водянистого пива.
сколько будет возможно. Пока не было необходимости продолжать путешествие,
поскольку не было разгневанного хозяина, угрожающего намылить шею. Уже
давно я с недовольством относился к самому себе и не думал, что реакция
другого человека может существенно отличаться от моей собственной.
моего убежища заметил следы присутствия других людей. То ли лес был объят
огнем то ли горел какой-то хутор. Я видел, как рвется в небо пламя, но
ветер относил дым в сторону.
но мне хотелось отправиться спать и снова провести спокойную ночь, зная,
что ни один всадник не достигнет моего укрытия до утра.
снова, это определенно означало, что люди направляются в мою сторону. К
тому же мне не было неизвестно, сколько их. Немногим меньше часа мне
понадобилось, чтобы приготовиться убраться из этого так понравившегося мне
места. Я совершенно не знал, что сулит мне встреча с приближающимися
людьми, к тому же была возможность того, что они окружат мое убежище
раньше, чем я смогу их заметить.
пока в просветах среди деревьев она не превратилась в полноводную широкую
реку людских голов.
был знаком с устройством подобных воинских колонн, что на одного солдата
приходилось по меньшей мере пять сопровождающих.
солдат. В основной массе это были люди, по той или иной причине вынужденные
покинуть родину, и у них не было никакого будущего, кроме как следовать за
армией и пытаться урвать куш от возможной военной добычи.
одетая в разномастную униформу двадцати стран и княжеств. Различить, из
каких именно и какие из них преобладали, было невозможно. Я подумал, что
так же, должно быть, выглядело столпотворение.
остановился на полдороги, развернув боком своего скакуна. Доспехи и оружие
выдавали на нем немецкого рыцаря, и я подумал, что имение, которое я занял,
ему знакомо, и он решил заехать сюда навестить хозяев.
безмятежность, но оснований для беспокойства пока еще не было и я продолжил
исследование замка.
поведение возбудило во мне еще большее любопытство. Но как хорошо я не
искал, все же не нашел ничего, что говорило бы о владельцах этого имения,
ни единого намека на имя семьи, которая им владела. Дорогие многочисленные
стенные драпировки из шелка и шерсти, настенные гобелены, столовое золото и
серебро и застекленные витражи окон указывали на то, что владельцы были
состоятельными.
умершие обитатели замка.
был прибежищем богатого графа. Может быть, даже тайное убежище, где он не
хотел быть узнанным. Поскольку обитатель скрывал свое подлинное имя, было
вполне возможно, что он участвует в сражениях на стороне одного из
противников, что объясняло причину пустоты замка. Подумалось также о
легендарном Иоганне Фаусте и других волшебниках прошедших столетий.
одиночестве.
библиотеке и соскучился по свежему мясу и хлебу так же, как и по обществу
дружелюбно настроенной крестьянки, одной из тех, кого я видел в числе
сопровождающих армию. И все же я оставался в замке до конца следующей
недели, много времени проводя спящим, восстанавливая жизненные силы моего
организма так же, как твердость духа и ясность мыслей.
стране, набор рекрутов в готовый отряд и поиск нового господина, которому
можно предложить ему услуги.
как жизнь, которая велась там, меня совсем не устраивала. По отношению к
собственному отцу я теперь испытывал только брезгливость и жалость. Хотя
мысли о возвращении беспокоили меня, ведь отец мог лежать при смерти или
уже умереть. Приходилось усмирять эти порывы мыслями, что я
солдат-христианин, служащий своим убеждениям, а в конечном итоге-правому
делу.
движение, будто в нем появился кто-то живой.
замка-дворянин-инкогнито, я зажег лампу и обследовал его еще раз от подвала
до чердака, но не нашел ничего особенного. В конце концов я решил, что на
следующий день утром уберусь отсюда подобру-поздорову.
окрестности, спустился вниз и навестил своего коня в конюшне. Вид его был
теперь несравнимо лучше, чем в недавнем прошлом. Я поднял решетку,
открывавшую вход в конюшню и принялся упаковывать съестные припасы и другие
вещи, когда услышал шум позади себя, что-то вроде хруста или шуршания.
сторону медленно двигалась процессия.
Сначала я подумал, что этот возвращается владелец замка и потом пришел к
выводу, что если это и граф, то не мирской, а духовный.
шесть вооруженных всадников, каждый из которых держал вертикально пику с
насаженным сверху вымпелом: их лиц, спрятанных за черными шлемами, видно не
было. За ними следовали сорок монахов в черных рясах-они тащили за собой на
канатах карету, выполняя роль лошадей. Следующая дюжина монахов шагала
следом за каретой, подгоняемая еще шестью всадниками, которые выглядели так
же, как и первые.
поблескивала в последних лучах заходящего солнца. На ней не было никаких
гербов, никаких крестов. Окна ее были занавешены.
поторапливаться, чтобы не столкнуться с ними нос к носу.
моего скакуна в обратном от процессии направлении. Я надеялся, что кроме
той дюжины всадников у кареты, больше вокруг их людей не было, а монахи не
представляли реальной опасности и не могли остановить меня.
Разумеется, отсюда нельзя было уехать не обогнув процессию, но совершенно
необязательно было делать вид, что я воспользовался гостеприимством этого
пустого замка, чтобы не настроить монахов и воинов враждебно.
гниения-запах тухлого мяса. И я подумал, что в носилках, возможно,
находилось тело умершего кардинала.
отставало от их лиц и костей. Глаза их были глазами трупов. Увидев меня,
они сразу остановились.
выкуп за возможность проехать.
имели материальный вес, ухмылка напоминала улыбку самой смерти, а копье в
руке было похоже на косу жнеца.
паузами, как будто говоривший извлекал из памяти разговорную речь.
слышал об этом. Чтол я мог услышать, когда ваша страна почти полностью
обезлюдела?
До сих пор я не встречал ничего похожего на разговаривающие трупы. Первые
признаки панического страха возникли внутри, и я ничего не смог с этим
сделать.
ничего не сделал в этом необитаемом месте. Всему причиной моя
неосведомленность. Но я не испытываю сожаления.
подкатывается к горлу.
как вы могли бы догадаться, меня ничего не связывает.