Чтение 3–й страницы книги ~Мечи и черная магия~

что есть что. - Давай ее сюда и проваливай.

- Я сам уложу ее, - не сдавался Фафхрд. - Откройте шатер!

Эссединекс пожал плечами и кивнул минголу, который с язвительной
ухмылкой развязав шнуровку входа с помощью пяти пальцев и локтя, откинул
полог. Из шатра пахнуло сандаловым деревом и благовониями. Пригнув голову,
Фафхрд вошел. Посреди шатра он увидел ложе в виде груды мехов и низенький
столик с зеркальцем, стоявшим среди каких-то баночек и бутылочек. В
дальнем конце шатра располагалась вешалка с костюмами.

Обойдя жаровню, из которой тянулся легкий белесый дымок, Фафхрд
осторожно встал на колени и нежно уложил свою ношу на ложе. Затем он
пощупал пульс Вланы под ухом и на запястье, потом, отогнув девушке веки,
заглянул в глаза и мягко ощупал кончиками пальцев внушительные шишки,
выскочившие на подбородке и лбу. После этого он ущипнул актрису за мочку
левого уха, но не дождавшись никакой реакции, распахнул лисью шубу и
принялся расстегивать оказавшееся под нею красное платье.

Эссединекс, вместе с остальными оторопело наблюдавший за
происходящим, воскликнул:

- Ну, знаешь... Немедленно прекрати, похотливый юнец!

- Тихо! - скомандовал Фафхрд, продолжая расстегивать платье.

Закутанные в одеяла девицы захихикали и тут же прикрыли рты
ладошками, весело поглядывая на Эссединекса и прочих.

Заложив свои длинные волосы за правое ухо, Фафхрд нагнулся к Влане и
приложил его к коже между двух маленьких, словно половинки граната, грудей
с розовато-бронзовыми сосками. Лицо его при этом сохраняло выражение
торжественности. Девицы снова захихикали. Эссединекс сипло откашлялся,
готовясь к очередной речи.

Фафхрд выпрямился и сказал:

- Душа ее скоро вернется в тело. К синякам следует прикладывать
снеговые компрессы, меняя снег по мере его таяния. А теперь мне нужен
кубок вашего лучшего бренди.

- Моего лучшего бренди! - завопил возмущенный Эссединекс. - Это уже
слишком. Сперва ты без спроса раздеваешь девушку, теперь тебе выпить
захотелось! Убирайся немедленно, бесцеремонный юнец!

- Я просто хотел... - начал было объяснять Фафхрд, в голосе которого
появились угрожающие нотки.

Спор прекратила сама болящая: она открыла глаза, покачала головой,
поморщилась и решительно села на постели, но тут же сильно побледнела, а
взгляд ее несколько затуманился. Фафхрд снова уложил ее и подсунул ей под
ноги подушку. Затем он посмотрел ей в глаза. Девушка с любопытством
разглядывала его.

Ее скуластенькое личико было миниатюрным, уже не юным, но несмотря на
шишки, отличалось какой-то кошачьей прелестью. Большие карие глаза с
длинными ресницами должны были по идее таять от умиления, но почему-то не
таяли. Это были глаза одинокого и решительного человека, который
внимательно оценивает то, что видит перед собой.

Девушка же увидела красивого светлокожего парня зим восемнадцати от
роду, большеголового и с вытянутой нижней челюстью, словно он еще не
перестал расти. Прекрасные золотисто-рыжие волосы падали ему на щеки.
Зеленые и загадочные глаза смотрели пристально, как у кота. Полные губы
были чуть сжаты, словно служили для слов дверью, которая открывалась
только по команде загадочных глаз.

Взяв бутылку с низкого столика, одна из девиц налила полкубка бренди.
Фафхрд взял его и, приподняв Влане голову, помог ей сделать несколько
маленьких глотков. Другая девица принесла немного снега в двух шерстяных
тряпках. Став на колени по другую сторону ложа, она наложила компрессы.

Спросив у Фафхрда, как его зовут, и подтвердив, что он спас ее от
снежных женщин, Влана поинтересовалась:

- Почему у тебя такой высокий голос?

- Я беру уроки у поющего скальда, - ответил тот. - Они пользуются
только фальцетом, это подлинные скальды, в отличие от тех, что рычат
хриплым басом.

- Какой награды ты хочешь за мое спасение? - без обиняков спросила
Влана.

- Никакой, - ответил Фафхрд.

Девицы снова захихикали, но Влана взглядом заставила их замолчать.

Фафхрд добавил:

- Я счел своим долгом спасти тебя, потому что у снежных женщин
верховодит моя мать. Я обязан не только уважать ее желания, но и
удерживать ее от дурных поступков.

- Вот как. А почему ты ведешь себя, словно какой-нибудь жрец или
знахарь? - продолжала расспросы Влана. - Это одно из желаний твоей матери?
- Влана и не подумала прикрыть грудь, однако Фафхрд не отрывал глаз от губ
и глаз актрисы.

- Врачевание - одно из искусств, необходимых поющему скальду, -
ответил он. - А что касается моей матери, то я лишь исполняю свой долг по
отношению к ней - и только.

- Влана, вести подобные разговоры с этим юнцом неблагоразумно, -
робко вмешался Эссединекс. - Он должен...

- Заткнись! - бросила девушка и вновь обратилась к Фафхрду: - А
почему ты ходишь в белом?

- Все снежные люди должны носить только белое. Мне не нравится новый
обычай, когда мужчины ходят в темных или крашеных мехах. Мой отец всегда
носил белое.

- Он умер?

- Да. Когда пытался взобраться на запретную гору Белый Зуб.

- И твоя мать хочет, чтобы ты ходил в белом, словно ты - вернувшийся
отец?

Услышав столь коварный вопрос, Фафхрд не ответил, а неожиданно
спросил сам:

- На скольких языках ты умеешь разговаривать, не считая этого
ломаного ланкмарского?

Актриса наконец улыбнулась:

- Ну и вопросик! Ну что ж, я говорю, хотя и не безукоризненно, на
мингольском, кварчишском, верхе- и нижнеланкмарском, квармаллийском,
староупырском, на пустынном наречии и еще трех восточных языках.

- Это здорово, - одобрил Фафхрд.

- Но что же в этом такого?

- Это означает, что ты цивилизованная женщина.

- И почему же это здорово? - с кислой улыбкой осведомилась Влана.

- Ты сама должна знать, ты ведь танцуешь в театре. Словом, меня очень
интересует цивилизация.

- Идет! - зашипел Эссединекс, стоявший у входа. - Влана, этот юнец
должен...

- Ничего он не должен!

- Но мне и в самом деле пора, - вставая, проговорил Фафхрд. - Не
снимай компрессы, - посоветовал он Влане. - Отдохни до заката, потом выпей
еще бренди с горячим бульоном.

- Почему тебе нужно идти? - приподнимаясь на локте, спросила Влана.

- Я пообещал матери, - не оборачиваясь, объяснил Фафхрд.

- Ох уж эта твоя мать!

Нагнув голову, чтобы выйти, Фафхрд остановился и обернулся.

- Перед матерью у меня много обязательств, - сказал он. - Перед тобой
пока ни одного.

- Влана, он должен уйти. Сюда идет... - хриплым драматическим шепотом
начал Эссединекс, одновременно плечом выжимая из шатра Фафхрда, однако,
несмотря на стройность молодого человека, старик с таким же успехом мог бы
пытаться вырвать с корнями дерево.

- Ты что, боишься того, кто сюда идет? - поинтересовалась Влана,
застегивая платье.

Фафхрд задумчиво посмотрел на нее. Затем, так и не ответив на вопрос,
нырнул в низкую дверь, выпрямился и стал поджидать человека с разгневанным
лицом, который сквозь туман приближался к шатру.

Ростом этот человек был с Фафхрда, но раза в два корпулентное и
старше, в котиковой шубе, увешанный украшениями из аметистов в серебре, с
массивными золотыми браслетами на запястьях и золотой цепью на шее -
отличительным знаком вождя пиратов.

Фафхрд почувствовал укол страха - но вызвал его не приближающийся
человек, а изморозь на шатре, слой которой стал заметно толще, чем раньше.
Мора и другие ведьмы прекрасно умели повелевать холодом, они могли без
особого труда заморозить человеку суп или чресла, могли заставить
сломаться от холода меч или лопнуть веревку для горных восхождений. Фафхрд
часто задавался вопросом: не Мора ли и не ее ли магия сделали таким
холодным его сердце? А теперь холод приближался к танцовщице. Нужно ее
предупредить, только ведь она девушка цивилизованная и поднимет его на
смех.

Рослый мужчина приблизился.

- Досточтимый Хрингорл, - в знак приветствия мягко сказал Фафхрд.

Вместо ответа тот смазал его тыльной стороной ладони по лицу.

Фафхрд отпрянул, и удар пришелся вскользь. Ни слова не говоря,
молодой человек пошел прочь.

Тяжело дыша, Хрингорл еще несколько ударов сердца смотрел ему вслед,
потом нагнулся и вошел в полукруглый шатер.

Хрингорл без сомнения самый могущественный человек Снежного клана,
думал Фафхрд, хотя и не входит в число вождей из-за своей задиристости и
пренебрежения к обычаям. Снежные женщины ненавидели Хрингорла, но ничего
не могли с ним поделать, потому что мать его давно умерла, а сам он так и
не женился, довольствуясь наложницами, привозимыми из пиратских набегов.

Фафхрд даже не заметил, как к нему откуда-то подошел темноусый
человек в черном тюрбане.

- Вы молодец, друг мой. И молодец, что спасли танцовщицу.