темно-синюю куртку, широкие белые брюки и неброский клетчатый шарф. Не
последний крик моды, но я надеялся, что последний до планеты Шки еще не
дошел. Лия натянула шелковистый белый комбинезон, разрисованный тонкими
синими линиями, которые от тепла тела начинали струиться, образуя
чувственные узоры. Рисунок делал ее тонкую фигурку воплощением порока.
Наряд довершала синяя накидка.
застегиваться. - Что-нибудь уловила, когда читала его мысли?
любовалась собой в зеркале. Потом быстро повернулась ко мне, и накидка
закружилась вместе с ней. - В том-то и дело! Он думал именно то, что
говорил. Ну конечно, слова немного другие, но ничего особенного. Его ум
сосредоточился на том, что мы обсуждали, а дальше - стена. - Она
улыбнулась. - Не выдал ни одну страшную заветную тайну.
одна возможность.
время. Это нечестно. Кроме того, это большое напряжение. Хотела бы я
читать мысли так же легко, как ты чувства.
более высокую цену. - Я поискал в нашем багаже накидку для себя, ничего
подходящего не нашел и решил обойтись без нее. Все равно накидки уже вышли
из моды. - Я тоже не многого добился. Все это можно было определить по
выражению его лица. У него, должно быть, очень дисциплинированный ум. Но я
его прощаю. Он угощает хорошим вином.
прошло.
сей раз он прикатил на собственном аэромобиле: помятой черной развалине,
которая, очевидно, уже почти отслужила свой срок. Гурли не отличался
общительностью, но рядом с Валкареньей сидела женщина, восхитительная
пепельная блондинка по имени Лори Блэкберн. Она выглядела даже моложе
Валкареньи, лет на двадцать пять.
гобелен, расцвеченный красным и оранжевым, с равнины дул прохладный
ветерок. Валкаренья не стал включать кондиционер, а просто опустил стекло,
и мы смотрели, как город погружается в сумерки.
("Это чтобы мы чувствовали себя как дома", - подумал я.) Кухня же была
космополитичной в полном смысле слова. Приправы, зелень и способы
приготовления как на Бальдуре. Мясо и овощи - местные. Интересное
сочетание. Валкаренья заказал еду на всех, и мы попробовали около десятка
разных блюд. Больше всего мне понравилась крошечная шкинская птичка,
приготовленная в кисло-соленом соусе. Порция маленькая, но вкус
потрясающий. За едой мы распили три бутылки вина: шкинское, которое мы уже
пробовали днем, фляжку охлажденного валтаарского с Бальдура и настоящее
бургундское со Старой Земли.
также же хорошим слушателем. Разумеется, в итоге разговор перешел на Шки и
шкинов. Начала Лори. Она провела на планете почти полгода, готовилась к
сдаче экзаменов на получение ученой степени по специальности "внеземная
антропология". Лори пыталась выяснить, почему развитие шкинской
цивилизации затормозилось на много тысячелетий.
умели пользоваться топором, у них уже были города. Это шкинские астронавты
должны были наткнуться на первобытных людей, а не наоборот.
указывает на отсутствие тяжелых металлов. Это важно, но можно ли сказать,
что в этом все дело? Фон Хэмрин утверждает, что шкинам недоставало
конкуренции. На планете нет крупных плотоядных, вот вид и не выработал
необходимой агрессивности. Но Хэмрина сразу раскритиковали.
достигли теперешнего уровня. Кроме того, кто такой Сосун, если не
плотоядное животное? Он же их ест.
как. Дино помогает мне разговаривать со шкинами, и они довольно
откровенны, но исследования идут нелегко. - Она вдруг запнулась и строго
посмотрела на Лию. - По крайней мере у меня. Наверное, у вас пошло бы
легче.
несправедливо пользуются преимуществом, и такая точка зрения вполне
понятна. Мы действительно пользуемся преимуществом. Но Лори не
возмущалась. Она говорила грустным задумчивым тоном, в ее словах не было
желания задеть.
завтрашнего дня не должны думать о шкинах.
день-другой, и, быть может, мы тоже ею загоримся.
теорию Лори, она первая об этом узнает. Я почти не слушал. Я знаю, что
невежливо читать чувства Обыкновенных, когда отдыхаешь в их компании, но
порой не могу удержаться. Валкаренья обнял Лори и мягко привлек ее к себе.
Мне стало интересно.
очень весел, возможно, слегка пьян, чувствовал себя уверенно и стремился
оказывать покровительство другим. Хозяин положения. Но в душе Лори
смешалось множество эмоций: нерешительность, подавленный гнев, уходящий
страх. И любовь, непростая, но очень сильная. Вряд ли эта девушка пытала
такое чувство ко мне или к Лие. Она любила Валкаренью.
его, она взглянула на меня и улыбнулась. Она не читала, это хорошо. Меня
почему-то беспокоила любовь Лори к Валкаренье, и я был очень рад, что Лия
не заметила мою досаду.
достопримечательности. Никаких голографических представлений и прочей
скуки, хотя театров в городе достаточно. Следующим номером программы было
казино. Не будь на Шки узаконены азартные игры, Валкаренья узаконил бы их
своей властью. Он взял фишки, и я ему проиграл, и Лори тоже проиграла. Лии
нельзя было играть: у нее слишком могучий дар. Валкаренья выиграл
по-крупному, он замечательный игрок в "мысленный волчок", и в традиционных
играх тоже хорош.
которые оказались лучше, чем я ожидал.
к концу. Валкаренья удивил нас. Мы снова залезли в машину, он пошарил под
пультом, вытащил коробку с отрезвляющими таблетками и передал ее нам.
просто сел и сижу.
он. - И не хочу, чтобы вы делали грубые замечания или бросались на
туземцев. Возьмите таблетку.
аэромобиль в воздух. Я откинулся на спинку сиденья и обнял Лию, она
положила голову мне на плечо.
Великий Чертог. Сегодня вечером там Собрание, и я подумал, что вам это
будет интересно.
переведет. Я тоже немного знаю язык и помогу, если он что-нибудь
пропустит.
ожидали, что увидим это торжественное действо в первый же день. Собрания
были религиозным обрядом, своеобразной общей исповедью паломников,
желающих вступить в ряды Посвященных. Паломники ежедневно прибывали в
Город на Холмах, но Собрания проводились только три-четыре раза в год,
когда набиралось требуемое количество ожидающих инициации.
огромными играющими десятками красок фонтанами и красивыми светящимися
арками, по которым словно струился жидкий огонь. Нам встретилось еще
несколько машин. Время от времени мы пролетали над гуляющими по широким
аллеям пешеходами. Но большинство людей были внутри, из окон домов лился
свет и доносилась музыка.
уклон, то вздымалась, холмы встали перед нами, потом позади, огни погасли.
Широкие аллеи сменились покрытыми гравием и пылью темными дорогами,
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Дальский Алекс
Посняков Андрей
Куликов Роман
Махров Алексей