пылающий неземным изумрудным пламенем. У его бортов шипела вода, в
предрассветных сумерках разносились стоны погибшей команды. Мур
скептически относился к подобным вещам, однако порой ему казалось, что это
не только досужие разговоры, порожденные действием скверного рома или пива
"Ред страйп". Достаточно было заглянуть говорившим в глаза, чтобы
поверить.
бескрайнего неба ему не верилось в привидения. По крайней мере в те, что
не плавали на поверхности.
отца - искрящиеся умом и осторожностью, синие, как карибские глубины. По
дороге на острова из Европы он стал отращивать бороду, и с корабля на
кокинский берег сошел поджарый мускулистый брюнет с курчавыми волосами до
плеч, бородатый и загорелый. В ноябре Муру исполнилось тридцать четыре
года, но никто из водивших с ним знакомство в Балтиморе, где Дэвид родился
и вырос, теперь не узнал бы его, разве что по глазам: Мур помолодел,
словно стряхнул с себя несколько лет. На островах он стал совершенно
другим человеком; остался в прошлом подающий надежды молодой клерк,
подвизавшийся в банке своего отца, владелец скромного, но дорогого дома в
самом престижном районе Балтиморы, отец семейства, состоявшего из его жены
Бев и восьмилетнего Брайана, отчаянно стремившийся стать членом
загородного клуба "Амстердам хиллз", хозяин великолепной парусной яхты с
палубой из тикового дерева, сделанной по особому заказу одной канадской
фирмой, яхты, которую они с Бев после соответствующей церемонии с
шампанским и прочим окрестили "Баловнем судьбы". В те дни он только и
делал, что, одетый "по форме" - непременно в темно-синий или серый костюм
с полосатым галстуком, - чувствуя непреходящую неловкость и подавляя
зевоту, безмолвно присутствовал на деловых обедах или совещаниях в обшитых
дубовыми панелями комнатах...
ножом и затянул на талии тяжелый ремень. Надев резиновые перчатки,
прополоскал маску в морской воде, тщательно протер стекло, чтобы не
запотевало, и снова прополоскал. Он надел маску, зажал в зубах мундштук
дыхательной трубки и легким движением перебросил тело через планшир.
струился солнечный свет, он, наблюдая за плавным покачиванием лодки у себя
над головой, дождался появления первых пузырьков воздуха. Освоившись с
подводным миром, Мур подплыл к носу ялика, нашел туго натянутый якорный
трос и, придерживаясь за него, двинулся в глубину, выдыхая прозрачные
пузыри, которые всплывали к поверхности. Он двигался очень медленно,
снимая избыточное давление на барабанные перепонки тем, что каждые пять
секунд с силой выдыхал через нос. Через несколько мгновений он увидел дно,
песчаные холмы и сплошные заросли высоких кораллов, выпустил трос и
скользнул прочь. Прижимая руки к бокам и работая одними ногами, Мур поплыл
к синей завесе впереди. Знакомые приметы подсказали ему, что он находится
в нужном месте: пузырчатые скопления коричневатых мозговиков [вид
коралла], которые так очаровали его, когда он увидел их впервые;
величественный лес ветвистых, как оленьи рога, кораллов, где сейчас
сновали юркие серебристые рыбки манхуа и ослепительно яркие сине-желтые
морские ангелы.
взвод крабов. Почувствовав движение потревоженной им воды, крабы мгновенно
замерли. Рифы кишели жизнью; вспугнутые Муром рыбы упархивали в коралловую
чащу или юркали в норы, чтобы переждать опасность, которую представлял для
них человек. Обитатели рифов слишком хорошо знали хищников, чтобы
рисковать. Какая-то тень накрыла его, и он посмотрел наверх. В тридцати
футах над ним проплыл электрический скат - его плавники вздувались, словно
великолепно развитые мышцы, - и исчез в синеватом мареве.
уперся в стену сучковатых темных кораллов. Он проплыл через лабиринт
водорослей, напоминавших веера, поднялся над коралловой стеной и внезапно
остановился.
вода превратилась из синей в черную и стала похожа на огромный рот,
который только и ждал, чтобы проглотить кого-нибудь или что-нибудь и
похоронить в своих недрах. Хотя Мур заранее знал, на что идет, при виде
пучины его окатила ледяная волна страха. Внезапно перед ним возникло
видение корабля-призрака, озаренного лунным сиянием, сверкающего всеми
цветами радуги. Он стряхнул наваждение. Если привидения действительно
существуют, подумал он, то только внизу, в этом устрашающем провале. Он
поглядел наверх, на серебристую поверхность, вспомнил о латунном
корабельном компасе, найденном им в прошлом году, и нырнул.
такой глубине, что его легкие раньше разорвет от недостатка воздуха, чем
он сумеет добраться туда. Судно это было потоплено в одном из боев второй
мировой войны - единственный достоверный факт, выуженный Муром из
множества историй, гулявших по острову. С подробностями дело обстояло
хуже, никому не хотелось вспоминать войну. Мур уже нырял здесь в прошлом
году, после очередного шторма, и обнаружил, что шельф в этом месте усеян
металлическими обломками и конструкциями. Здесь же лежала носовая часть
спасательной шлюпки. Тогда-то Мур и нашел старый компас, с разбитым
стеклом, но по-прежнему сверкавший латунью. Он взял компас с собой в
гостиницу, но когда через несколько дней снова спустился в Бездну, все
оказалось укрыто ровным белым ковром песка. Довольно скоро разыгрался
очередной шторм, однако тогда у Мура не было возможности повторить
погружение в Бездну. Пришлось ждать следующего сезона в надежде найти там
хоть что-нибудь, что можно было бы спасти и использовать.
забеспокоился он и стал всматриваться в темно-синий туман. Ничего; только
песок. Потом Мур различил какие-то смутные очертания и поплыл вдоль
высокой песчаной гряды с вкраплениями камней. В нескольких футах впереди
виднелось что-то металлическое. Это оказалась ржавая консервная банка,
сильно помятая, но не вскрытая. Мур бросил ее и поплыл дальше. Среди
кораллов блестели другие жестянки и виднелись деревянные обломки,
вероятно, занесенные сюда штормом с самого края Бездны. Мур подобрал одну
банку и увидел на чистой металлической поверхности свое отражение. То, что
он искал, было погребено где-то здесь. Корабельные запасы продовольствия,
подумал он. Возможно. А что внутри? Персики? Овощи? Из простого
любопытства ему захотелось вскрыть одну из банок и посмотреть, что входило
в рацион моряков, плававших на торговых судах в 1942 году.
Материковая отмель каскадом занесенных песком каменных уступов спускалась
в ее глубины. Внимание Мура привлек высившийся на одном из таких карнизов
подлинный Эверест из песка. Гора эта определенно что-то напоминала ему
своими очертаниями, однако Мур не сумел припомнить, что именно.
Заинтересованный песчаным курганом, Мур опустился ниже. Прежде он не
замечал здесь ничего подобного, но в то время его внимание было целиком
сосредоточено на верхней отмели. Он был всего в десятке футов от кургана,
когда понял, что из этого нагромождения песка и камней что-то торчит - и
сердце его учащенно забилось.
ласт. Из песка вертикально поднималась верхушка какого-то объекта. Он
робко ощупал ее. Металл. Этот предмет, не затронутый морской
растительностью, как и найденные Муром железные банки был почти полностью
скрыт толстым слоем песка. В нем тускло блестело покрытое густой сетью
трещин стекло. Что же это? - удивился Мур. Он спустился пониже, потянул
странный предмет на себя, почти уверенный, что сумеет сдвинуть его с
места, и принялся счищать песок. Потом снова вцепился в него обеими
руками. Бесполезно, приятель, - сказал он себе. Что бы это ни было, оно
прочно сидело в грунте. Он поглядел на часы: пора подниматься. Но цилиндр
- блестящие царапины, оставленные песчинками, стеклянная вставка... Черт
побери, загадочный предмет буквально гипнотизировал Мура, манил,
завораживал. Дэвид подумал, что это может быть что-нибудь достойное
внимания. Или, возможно... он посмотрел на песок, шевелившийся от каждого
его движения.
загадочного цилиндра. Он очистил еще один небольшой, в дюйм, участочек
металлической поверхности, блестящей, с оспинами ржавчины. Глубоко, по
запястья, погружая руки в песок, он пригоршнями отбрасывал его в сторону.
С помощью острого ножа он поддевал мелкие и средние камешки и позволял им
скатываться в огромный темный провал под ним. Снова взгляд на часы. Время
уходит! Но Мур уже превратился в живой экскаватор; он раскапывал и
вычерпывал песок, медленно высвобождая из него то, что теперь напоминало
блестящее, широкое основание цилиндра. На поверхности не было никаких
наростов: предмет пролежал в морской пучине много лет. Нож царапнул
плоский камень, и Мур начал откапывать следующую часть таинственного
железного объекта.
дух. Огромные пузыри воздуха помчались к поверхности, от которой Мура
отделяло около ста пятидесяти футов.
поверхности под водой.
было? Он огляделся и заметил нечто странное: не видно было ни одной рыбы.
Чрезвычайно необычно для этой глубины. Здесь должны были бы то и дело
мелькать стайки морских щук, морских собачек, другая разнообразная и
многочисленная плавучая мелочь. Мур поднял взгляд к ободряющему сиянию
далекого солнца над поверхностью океана. Над головой нависал каменный
выступ с неровными краями, словно когда-то и там, наверху, была отмель, но
Посняков Андрей
Ильин Андрей
Прозоров Александр
Орлов Алекс
Орлов Алекс
Орлов Алекс