к окну; вид Лондона привлекал его больше, чем зрелище четырех
десятков снобов, изволивших посетить вечеринку в новой роскошной квартире
Клариссы Дуэйн. Он отчаянно скучал. Такое состояние редко заставляет людей
думать о смерти и еще реже доводит до нее, но вполне может напрочь отбить
интерес к жизни. Похоже, именно это с ним сейчас и происходило.
июньского неба. Тяжелые бархатные шторы были подняты, и сквозь толстое
зеркальное стекло Блейд мог видеть раскинувшийся внизу город. Гнездышко
Клариссы занимало добрую половину сорокового этажа фешенебельного жилого
небоскреба, одного из тех зданий, которые в подражание американцам
понастроили в недавние годы на северной окраине Лондона. Вид отсюда
открывался изумительный. Во тьме подступающей ночи уже нельзя было
разглядеть отдельных зданий, но свет фонарей оконтуривал призрачным
Нортон Андрэ
Посняков Андрей
Прозоров Александр
Флинт Эрик
Семенова Мария
Орлов Алекс