"Небось, под кайфом", - подумал я. У меня от этого типа мурашки шли по
спине. Потом его глаза - бледно-голубые, почти белые - остановились на
мне, и меня будто пригвоздило к полу. - Что-то не так? - спросил он - без
грубости, только с любопытством.
вручить Рэю и Линди их чек.
поднимался пар, но он залпом осушил половину чашки, точно там было грудное
молоко.
различимые контуры букв - когда-то там было вышито имя. По-моему, Прайс,
но я мог и ошибаться.
- А можно еще чашечку? Пожалуйста.
глаза.
поднял на меня внимательный взгляд. - А что-нибудь другое из питья у вас
найдется? Как насчет пивка?
Один глоток, промыть рот. - Он взял свой кофе, я улыбнулся и уже начал
отворачиваться... но тут оказалось, что держит он не чашку. В руках у него
была банка "Будвайзера", и на мгновение я почувствовал резкий запах только
что раскупоренного пива.
оказалась чашка.
внимания. "Черт! - подумал я. - Не те еще мои годы, чтоб было плохо с
головой либо с глазами". Вслух я сказал: "э...", а может, издал какой
другой дурацкий звук.
то ничего не сказал.
тарелки рагу из говядины?
тем холодным неподвижным взглядом, на какой бывают способны только
полицейские да инструктора строевой подготовки.
Лично я собираюсь проводить вон тех вон симпатяг в "Холидэй-Инн" - это
пятнадцатью милями южнее. Ежели ты не дурак, то и сам там переночуешь. Что
толку пытаться...
за рулем.
в его глазах промелькнуло что-то очень похожее на страх.
пачкой "Кул". Это была видавшая виды серебряная зажигалка "Зиппо" с
гравировкой "Ночные пластуны" над двумя скрещенными винтовками.
интересно, что оно означает.
зажигалку получал каждый.
раньше. - Так ты ветеран?
В тишине я услышал, как девчушка толкует матери, что жареная картошка
"кусенькая".
потом, к тому времени дела там все равно сворачивались. Ты бои-то видел?
на несколько секунд прикрыл глаза, а когда снова открыл их, взгляд его был
пустым, устремленным в никуда.
Развертываемое для разведки позиций вьетконговцев в подозрительных
деревнях. - Он сказал это так, словно цитировал устав. - Мы здорово
наползались в потемках по рисовым полям да джунглям.
поднялся и перешел на другое место, за несколько табуреток от Прайса. - А
я-то так за вами и не поспел. Как же мне хотелось, чтобы вы оставались там
до победы, ребята!
несколько секунд потускнел; когда он разгорелся снова, накал ламп словно
бы отчасти ослаб. В закусочной стало темнее. Прайс с неумолимостью робота
медленно повернул голову к Деннису. Я почувствовал благодарность за то,
что мне не придется принять на себя полную силу взгляда его безжизненных
голубых глаз, и увидел, как Деннис поморщился.
бы лежать там, похороненный в грязи на рисовом поле вместе с другими
восемью ребятами из моего патруля.
друзей. Хочешь знать, каково это, мистер Патрульный?
вернулась - вернулась с теми, кто побывал там. С такими, как я. Особенно с
такими, как я. - Прайс умолк. Под дверью выл ветер, молния на миг осветила
ходивший ходуном лес за шоссе - ураган трепал и раскачивал деревья. -
Грязь доходила нам до колен, мистер Патрульный, - снова заговорил Прайс. -
Мы шли в темноте по рисовому полю, шли действительно осторожно, чтоб не
наступать на бамбуковые колья, которые, как мы догадывались, были там
натыканы повсюду. Потом раздались первые выстрелы - хлоп, хлоп, хлоп -
словно начался фейерверк. Один из "ночных пластунов" выстрелил
осветительной ракетой, и мы увидели, что Вьетконг берет нас в кольцо. Мы,
мистер Патрульный, зашли прямехонько в пекло. Кто-то крикнул: "Косоглазого
высветило!", и мы принялись палить, пытаясь прорвать строй вьетнамцев. Но
они были повсюду. Стоило упасть одному, как его место занимали трое
других. Рвались гранаты, взлетали осветительные ракеты, кричали раненые. Я
получил пулю в бедро, еще одну - в кисть руки и упустил винтовку. Сверху
на меня кто-то упал, и у него было только полголовы.
уставился на Денниса. Кажется, когда взгляд этого человека пронзил меня, я
съежился от страха. - Мне хочется рассказать все. Вокруг шел бой, люди
кричали и умирали, и я чувствовал, как пули, пролетая мимо, задевают за
мое обмундирование. Я тоже кричал, я знаю, но то, что неслось из моего
рта, больше походило на звериный вой. Я бросился бежать. Спасти свою шкуру
можно было только одним способом: наступая на трупы, вгоняя их в жидкую
грязь. И, ступая по лицам, я слышал, как некоторые начинали давиться,
захлебываться, пускать пузыри. Всех этих ребят я знал, как родных
братьев... но в ту минуту они были для меня лишь кусками мяса. Я бежал.
Над полем появился вертолет огневой поддержки, чуток пострелял... так я и
выбрался. Один. - Прайс нагнулся и придвинул лицо к лицу своего
собеседника. - И лучше б тебе поверить, что всякий раз, как я закрываю
глаза, я оказываюсь в Наме, на том самом рисовом поле. Лучше б тебе
поверить, что те, кого я там бросил, не упокоились с миром. Так что,
мистер Патрульный, свои соображения насчет Вьетнама и то, что ты, дескать,
за нами "не поспел", держи при себе. А я чтоб этой чуши не слышал! Усек?
пусть даже ветераны Вьетнама, и я увидел, как по его лицу прошла тень
гнева.
бутылочку и вытряхнул из нее на стойку пару синих с оранжевым капсул.
Проглотив обе капсулы вместе с глотком кофе, он закрутил крышечку и снова
убрал флакончик. В тусклом свете его лицо казалось почти пепельным.
не повод выказывать неуважение к закону.
самую малость больше, чем нужно.
Березин Федор
Василенко Иван
Лондон Джек
Максимов Альберт
Махров Алексей
Посняков Андрей