этом пламени... но настигает слишком поздно. Ты умираешь - но что с того?
Ты обманул смерть. Ты не знаешь, что тебя настигла смерть. Ты умираешь в
самом сердце экстаза..."
усиливался. Биение тысяч и тысяч пчелиных крыльев... рев сотен тысяч
крошечных самолетов...
третий, все быстрее и быстрее. Его вытянутые руки задрожали... начали бить
вверх и вниз, все быстрее, пока не превратились в мелькание, как крылья
колибри... как дрожь пчелиных крыльев. Послышался его голос... жужжащий...
жужжащий... "Завтра вылетают девственницы... ночной полет... я должен быть
там.. должен... длжжж... джжж... жжжжжжжжж..."
огромный трутень... он пытался прорвать сетку... освободиться...
улететь...
Два огромных черных глаза, не человеческие глаза, а фасеточные глаза
пчелы, смотрели на меня.
голова трутня... антенны дрожали, глаза рассматривали меня. Трутень
прополз меж губ. Прекрасный трутень... странный трутень... Немного посидел
на губах, потом крылья его завибрировали... быстрее, быстрее...
Подлетел к окну и вцепился в сетку, жужжал, ползал, бил ее крыльями...
разрезу... и исчез...
Мертвые глаза. Но больше не черные... голубые, какими я их помнил с
молодости. И человеческие. И волосы больше не золотой пушок - черные,
какими были, когда я знал его. А руки белые, мускулистые и - безволосые.